Сборник научных трудов. Т. 2 / Под ред. Л. В. Бармашовой. Вязьма: вф мгиу 2003 -268 с. Редакционная коллегия

Родыгин М. Ю., к. х. н., ООО НПП «Спецматериалы», Донецк, Украина, Родиченков Ю. Ф., ВФ МГИУ

Польский алхимик Михаил Сендзивой и его вклад в развитие естествознания

Рассматривая подходы и методы, применяемые в историко-химических исследованиях, доктор Руска большое внимание уделяет достоверности оценки, значению субъективизации и критицизма, отмечая, что первостепенную опасность представляет «недостоверность оценки источника информации, на который ссылаются как на авторитетный», и субъективность индивидуальной оценки исследователя [1]. Убедительные иллюстрации этого можно получить, анализируя вклад в становление науки польского алхимика XVI-XVII вв. Михаила Сендзивоя.

В различных источниках представлен весь мыслимый спектр мнений по этому вопросу, мнений весьма противоречивых.

«История этого человека - история паффера, которого считали величайшим адептом герметического Искусства не только его современники, но и его потомки» [2, с. 147].

«... по мере уменьшения чудесной лигатуры, сама жизнь алхимика иссякает, сужаясь до исчезающе малой крупинки Сетониевого порошка (Амфитеатров предлагает жизнь польского алхимика в качестве сюжета в духе «Шагреневой кожи» Бальзака). ... Его удел - торговля черт знает какой дрянью под видом эликсира жизни, выманиванием денег на сомнительные алхимические опыты..., подделка денег. В итоге-жалкая смерть... с дурной посмертной славой - больше мошенника и авантюриста, нежели философа-алхимика» [3, с. 175].

«Многочисленные авторы времен теории флогистона прямо или косвенно провозглашали идеи Сендзивоя» [4].

«Его алхимические работы не оказали влияния на развитие химии ...» [5].

«... Сендзивой издает свой самый главный труд «Двенадцать трактатов о камне философов, полученном из истоков природы и опыта», известный ... как «Новый свет химии».... Это одна из переломных работ в мировом естествознании, в ней за 16 лет до Френсиса Бэкона сформулирована роль опыта в научных исследованиях и за несколько десятков лет до издания «Химика-скептика» ... изложены его основные идеи.... Сендзивой выделил новый элемент - кислород и соотнес его с необходимой для дыхания частью воздуха.... Сендзивой относится к числу лиц, напомнивших ученой Европе в начале XVII в. атомистическую теорию Демокрита.... Михаил Сендзивой может смело считаться ... выдающимся для своего времени химиком - предшественником позднейших открывателей кислорода, двуокиси азота и автором ряда иных ценных открытий» [6].

Представляется возможным привести краткое содержание «Novum Lumen ...». Для этого вполне достаточно рассмотреть структуру произведения. Эта книга состоит из следующих частей:

1. Предисловие.

2. Трактат первый. «О Природе, что она такое и

какими должны быть ее Ученики».

3. Трактат второй. «Относительно действий Природы в нашей Субстанции и ее источнике».

4. Трактат третий. «Относительно подлинной и первой Материи Металлов».

5. Трактат четвертый. «Как металлы производятся в Недрах Земли».

6. Трактат пятый. «О рождении всех видов Камней».

7. Трактат шестой. «Относительно Второй Материи и Разложения».

8. Трактат седьмой. «Относительно Добродетели Второй Материи».

9. Трактат восьмой. «Как Природа действует в Семени посредством нашего Искусства».
10. Трактат девятый. «О Смешении Металлов и Извлечении Семени Металлов».

11. Трактат десятый. «О Сверхъестественном Рождении Сына Солнца».

12. Трактат одиннадцатый. «Относительно практического приготовления нашего Камня или Тинктуры средствами нашего Искусства».

13. Трактат двенадцатый. «Относительно Камня и его Добродетели».

14. Эпилог или Вывод из этих Двенадцати Трактатов¹.

¹ Цит. по англ. пер. с http:levity.com/alchemy/newchem2.html
И еще мнение одного из исследователей: «Вопреки возрастающей тенденции к реальным и практическим целям химии, XVII столетие отмечается жизнеспособностью традиционной алхимической деятельности. Химики, внесшие вклад в расширение химических знаний, все еще верили в реальность трансмутации металлов. С другой стороны, были многочисленные авторы, которые могут быть классифицированы как просто алхимики. Такие, например, ... как Михаил Сендзивой» [7].

Согласно схеме, представленной В. Рабиновичем - «Химическое ремесло - Алхимия - Умозрительное природоведение (история взаимодействия на пути к химии нового времени)» [3, с. 264-295], Михаил Сендзивой может быть отнесен к направлению «Мистифицированная алхимия». По мнению Губицкого, Сендзивой - «представитель модной впоследствии герметической философии...» [5].

Интересно и то, что «... мистическая ссылка на воздушный азот появилась в «Novum Lumen Chymicum» Михаипа Сендзивоя...» [8].

Губицкий подчеркивает, что этот трактат «... написан в загадочном стиле, полон аллегорий и труден для понимания» [4].

На сохранении тайны в предисловии к «Novum Lumen...» настаивает и сам автор, что впопне соответствует традиции алхимического трактата:

«Я бы искренне просил всех сынов знания принять эту Книгу в духе, в котором она была написана; и когда СКРЫТОЕ станет для них ЯВНЫМ, и внутренние ворота тайного знания распахнутся, не открывать эту тайну никакому недостойному человеку; также помнить о своих обязанностях по отношению к страдающим и бедствующим ближним и избегать показного проявления своего могущества и, что превыше всего, вознести Господу, Трем в Едином, искреннюю и признательную благодарность устами, в молчании сердец, воздержанием от любого осквернения Дара»².

«... Сендзивой написал «Трактат о соли», который сильно отличается от типичных алхимических работ того времени и напоминает скорее современный нам лабораторный журнал» [6].

Лабораторный журнал напоминает и другой трактат, приписываемый Сендзивою, - «Operatie Elixiris Philosophici tak starych, iako у teraznieyszych philosophow, ktorych у ia sam у drudzy wieku mego z wiadomoscia moia probowali krotko a prawdziwie opisane te sa» («Действия Философского Эликсира, как древних, так и современных философов, то, что и я сам и другие мои современники опробовали, описаны тут коротко и правдиво»). Написан он, как видно из названия, на польском языке (с латинскими вставками - большей частью там, где используется «терминология» и цитаты).

Можно привести вполне показательный пример:

«Делали мы из солнца и луны масла для покрытия тел несовершенных; из солнца с помощью царской водки; из луны с помощью крепкой водки, сделанной из витриола и селитры. Все же после долгого гниения они не были истинными маслами, потому что снова восстанавливались в металлические тела. И видели мы, что крепкие водки не растворяют, а только кальцинируют металлические тела. Там же в Венеции производили мы с Юпитером и Сатурном много действий, но без результата». [9]

«В списке алхимиков XVI столетия имя Сендзивоя стоит наряду с Джоном Ди, Михаилом Майером, Александром Сетоном и Робертом Флуддом. В те времена это были выдающиеся алхимики» [7].
² Цит. по англ. пер. с http:levity.com/alchemy/newchem2.html
«Сендзивой был определен современниками и последующими поколениями алхимиков как истинный мастер «большого таинства» и член братства розенкрейцеров. Им очень восхищались и его труды многократно цитировались в алхимических трактатах XVII-XVIII веков» [5]. «Он встречался ... с Михаилом Майером, который причислил его к числу двенадцати самых выдающихся ученых мира вместе с Аристотелем, Авиценной, Альбертом Великим, Демокритом, Фомой Аквинским и Роджером Бэконом» [6].

«В наше время эта личность малоизвестна, хотя всегда интересовала исследователей» [6].

Работы, посвященные оккультной составляющей творчества Сендзивоя, представлены в достаточной степени [10-12].

Иным образом обстоит дело с изучением исто-рико-химического наследия Сендзивоя. Представленные выше выдержки из работ исследователей не позволяют сделать сколько-либо определенных заключений о творчестве Сендзивоя и его значения для истории естествознания. Анализ представленных мнений наглядно иллюстрирует субъективизм исследовательских оценок. Также понятно, когда объектом исследования становится не столько собственно алхимия, сколько ее духовидческий, оккультный аспект, тогда трудно ожидать высокой оценки работ, имеющих химическую (материальную, практическую) направленность. Аналогично, трудно ожидать философского анализа от автора-химика, пытающегося реконструировать алхимические изыскания с точки зрения исключительно химической практики. Неодинаковы также оценки и авторов, представляющих различные национальные школы.

Оценки британских и американских исследователей [7,13] характеризуются наибольшей сдержанностью. У Дж. Партингтона можно обнаружить мнение, что «даже существование Сендзивоя сомнительно» [13]. Это парадоксальное утверждение не столь редко для истории алхимии. Сомнению подвергалось существование Гермеса Трисмегиста, Василия Валентина и Гебера [1,14]. Вероятно, для Стиллмана и Партингтона имя Сендзивоя (в латинизированном варианте - Сендивогия; лат. Sedivogius) звучало настолько же таинственно и легендарно.

Понятна и точка зрения, свойственная некоторым польским исследователям (М. Уманскому [6] и отчасти В. Губицкому [4]), согласно которой Сендзивой фактически имеет приоритет в открытии кислородной теории и теории критериев научного познания, обычно связываемых с именами Лавуазье и Ф. Бэкона. Такое отношение польских ученых к своему соотечественнику вполне понятно. Нечто подобное имело место в СССР при оценке деятельности М. В. Ломоносова. Труды Ломоносова длительное время хранились в архивах, не были своевременно опубликованы [15].

Хотя сказать, что ситуация с трудами Михаила Сендзивоя была аналогичной, нельзя. Его трактаты находили своих читателей и почитателей. В1604 году среди множества алхимических трактатов вышла в свет небольшая книга «Tractatus duodecim de lapide philosophorum», без указания места публикации, подписанный Сендзивоем анаграммой «Divi Leschi Genus Ато» («я люблю род божественного Леха», при перестановке букв получается латинизированное имя - Michael Sendivogius). Этот трактат был опубликован в одно и то же время в Праге и Франкфурте-на-Майне. Два года спустя книга вновь вышла в двух изданиях - одно на латинском, а другое на немецком языках.

В Лондоне в 1650 году вышла книга, в которую были включены произведения многих авторов. Перевод на английский выполнил Джон Френч. Называлась эта книга «А new light of alchymie: taken out of the fountain of nature and manual experience. To which is added a Treatise of sulphur: written by Michael Sendivogius...»(«Новый свет алхимии: взятый из источника природы и мануального опыта. К которому прибавпяется Трактат о сере: написанный Михаилом Сендзивоем....»). Также Джон Френч включил в свою книгу «Искусство дистилляции» (Лондон, 1961 г.) «Трактат о сере», также написанный Сендзивоем.

В издании «Lettre Philosophique» 1651 года представлен названный переводом с немецкого языка на французский трактат «Les Devres du Cosmopolite, Divisez en trios Parties. Avec un Dialogue du Merare, de I'Alchymiste, & de la Nature...». Указано, что французский текст опубликован по франкфуртскому тексту 1604 года и парижскому 1606 года; самым ранним его изданием является парижское 1606 года [13]. В течение XVII века было опубликовано более 30 изданий этого трактата под различными названиями на латинском, немецком, французском и английском языке. Вероятно, ни один из алхимических трактатов не издавался так часто, и, вероятно, поэтому трактат был весьма читаем [4]. Свидетельством этого является обширный комментарий по «Novum Lumen...», написанный Ортелиусом и переведенный с немецкого языка на латынь в 1624 и изданный как преамбула к сочинению Сендзивоя в том же году [13].

Владимир Губицкий цитирует послание Ж. Бегина (J. Beguin) М. Рузе (М. Ruze): «Я случайно встретился с этим трактатом у друзей, в нем было много умных мыслей и эрудиции, и он исключительно умен и продуман. На мой взгляд, ни один трактат не написан так ясно и сжато». Оствальд Кролл полагал, что «Сендзивой - человек, которому Бог даровал свою особую милость». Джон Френч считал его талантливым ученым и писал в своем предисловии к «New Light...»: «Используй глубокомысленность Сендзивоя...». Во многих трактатах XVII-XV1II вв. можно обнаружить цитаты и ссылки на Сендзивоя, что обусловлено четким изложением и трактовкой фактов в «Novum Lumen...» в противовес трудам других алхимиков того времени [4].

Интерес представляет и тот факт, что в известной библиотеке Давина, приобретенной Висконсинс-ким университетом, насчитывается 25 наименований трудов, автором которых считается Сендзивой. Для сравнения: Парацельс представлен 21 наименованием, Василий Валентин -16, Роджер Бэкон - 5, Гебер -12. И это при том, что общее количество различных изданий по алхимии и истории химии, содержащихся в этой библиотеке, составляет 3017 наименований трудов, напечатанных в течение 475 лет [16].

Во французских переводах имя Сендзивоя часто не фигурирует, зато, как правило присутствует имя Космополит [13]. Эта же традиция продолжается и поныне. В период с 1900 по 1995 гг. во Франции дважды на французском языке издавались труды Сендзивоя - и оба раза с указанием имени автора Sendivogius Michel (ou le Cosmopolite) [17].

Ж. Саду пишет: «В начапе XX ст. считалось, что под именем Космополита, автора выдающегося трактата «Новое освещение химии», считался Михаил Сендивогий. Однако, в свете исследования, написанного об этом адепте аббатом Ленгле Дюфренуа еще в 1742 году, следует признать, что Космополитом был некий шотландец, носивший, вероятно, имя Александр Сетон, оставивший после смерти небольшое количество алхимического осадка тому самому Сен-дивогию. Последний и присвоил себе знаменитое имя Космополит, объявив себя адептом, хотя на самом деле являлся лишь удачливым дилетантом. ... Даже сегодня не всегда можно выделить его собственные труды среди множества сочинений, приписываемых Космополиту, чье имя он присвоил» [2, С. 135, 147].

В. Губицкий выражает противоположное мнение: «Авторство трактата «De Lapide Philosophorum», иначе называемого «Novum Lumen Chymicum...», часто ошибочно приписывалось шотландскому алхимику Александру Сетону» [4].

Поскольку решение проблемы авторства трактатов Михаила Сендзивоя - Сетона Космопопита явно не разрешается на базе приведенных мнений, цепесообразно обратиться к более ранним документам, публикуемым Жаком Саду. Это выдержка из «Сокровищницы галльских и французских открытий и древностей» Пьера Бореля (1655) в виде письма, написанного ему господином Денуа, секретарем Марии Гонзага, королевы Польши и жены короля Владислава.

«Написано в Варшаве, 12 июня 1651 года. ...Михаил Сендивогий, которого один польский автор случайно упоминает среди польской знати, был уроженцем Моравии, но жил в Кракове. Когда Космополита заключили в тюрьму, он случайно оказался поблизости и, поскольку обладал неплохими познаниями в химии, очень захотел встретиться с этим человеком. Чтобы добиться этого, он стал частым гостем при дворе курфюрста и завязал там множество знакомств. Наконец ему удалось добиться разрешения на посещение Космополита в тюрьме.

Здесь они обсуждали отдельные вопросы химии, но Сендивогия интересовал настоящий секрет. После нескольких посещений он вошел в доверие к Космополиту и как-то раз спросил, что бы он получил, если бы нашел средства для того, чтобы освободить адепта. Несчастный человек ответил, что обеспечит и его и его семью на всю жизнь. Тогда Сендивогий покинул своих друзей при дворе, сказав им, что завершил свои дела, но пообещал, что скоро вернется. Он отправился в Краков, продал здесь свой дом и вновь вернулся в Саксонию. Используя вырученные средства, он подкупил своих знакомых, а через них - охрану Космополита. Однажды вечером, когда стражники были смертельно пьяны, он отправился в тюрьму в небольшом экипаже, который часто используется в этой части страны. Там он перенес Космополита (ибо тот был слаб настолько, что не мог ходить) в экипаж.

Адепт настоял, чтобы они заехали к нему домой за женой, которую он хотел взять с собой. Когда жена вышла к ним, он отправил ее назад, чтобы она забрала спрятанные в доме остатки порошка и как можно скорее возвращалась. ... Они достигли Польши без приключений. Оказавшись в Кракове, Сендивогий напомнил Космополиту об обещании, и тот дал ему унцию порошка. Сендивогий начал допытываться у него, как приготовляется этот порошок, на что Космополит показал ему свои раны и сказал, что если уж он вынес все мыслимые муки для того, чтобы не открыть этот секрет, то нельзя удивляться, если он не откроет его и на этот раз.... Больше Сендивогий ничего не смог от него добиться. Вскоре после этого Космополит умер.

После смерти Космополита Сендивогий, думая, что жена знает о секрете мужа, женился на ней в надежде что-нибудь выяснить у нее. Однако он обнаружил, что она была совершенно несведуща в этих вопросах. Единственное, что она смогла сделать -дать ему книгу под названием «Двенадцать трактатов Космополита» Сендивогий отправился в Прагу к императору Рудольфу и произвел перед ним трансмутацию, вернее, заставил императора произвести ее самостоятельно, дав ему немного порошка. В память об этом событии император повелел установить в комнате, где проводился эксперимент, мраморную дощечку со словами «Faciat hoc quispiam alius quod fecit Sendivogius Polonus», что в переводе означает «Пусть сделает кто-нибудь другой то, что сделал поляк Сендивогий»³....

После демонстрации Сендивогий, по-видимому, рассказал императору об истинном положении вещей. Однако по возвращении в Моравию он был арестован и посажен в тюрьму местным правителем, который присутствовал при эксперименте и полагал, что Сендивогий знает секрет. Рассказ о том, что случилось при дворе императора, только подтвердил уверенность князя в том, что узник - человек ученый.

³ Дж. Партингтон сообщает [15], что, по данным Карла Шмидера, табличка с надписью сохранялась вплоть до 1650г.

Боясь повторить судьбу Космополита, Сендивогий достал напильник и перепилил решетку в своей камере. Затем он изготовил из своей одежды веревку и бежал совершенно голый. Он пожаловался на своего обидчика императору, который наложил на того огромный штраф и заставил его отдать ученому целую деревню. Одна из дочерей Сендивогия получила позднее эту деревню в качестве приданого.

Вернувшись в Польшу, Сендивогий уверил Вольского, Великого Маршала королевства, что если у него будет достаточно средств для того, чтобы выполнить Делание, то он сможет получить требуемый порошок. Вольский, сам хвастун, поверил ему. Но для того, чтобы понять, как Сендивогий стал бедняком, нужно вернуться немного назад.

Пока порошка было достаточно, Сендивогий вел роскошный образ жизни... Наконец, видя, что порошок практически на исходе, он решил перегнать из вина немного спирта и опустить в него остаток. Полученную смесь он использовал в качестве лекарства, приводя в смущение всех остальных врачей города своими чудесными исцелениями. Именно с помощью этой жидкости он превратил в золото мою медаль, подвергнув ее нагреванию. Эта трансмутация была произведена в присутствии Сигизмунда III, которого Сендивогий также излечил от мучительной болезни с помощью все того же эликсира.

Так или иначе, Сендивогий использовал весь порошок и эликсир и именно поэтому заявил маршалу Вольскому, что у него нет средств для выполнения Делания, хотя он и знает секрет. Вольский выдал ему шесть тысяч франков. Сендивогий потратил эти деньги, но безрезультатно.

Великий маршал, обнаружив, что его обманули, заявил, что Сендивогий - жулик, и что он мог бы его повесить, но простит его, если тот найдет способ вернуть деньги. Сендивогий имел репутацию ученого и вошел в доверие к господину Мнишеку из Сан-домирского воеводства, который также дал ему еще шесть тысяч франков для проведения Делания. Из этих денег три тысячи Сендивогий вручил маршалу, а остальное использовал для своих экспериментов. В конце концов, исчерпав и эти средства, он прибегнул к шарлатанству.... Так он поддерживал свою репутацию среди невежд...

После безуспешной работы над мемуарами Космополита, Сендивогий предложил опубликовать их, чтобы найти кого-нибудь, кто смог бы узнать из них больше, чем удалось ему самому... Надеясь, что мемуары будут приняты за его собственные, он вставил в них множество фрагментов, которые, по его мнению, могли бы заставить читателей поверить в его авторство, чтобы ни у кого не возникало колебаний при обсуждении с ним этих сочинений. Однако он все же не решился открыто поставить под ним свое имя и сделал из него анаграмму: Autore me qui DM LESCHI GENUS AMO...

Сендивогий умер в лишениях и болезнях в преклонном возрасте в тот год, когда мы прибыли в Польшу» [2, с. 147-153].

Канва этого рассказа присутствует в более-менее измененном виде у многих историков, хотя внимание акцентируется не на одних и тех же событиях, Да и выводы делаются порой диаметрально противоположные. Вкратце эти трактовки представлены ниже, хотя существует отнюдь не беспочвенное утверждение, что история авантюрных похождений Сендзивоя «с шотландским алхимиком Александром Сетоном в Саксонии кажутся литературным вымыслом, созданным годы спустя после его смерти: об этом нет упоминаний в материалах Земельного Архива в Дрездене» [5].

Практически аналогично описывает похождения Сендзивоя и профессор М. Центнершвер в своих лекциях по истории химии. В соответствии с повествованием этого автора, история злоключений польского шляхтича также начинается с Сетона (иначе Сето-ния). Около 1602 г. этот шотландский дворянин, будучи в Голландии осуществил несколько удачных алхимических трансмутаций, что послужило распространению славы о нем. В Страсбурге он жил у известного золотых дел мастера Гюстенгефера. Уезжая, Сетоний в благодарность за гостеприимство оставил Гюстенгеферу немного философского камня, что подвигло мастера заняться алхимией. Император Рудольф II пригласил его в Прагу. К сожалению, философский камень, оставленный Сетонием, очень скоро был израсходован, и все попытки трансмутации оказались неудачными. Гюстенгефер был заключен в тюрьму, где и окончил свои дни. Подобное произошло и с самим Сетонием - в Саксонии курфюрст Христиан II, желая выяснить тайну философского камня, заточил Сетония в тюрьму, но, несмотря на жестокие пытки, тот тайны не выдал.

В дрезденском замке в это время гостил польский шляхтич Михаил Сендзивой, который, узнав о заточенном Сетоний, добился свидания с ним и, в конце концов, организовал его побег. Оба они затем прибыли в Краков, где вскоре Сетоний скончался от полученных во время пыток увечий. Его алхимическим наследием занялся Сендзивой. Имея с собой достаточное количество философского камня, он попытался заняться трансмутацией. Отправившись в 1604 г. в Прагу, он уступил Рудольфу II немного тинктуры, дабы тот мог сам убедиться в возможности превращения неблагородных металлов в золото. И опять упоминается известная надпись о великих деяниях поляка Сендивогия. После Праги он был приглашен в Штутгарт, где в то время находился придворный алхимик, а по профессии цирюльник, Мюленфельс. Он уверил Сендзивоя в том, что князь хочет добиться от него тайны философского камня так же, как саксонский курфюрст добивался ее от Сетония. Этим Мюленфельс вынудил Сендзивоя бежать, а при побеге сразу же изменил ему, напав на него и похитив часть драгоценной тинктуры. Самого Сендзивоя он взял в плен. Мюленфельс, имея на руках долгожданную добычу, прослыл истинным адептом и был богато награжден. Однако Сендзивой бежал и сообщил князю о происшедших событиях и обмане Мюленфельса. Но обратно Сендзивой своего камня не получил, и дальнейшие попытки трансмутации были безуспешными [18].

Дж. Партингтон заключает [13], что труд Сетона, который, как считается, был получен Сендзивоем от автора (по источнику [2], от его вдовы) и опубликован им как собственный, но под именем Сетона, представляет тот же текст, что и латинский «Novum Lumen...» Сендзивоя H3Albines Bibliotheca Chemica Contracta (стр. 3-68), но пропущены стр. 12-13, и данная книга не включает «Диалоги» и более поздние трактаты. Весьма вероятно, что это просто изданное на латыни содержание немецкого текста.

Александр Сетон Космополит был странствующим алхимиком, большинство его работ выполнены в Голландии и Саксонии. Как множество других адептов этого времени, Сетон занимался активной популяризацией идей алхимии при строгом сохранении Тайны Opus Dei [19].

Его относят к немногим лицам, по преданию, владевшим Тайной философского камня [3, с. 174-175]. Считалось, что Космополит провел ряд успешных трансмутаций. Партингтон сообщает, что, согласно письменным свидетельствам г-на Morhaf, в Голландии 13 марта 1602 г. в четыре часа пополудни Сетон произвел в присутствии г-на Вандер Линдена и его друга Ханссена операцию превращения свинца в золото. Полученный образец, находящийся в собственности старшего сына Вандер Линдена, Мор-хаф видел лично [13]. В ходе своих странствий в г. Вальдорф Сетон познакомился с Сендзивоем [6]. Вскоре Сетон украл очаровательную дочку некоего буржуа (по дошедшим сведениям девушку сомнительной репутации) и, потеряв бдительность, был схвачен стражей курфюрста Христиана II Саксонского и заключен в темницу. Выдать тайну Великого Деяния Сетон отказался и был подвергнут жестоким пыткам [19], описание которых приводится в известной книге В. Рабиновича [3, с. 174-175]: «Палачи... искололи его иглами, жгли расплавленным свинцом, нещадно секли, вытягивали жилы». Далее Рене пишет: «...Космополит со сломанными конечностями, но не сломленный духом, не раскрыл тайну. Собрав охранников, Сендзивой решил помочь Сетону бежать, в надежде получить выгоду от знаменитого секрета в качестве оплаты за такую услугу, но получил только часть... Космополит вскоре умер от ран (1604 г.), оставив Сендзивою совсем немного порошка, но унеся в могилу свой чудодейственный секрет» [18]. Примерно эта же трактовка, но более детализированная, представлена в приводимом ранее отрывке из письма г-на Денуа [2, с. 147-153]. События, описываемые Уминским [6], принципиально не отличаются от трактовок других историков, однако, приоритет отдается иной мотивации поступков Сендзивоя -не меркантильной заинтересованности в получении от Сетона ценной информации, а бескорыстной помощи попавшему в беду коллеге: «в 1603 г. он посещает Дрезден, где в заключении содержался Сетон. С риском для жизни Сендзивой освободил коллегу и с ним бежал в Краков. В январе 1604 г. в Кракове Сетон умер». Читая далее материалы Уминского, можно сделать вывод, что, вероятно, Сендзивой все-таки получил большую выгоду от тесного общения с Сетоном: «Через несколько месяцев после этого Сендзивой провел на Градчанах удачную трансмутацию, о чем гласит табличка, вделанная в стену... В этом же году Сендзивой издает свой самый главный труд...» [6].

Таким образом, чтобы внести ясность в вопросы, связанные с аутентичностью работ, приписываемых Сендзивою, и его вкладом в развитие естествознания и алхимической философии, необходимо рассмотреть и проанализировать его биографические Данные [5, 6].

Сендивогий (Седзимир или Сендзивой -Sedziwoj) Михаил родился 2 февраля 1566 г. в Лукавице (Lukawica) или Скорско (Skorsko) в Польше. Его родители Якоб Седзимир (Jacob Sedzimir) и Катерина Роговская (Catherina Pielsz Rogowska), были из шляхетского сословия и владели небольшим поместьем Новы Сач (Nowy Sacz) близ Кракова. Молодость Сендзивой провел в Кракове, где, благодаря заботе отца, желавшего видеть сына духовным лицом, в монастырской школе начал изучать науки.

Обучаясь в Краковском университете философии и теологии, Михаил проявил интерес к точным и естественным наукам, в том числе алхимии. На формирование его естественнонаучных взглядов большое влияние оказали труды Парацельса и Арнольда из Виллановы - последний на всю жизнь остался для Сендзивоя образцом для подражания, любимым ученым и учителем. В Кракове Сендзивой познакомился с богатым оружейником Миколаем Тольским, большим любителем таинственных наук и меценатом алхимиков. Вероятно, это знакомство сделало возможным его обучение за границей.

В 80-е годы Сендзивой, вероятно, посетил ряд университетов Италии, где встретился и подружился с польским алхимиком Теодором Лацким. В 1590 г. Сендзивой поступил в Лейпцигский университет. В Лейпциге он активно вращался в алхимических кругах, познакомился с членом братства розенкрейцеров Яном Тельде, публиковавшим свои работы под именем Василия Валентина, а также с издателем трудов Бернара Тревизана Иоахимом Танке, которому обязан публикацией одной из своих ранних работ. В процессе учебы Сендзивой также мог посетить Кембридж, Росток, Ингольштадт, Константинополь: какое-то время пребывал в Греции, где имел доступ к ряду ценных рукописей. Круг его знакомств непрерывно расширялся.

В1593 г. Сендзивой поступил курьером на службу к императору Рудольфу И, которому несколькими годами ранее был представлен польским маршал-ком Вольским. В 1594 г. он занимает аналогичную должность, а чуть позже место секретаря польского короля Сигизмунда III . Подобная двойная служба была возможной благодаря дружбе двух монархов и их обоюдной неприязни к Турции. В 1594 г. Михаил женился на богатой вдове Веронике Штибер (Veronica Stieber). В 1595 г. его имя фигурирует в документах университета Альдорфа, вероятно, не как студента, а в качестве официального имперского лица. В этом же году он вместе с женой прибывает в Прагу ко двору Рудольфа II. Видимо, главной причиной приезда Сендзивоя в Прагу были переговоры Рудольфа II с Сигизмундом III. Сендзивой быстро стал фаворитом Рудольфа II, участвовал в его алхимических опытах, стал его советником и доверенным другом. В Праге он зарекомендовал себя хорошим врачом и был приглашен в братство розенкрейцеров; его слава растет, и Сендзивою посвящаются литературные произведения. Видимо, это отразилось и на материальном благополучии Сендзивоя - в 1597 г. он купил у вдовы Эдварда Келли поместье Фумберг близ Праги. Примерно в это же время под влиянием польского мастера геральдики Бартоломея Папроского он изменил свое родовое имя Седзимир на благородно звучащее Сендзивой, латинизированное - Сендивогиус - и стал называть себя Michael Sendivogius Liberbaro de Skorso et Lukawica.

В 1598 г. он написал «Трактат о соли».

1599 г. для Сендзивоя был трагическим. Муниципальным судом Праги он был признан виновным в смерти своего товарища, тоже алхимика, богатого богемского купца Луиса Каролека, и приговорен к тюремному заключению, но освобожден в результате вмешательства польского короля Сигизмунда III. В это же время при эпидемии умирает жена и двое из четырех детей Сендзивоя. Обиженный невмешательством Рудольфа II в судебный процесс, он продает поместье Фумберг и с оставшимися детьми Вероникой и Кристофером возвращается в Польшу. В 1602 г. он был отозван в Прагу и назначен членом имперского совета.

1603 г. включает эпопею с освобождением Сетона из Дрезденской темницы. В 1604 г. после смерти Космополита наблюдается активизация научной деятельности Сендзивоя, он делает заявления, что обладает тайной философского камня и подтверждает их удачной трансмутацией на Градчанах. В1605 г. во время выполнения дипломатической миссии во Франции, Сендзивоя заманили в Штутгарт ко двору герцога Фридриха Вюртембергского, где он был заключен в темницу с целью познания Тайны философского камня. Однако, обеспокоенный активным вмешательством Рудольфа II, Сигизмунда III и еще целого ряда германских принцев, герцог Вюртембергс-кий был вынужден организовать для Сендзивоя побег. В 1607 г. Михаил Сендзивой посетил Кельн, где опубликовал трактат «Диалоги Меркурия, Алхимика и Природы» («Dialogus mercurii, alchimistae et naturae»).

Вернувшись в Польшу, он вошел в свиту королевы Констанции, второй жены Сигизмунда III и в 1608 г. выехал с дипломатической миссией в Москву (времена царствования Василия Шуйского). Вместе с коронным маршалком Миколаем Вольским ориентировочно с 1607-1608 гг. он курирует горное дело в Центральной Европе; они основывают кузницы, железо- и латуннолитейные заводы в районе Кшепице (Krzepice), который впоследствии стал ведущим промышленным центром. Для Сендзивоя эта работа была, несомненно, весьма прибыльной, т. к. вскоре он стал владельцем нескольких домов в Кракове. В 1613 г. он издает «Трактат о сере», успешно развивающий идеи, провозглашенные в «Двенадцати трактатах о камне философов...» (1604). В 1615-1616 гг. он посещает лабораторию известного иатрохимика Яна Хартмана в Марбурге и встречается с ландграфом Маурицем, основавшим кафедру химии в местном университете; в 1619 г. принял присягу на верность императору Фердинанду II, для которого вскоре основал свинцовоплавильные заводы в Силезии. В 1626 г. Сендзивой получает должность тайного советника, а в 1631 г. в качестве компенсации задолго невыплачиваемое жалованье - поместья Кравар (Cravar) и Коунти (Kounty) в Моравии. Поместья потребовали значительных расходов, т. к. были сильно разорены в результате тридцатилетней войны. Умер алхимик в 1636 г. и был похоронен в Соборе Святого Духа в Опаве.

Таким образом, предположить, что такая фигура как Сендзивой, вращавшаяся в высших политических кругах и имевшая непосредственное отношение к глобальному развитию экономики Центральной Европы, тяготела к традиционным алхимическим махинациям, трудно. Вероятно, в период 1603-1604 гг. под влиянием Сетона он впал в заблуждение и выдал желаемое за действительное, заявляя, что обладает Тайной Opus Dei. Вообще Сендзивою свойственно критическое отношение к данной проблеме, а возможно, и некоторое сомнение в реальности достижения главной цели алхимии. Трактат Михаила Сендзивоя «О заблуждениях алхимистов» [издание 1787 г., с. 299, 311, 345] содержит разумные и звучащие вполне современно положения:

«Рождение несовершенных чинится не противу воли творца, потому что он устроил все так для употребления человеческого, ибо человек имеет такую же нужду и в сих металлах, и часто большую, нежели в золоте или серебре» [3, с. 137].

«О ты, эссенциальный огонь, великое драгоценное сокровище, ничем неисчислимое! Ты подаешь здоровье, долговременную жизнь, счастье, честь и богатство. Из тысячи один бывает ли когда достоин вместить тайны, в тебе сокрытые. Но просящему дается» [3, с. 138].

Алхимик «должен с прилежанием и рачением приняться за великую и истинную философскую книгу, природою называемую, и прочитать ее не однажды, но много раз» [3, с. 171].

Опубликованный в Кельне в 1607 г. трактат Сендзивоя «Dialogus mercurii, alchimistae et naturae» являет собой род сатиры на алхимию, а, точнее, на некоторых недалеких алхимиков. Чтобы проиллюстрировать его содержание, достаточно воспроизвести начало этого произведения:

«Однажды прекрасным утром несколько Алхимиков собрались на лужайке и начали обсуждать, каким способом лучше всего изготовить Философский Камень. Было установлено так, что они говорили по порядку, и каждый излагал способ, который казался ему самым лучшим. Большинство из них соглашалось, что Меркурий - это первейшая субстанция. Другие не соглашались, говорили, что это сера или что-то еще. Эти Алхимики читали книги Мудрецов, и поэтому было решительное большинство тех, кто выступал в пользу Меркурия, не только в качестве первейшей материи, но и, в частности, в качестве первейшей материи металлов; будто бы все философы в один голос кричали: «О, наш Меркурий, наш Меркурий» и т. д., что бы ни значило это слово. И когда спор достиг своей высшей точки, поднялся жестокий ветер, который разметал Алхимиков по разным странам мира, и после того, как они не пришли к согласию, каждый продолжил поиски Философского Камня своим собственным способом, один пытался найти его в одной субстанции, другой - в иной, так что поиск продолжался без помех вплоть до сего дня. Один из них, однако, хотя бы вбил себе в голову, что Меркурий - это субстанция Камня, поэтому вынужден был сосредоточить все свои усилия на химической подготовке Меркурия, говоря себе - а такого рода рассуждения весьма распространены среди Алхимиков - что собрание не решило ничего, и что спор завершится лишь получением Камня. Поэтому он начал читать философов и, среди прочих, Алануса (Alanus) по Меркурию, посредством чего он стал и в самом деле философом, но не тем, кто добился какого-нибудь практического результата. Затем он взял (обычный) Меркурий и начал работать с ним. Он поместил его в стеклянный сосуд и поставил на огонь, после чего, конечно, Меркурий испарился. По незнанию он ударил свою жену и сказал: «Никто, кроме тебя, не входил в мою лабораторию, должно быть, ты взяла Меркурий из моего сосуда». Женщина со слезами заявляла о своей невиновности. Алхимик поместил еще Меркурия в сосуд, стал рядом и с подозрением наблюдал за ним, ожидая, что его жена опять покусится на Меркурий. Меркурий, испаряясь, поднялся до краев сосуда. Тогда Алхимик обрадовался, потому что он вспомнил, что субстанция Камня описана мудрецами как летучая, и он подумал, что, должно быть, он наконец-то на верном пути. И он тогда начал подвергать Меркурий всем видам химических воздействий - сублимировать его, кальцинировать его с самыми разными вещами, с солями, серой, металлами, минералами, кровью, волосами, крепкой водкой (aqua fortis), травами, мочой, уксусом. Все эти вещества по очереди были перебраны, все, что он мог измыслить, было испробовано, но без желаемого эффекта. Увидев, что он не добился ничего, бедняга снова начал размышлять. ...»⁴.

По своей скептической направленности к нему приближается трактат «Действие философского эликсира» (Operatie Elixiris Philosophici), который, вероятно, написан Михаилом Сендзивоем в 80-е годы XVI ст. в Италии. Трактат представляет большой интерес для истории естествознания и тщательно изучался Владимиром Губицким [9].

⁴ Цит. по англ. пер. с http:levity.com/alchemy/newchem2.html
Вообще, авторство ряда трактатов, приписываемых Михаилу Сендзивою. вызывает определенные сомнения. Таких сочинений более чем достаточно. Например, известно сочинение по алхимии, оформленное в виде писем - «Письма Михаила Сендивогия обществу розенкрейцеров, найденное в старой рукописи доктора медицины Эбенезера Сибли» («Letters of Michael Sendivogius to the roseycrusian society found in an old manuscript by Ebenezer Sibly M.D.», 1791⁵).

Этот труд представляет собой довольно объемную подборку писем, в каждом из которых рассматриваются определенные вопросы, касающиеся алхимии, как философские, так и технико-практические. В тексте упоминаются известные алхимики -Гебер, Раймонд Луллий, Арнольд из Виллановы и др. Всего в подборке 55 писем. Э. Сибли сделал английский перевод с французского издания⁶. Каждое из писем имеет датировку, также обозначено место их написания - Брюссель. Конечно, если учитывать тот факт, что географически деятельность Сендзивоя охватывает довольно много стран, это вполне можно допустить. Но крайне сомнительно, что письма действительно написаны Сендзивоем, ведь первое из писем датировано 9 февраля 1646 г., а последнее -18 января 1647 г. Но, как известно, Сендзивой скончался в 1636 г. [6 - S. 247]! Можно, конечно, допустить, что произошла путаница с датировкой либо в французском издании, либо в переводе Сибли, но это представляется крайне маловероятным.

Несомненно, подобные вопросы можно поставить чуть ли не к каждому трактату Сендзивоя, но ситуация с датировкой писем выходит за рамки простых сомнений. Впрочем, для всемирной славы польского алхимика хватило бы вполне одного «Novum Lumen...». Если только «Новый Свет химии...» написан действительно им.

⁵ MS/ Ferguson 25.1

⁶ Traitez du Cosmopolite nouvellement decouverts ou après avoir donne unde idée d’une Societe de Philosophes…, Paris, 1691
Литература

1. Ruska J. Methods of research in the history of chemistry. //Ambix. -1937. - Vol. I, № 1. - P. 21-29.

2. Саду Ж. Алхимики и золото. - К.: София Ltd., 1995. 320 с.

3. Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. - М.: Наука, 1979. - 388 с.

4. Hubicki W. Michael Sendivogius's, it's origin and significance in the history of chemistry. // History of chemistry. - Ithaca, Paris, 1962. - P. 830-833.

5. Hubicki W. Sendivogius. // Dictionary of scientific bibliography. - Vol. 12. - N. Y: Charles Scribner's sons., 1972.-P. 306-308.

6. Uminski M. Michael Sedzivoj - najslynniejszy polski alchemik. //Wiad. chem.. - 1980. - 34. - S. 243-248.

7. Stillman J. M. The story of alchemy and early chemistry. - N. Y: Dover Publ. Inc., 1980. - P. 367-368, 423.

8. Debus A. G. The Aerial Niter in the 16th and early 17th centuries. // History of chemistry. - Ithaca., Paris, 1962.-P. 835-839.

9. W. Hubicki. Polski traktat alchemiczny z XVI wieku. //Annates universitatis Mariae Curie-Sklodowska. 1963. Vol. XVIII, № 1 - Sec/AA. - S. 1-29.

10. Prinke R. T. Michael Sendivogius - Adept or Imposter. // Hermetic J. - 1980.

11. Prinke R. T. Michael Sendivogius and Christian Rosenkreutz. // Hermetic J. - 1990.

12. Sybio Z. Sendivogius and the Status des Philosophes Inconnus. // Hermetic J.

13. Partington J. R. A history of chemistry. - Vol. 2, part 2. - London: Macmillan, 1970. - P. 426-429.

14. Davis T. L. The problems of the origin of alchemy. // Sci. Monthly. - 1936. - Vol. 43, № 4/6. - P. 551-558.

15. Фигуровский H. А. Труды M. В. Ломоносова по химии и их значение для развития науки. //Тр. ин-та истории естествознания и техники. - Т. 6. - М.: Изд-во АН СССР, 1955. - С. 9-27.

16. S. Ives,A. Ihde. The Duween library. //J. Chem. Education. - 1952. - 29. - P. 244-247.

17. Caron R. Bibliographie des ouvrages consacres a I'alchimie publies en langue Francaise de 1900 a 1995. /Alchemie. - Paris: Editionis Dervy, 1995. - P. 185-258.

18. Центнершвер M. Г. Очерки по истории химии. - Л.: Химтехиздат, 1927. - 328 с.

19. Rene М. Petite de la chimie et I'alchimie d'Hermes a Lavoisier. - Paris: Ed. Delmas, 1938. -P. 128.

<< предыдущая страница следующая страница >>