Похожие работы
|
Ананьев Борис Герасимович человек как предмет познания 3-е издание Серия «Мастера - страница №8/10
Приведенные данные свидетельствуют о том, что собственно моторные индикаторы обнаруживают тенденцию к ускорению реакции даже в 50-69 лет и снижения в 70-89 лет незначительны, если сопоставлять скорость реакции с точностью, которая снижается более резко, как показывают многие исследования. По поводу этих данных С. Пако пишет: «...более поздние исследования Прайса и Майлса обнаружили, что старение в равной степени поражает рецепторные и психомоторные функции»88. Однако это заключение верно только в отношении самой общей тенденции старения функций. Что касается эволюции даже лишь психомоторных реакций руки на световые и звуковые раздражители, то в 1958 г. на Международном конгрессе по прикладной психологии в Риме М. Гавини сообщила, что в период с 50 до 80 лет снижение точности различения значительно больше характеризует процесс старения, чем снижение скорости сенсорных реакций. Надо думать, учитывая все ранее сказанное, что, кроме ослабления тормозного процесса (дифференцировочного торможения) и более легкой возбудимости инерции возбудительного процесса, имеет значение и рассогласование билатеральных связей, ослабляющих регуляцию движения в системе зрительно-моторной координации. Эволюция точности движений руки (в ответ на зрительные сигналы) является одним из индикаторов состояния зрительно-моторной координации. Другим может считаться эволюция измерительных функций глаза, генетически определяемых совместной измерительной работой руки и глаза, особенно линейного глазомера, в том числе и так называемого пассивного глазомера (без включения двигательной координа- ции руки). Исследования, проведенные под руководством М. Д. Александровой в нашей лаборатории, показали высокую его сохранность у старых и престарелых людей. Александрова пишет: «Можно предположить, что сохранность точности деления является результатом аккумуляции прежнего опыта зрительно-моторной координации. Эта сохранность не коррелирует с другими пространственно-различительными функциями, в частности высокая степень точности деления может иметь место при низкой остроте зрения и не всегда коррелирует с границами поля зрения»89. О значительном прогрессе линейного глазомера в процессе обучения и накопления опыта измерительной практики свидетельствуют данные Е. Ф. Рыбалко, приводимые здесь в извлечениях (табл. 28). глазомер по возрастным группам
На наибольшем расстоянии (9 м) бинокулярный глазомер оказывается более точным (сравнительно с монокулярным) только у взрослых людей. Бинокулярный глазомер, впрочем, наиболее точен в этой группе и на наименьшем расстоянии (1 м), что свидетельствует о действии других факторов, помимо угла зрения, особенно о действии упрочившегося стереотипа индуктивных отношений между обеими монокулярными системами. Это означает, между прочим, что эволюция зрительно-моторной координации зависит не только от упрочения связей между глазом и рукой в совместных измерительных функциях, но и от установления определенных взаимодействий между монокулярными системами. Сопоставление разных ошибок правого и левого глаза в глазомерных оценках свидетельствует о том, что наиболее точным у взрослых является правый глаз на всех расстояниях (от 1 до 9 м), между тем у дошкольников более точен левый глаз (на расстоянии 9 и 1 м) или отмечается равенство глазомерных оценок (5 м), что имеет место и у школьников на расстоянии в 1 м. На остальных дистанциях более точным у них оказывается левый глаз. Правосторонняя латерализация линейного глазомера, явно выраженная у взрослых, является продуктом длительного приспособления зрительного аппарата к структуре трудовых и графических действий с их ведущей правой рукой. Однако к этому типу латерализации линейного глазомера приводит сложная, противоречивая исто- рия развития глазомерной функции, проходящая фазы первоначально левосторонней латерализации, а затем симметрии глазомерных функций обоих глаз90. Для понимания всего процесса сенсорного развития важно проследить влияние левого полушария, доминантного по речи и сложной психомоторике, на зрительную функцию и механизм зрительно-моторной координации. Однако пока еще не найден прямой метод такого изучения, особенно исследования стадий формирования билатеральных связей в детстве и отрочестве. Но уже в настоящее время для этой цели могут быть использованы сравнительные данные о наружных границах монокулярных систем у детей и подростков с нормальным и аномальным развитием (олигофренов в стадии дебильиости). Сопоставим с этой целью данные о нормальных детях, взятые из исследования В. И. Сергеевой, выполненного под нашим руководством, с данными об аномальных детях, заимствованными из исследования В. В. Семеновой, проведенного под руководством проф. А. В. Ярмоленко91 (табл. 29). Таблица 29 Наружные границы монокулярных полей зрения
Прежде чем приступить к обсуждению этих данных, сошлемся на исследования М. Г. Бруксон92, которая в нашей лаборатории изучала взаимодействие монокулярных функций у нормальных и умственно отсталых школьников и установила, что при корковой недостаточности зрительно-пространственная асимметрия встречается редко, а симметрия зрительных функций обоих глаз, напротив, усиливается. Мы сделали 9(1 С подобными явлениями связана, вероятно, асимметричность в зрительном восприятии объектов, описанная Т. А. Ратановой (Ратанова Т. А. Асимметричность в зрительном восприятии величины объек-тов//Тез. докл. конф. по психологии. — Л.: Изд. ЛГУ, 1967). Еще более примечательно, что явление латерализации образов и функциональной асимметрии обнаружено в зрительной памяти. Об этом сообщил Энцио Понцо из Римского университета на юридической секции XIII Международного конгресса по прикладной психологии (Рим, 1958 г.) в докладе о феноменах латеральное™ в умственных представлениях и свидетельских, показаниях второй степени. 91 А. В. Ярмоленко считает замедление развития сенсомоторных асимметрий у этих детей специфическим явлением, требующим особого учета в специальной педагогике (Ярмоленко А. В. Функциональная асим метрия в дефектологии // Тез. докл. конф. по психологии. — Л.: Изд. ЛГУ, 1967). 92 Бруксон М. Г. К вопросу о взаимодействии монокулярных функций // Уч. зап. ЛГУ. — № 147. — 1953. Человек как предмет познания в свое время на этом основании вывод, что ослабление парной работы больших полушарий при мозговой недостаточности и умственной отсталости имеет одним из своих проявлений снижение уровня взаимодействия монокулярных систем93. Новейшие исследования В. И. Сергеевой и В. В. Семеновой позволяют уточнить и дифференцировать это положение. Несомненно, что периметрические измерения (общей площади и структуры полей зрения) имеют диагностическое значение не только для определения локальных поражений головного мозга при различных мозговых заболеваниях, когда учитываются симптомы концентрического сужения поля зрения, скотом, гемианопсий. Наш опыт за двадцать лет показывает, что периметрические данные имеют значение и для диагностики состояния развития, а также меры корковой недостаточности при задержках развития. Наиболее показательной в этом отношении является характеристика наружных границ, проекция которых представлена (как есть основание полагать) в одноименном, ипселатеральном полушарии головного мозга. После этого комментария к вышеприведенной сравнительной таблице мы можем сопоставить разности средних величин (в градусах) наружных границ полей зрения у нормальных и аномальных детей по каждой из монокулярных систем (табл. 30). Таблица 30 Сужение наружных границ монокулярных полей зрения у аномальных детей (сравнительно с нормальными), °
Значительное сужение поля зрения у аномальных детей (сравнительно с нормальными сверстниками) имеется во всех направлениях, как это доказано В. В. Семеновой. Но наиболее показательно различие в величине сужения наружных границ поля зрения левого и правого глаза у аномальных детей. Наружные границы правого глаза больше, чем их гомологи в левой монокулярной системе. Судя по этим разностям, правое полушарие аномальных детей несколько ближе к правому полушарию нормальных детей в регуляции зрительного различения, чем левое полушарие, задержка в развитии которого у аномальных детей весьма значительна. Существенными являются и характеристики сдвигов в наружных границах монокулярных систем нормальных детей и подростков. Постепенное расширение наружных границ обоих монокулярных полей у них носит волнообразный характер. Так, для левого глаза в 9 и 11 лет характерно небольшое сужение границы; непрерывное Ананьев Б. Г. Пространственное различение. Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека расширение левосторонней наружной границы наблюдается лишь в период с 12 по 16 лет включительно, после чего опять обнаруживается некоторое сужение этой величины. Для правого глаза также характерны колебания величин: наружная граница правого поля зрения сужается в 9,11 и 14 лет. В общем, прирост величин этого поля происходит позже. Так, например, если наружная граница левого глаза уже в 13 лет достигает величины 85,4°, то гомологичная граница правого глаза достигает такой величины (85°) лишь спустя три года — в 16 лет. Если сопоставить разность величин, характеризующих наружные границы обоих монокулярных полей в разные годы, то обнаружится, что, за исключением трех дат (10,11 и 17 лет), все остальные годы характеризуются преобладанием левостороннего поля зрения (в данном случае по наружной границе). Как общий объем поля зрения, так и соотношение всех компонентов его структуры свидетельствуют о том, что работа обеих монокулярных систем обеспечивается совместной работой обоих полушарий головного мозга, на базе которой складывается доминирующая связь одного из компонентов горизонтального направления (наружного) с одним из полушарий, в котором имеется проекция этого компонента. При таком допущении можно думать, что преобладание и более раннее образование наружных границ поля зрения левого глаза зависят от более активного развития в этот период левого полушария. Вместе с тем постепенное (хотя и более позднее) расширение наружной границы поля зрения правого глаза свидетельствует об известном «подтягивании», постепенной активизации правого полушария. Напомним, что о сходном явлении мы говорили при характеристике моторного развития обеих рук, по которой можно было судить об изменении регуляции этого развития контрлатеральным полушарием головного мозга. В данном же случае компонент сенсорного развития регулируется одноименным (ипселатеральным) полушарием, но для левого глаза им и является ведущее в информационной деятельности мозга левое полушарие. В этом плане интересно рассмотреть факты, касающиеся состояния наружных границ монокулярных систем в процессе старения. Сравнивая свои данные, полученные на пожилых и старых людях, с аналогичными данными Е. Ф. Рыбалко о состоянии поля зрения у детей, М. Д. Александрова отмечает, что «границы поля зрения наружу в процессе созревания раньше достигают нормальной величины нраныие суживаются при старении»94. Тем более примечательны различия, которые обнаруживаются при сопоставлении наружных границ полей зрения левого и правого глаза в различные периоды старения. Однако во всех случаях психогеронтологического исследования осложняющими обстоятельствами являются патологические изменения (катаракты, изменения глазного дна и т. д.), которые влияют на снижение остроты зрения ограничение обоих монокулярных полей. К тому же на возрастные различия в поздние периоды онтогенеза человека наслаиваются те или иные профессионально-трудовые различия, влияющие на развитие зрительно-пространственных функций. В целях определения этого влияния М. Д. Александрова сравнила старение полей зрения у людей двух различных возрастных групп (молодой и старой) и разнородных профес-94 Александрова М. Д. Очерки психофизиологии старения. — С. 98. Человек как предмет познания сий, в психологический профиль которых входит постоянное использование функций зрительно-пространственного различения. Первая группа состояла из лиц от 22 до 29 лет, вторая — от 50 до 72 лет, не имеющих существенных дефектов зрения (табл.31)95. Таблица 31 Средние показатели (в дуговых градусах) поля зрения для белого тест-объекта Левый глаз Наружу Внутрь Вверх Возрастные группы 21-29 лет 50-72 года Разность Вниз 82,0 76,5 -5,5 105,0 69 102,5 67 -2,5 - 2 56 52 -4 (диаметром 5 мм)
Под руководством М. Д. Александровой было выполнено исследование Л. Н. Кулешовой, которая избрала предметом изучения возрастные изменения пространственно-различительной функции у шоферов (от 18 до 72 лет). Л. Н. Кулешова установила, что во всех трех выделенных ею возрастных группах (у людей одной профессии) случаи асимметрий являются преобладающими, но соотношение между левосторонней и правосторонней асимметрией меняется, как это показано в составленной ею таблице (табл. 32). Таблица 32 Соотношение полей зрения левого и правого глаза по трем возрастным группам, %
Интересны явления, происходящие в средней из этих возрастных групп (36-50 лет), которая не представлена в других аналогичных исследованиях. Именно в среднем возрасте возрастает количество случаев симметрии (за счет уравновешивания обеих монокулярных систем) и правосторонней асимметрии. В пожилом и ста- Александрова М. Д. О ч е р к и п с и х о ф и з и о л о г и и старения. — С. 98. Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека ром возрастах (51-72 года) имеет место возврат к тому типу соотношения монокулярных систем, который характерен для молодого возраста, но с наибольшими (для всех периодов) показателями асимметрии и наименьшими показателями симметрии. Особенно следует обратить внимание на наибольшее (для всех периодов) преобладание левосторонней асимметрии. Факт периодизации, закономерного чередования по возрастным фазам зрелости и старости видов взаимодействия монокулярных систем указывает на билатеральное регулирование их развития. О билатеральном регулировании взаимодействия обеих монокулярных систем свидетельствуют различия в сдвигах наружных границ обоих зрительных полей при действии ахроматических (белых) и хроматических (красных и зеленых) тест-объектов. В табл. 33 приводятся усредненные величины. Таблица 33 Сдвиги наружных границ зрительных полей при действии ахроматических и хроматических тест-объектов, °
В качестве определеной закономерности следует отметить, что в средней группе (36-50 лет) наружная граница превышает аналогичные величины в молодой группе (18-35 лет), но за счет левосторонней наружной границы, большей при действии белого и красного тест-объектов. Однако при действии зеленого тест-объекта превышение достигается за счет правосторонней наружной границы. Иначе говоря, прогресс в среднем возрасте (сравнительно с более молодым) у шоферов в связи с накоплением пространственно-различительного опыта достигается благодаря совмещению обоих видов функциональных асимметрий, обусловленному перестройкой во взаимодействии Монокулярных систем при изменении визуальных сигналов. В старшей группе все величины ниже, что свидетельствует об инволюционных сдвигах, за исключением расширения наружной границы левого глаза при действии зеленого тест-объекта, но при этом отмечается и наибольшее (сравнительно с другими показателями) сужение наружной границы правого глаза при действии этого же тест-объекта. В отношении среднего возраста можно отметить лишь некоторую тенденцию снижения величин, характеризующих наружные границы полей зрения. Неравномерность инволюционного процесса имеется, но ее можно обнаружить, лишь сопоставляя величины обеих монокулярных систем по каждому из тест-объектов. По отношению к ахроматическому (белому) тест-объекту в старшей группе отмечается большая наружная граница левого глаза, а по отношению к обоим хроматическим тест-объектам (красному и зеленому) — правого глаза. Из более ранних опытов М. Д. Александровой известно, что для старых людей ( 6 0 -78 лет) характерны следующие величины наружных границ обоих монокулярных полей: для белого тест-объекта — 20° для левого глаза и 14° для правого, а для синего тест-объекта — 14° для левого и 20° для правого. Постоянная величина разности (6°) в первом случае доминирует в левой, а во втором — в правой монокулярной системе. Эти данные также свидетельствуют о билатеральном механизме сдвигов в структуре полей ахроматического и хроматического зрения. Более однозначная картина возрастных изменений обнаруживается при сопоставлении, по данным М. Д. Александровой, средних показателей наружных границ полей только ахроматического зрения (белый тест-объект) с нормальными показателями (табл. 34)96. Таблица 34 Средние показатели наружных границ монокулярных полей трех возрастных групп, °
Особенно интересно отметить, что в 59-68 лет большее отклонение от нормы обнаруживает правый глаз (-21°) сравнительно с левым (- 17°), а в следующий период (69-80 лет) монокулярные отклонения уравниваются (- 16° и - 15°). Однако это уравнивание происходит вследствие прироста величин наружных границ правого глаза (на 6°) сравнительно с предшествующим возрастом, что является показателем возросшей активности правого полушария во взаимной индукции зрительных центров обоих полушарий. До сих пор мы пользовались экспериментальными данными нашей лаборатории, на основании которых была построена гипотеза билатерального регулирования как механизма поведения. Однако эту гипотезу мы можем проверить и на данных других научных школ97, в частности школы Д. Н. Узнадзе. Александрова М. Д. Очерки психофизиологии старения. — С. 100. Весьма ценны новейшие исследования одесской школы Д. Г. Элькина {ЭлькинД. Г. Роль функциональной асимметрии больших полушарий в дифференциации времени; БефаниЛ. А. Влияние культуры движений на восприятие ритма; Мармазинская П. Е. Осциллографические особенности речи в условиях отсчета времени. — Л.: Изд. ЛГУ, 1967 (Тез. докл. конф. по психологии). Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека 4. Билатеральное регулирование и динамика установки В своем общем учении об установке Д. Н. Узнадзе специально обсуждает вопрос об асимметрии. Общеизвестно, что человек построен не вполне симметрично, доказательством чего, как подчеркивает Д. Н. Узнадзе, является очевидная морфологическая и функциональная разница между парными органами (руками, ногами, глазами, ушами). Еще более распространены многообразные явления функциональной асимметрии, не имеющей непосредственной морфологической основы. По этому поводу Д. Н. Узнадзе пишет, что «специальные исследования по вопросу асимметрии обнаруживают разительные факты ее распространения. Когда в наших опытах испытуемый получает два одинаковых впечатления (зрительных, гаптичес-ких или еще каких-нибудь других) для сравнения их между собой, то выясняется, что встречается значительное число случаев, в которых сравнение неточно, асимметрично и каким-нибудь из членов отношений, как правило, переоценивается в ту или иную сторону. Следовательно, нельзя быть уверенным, чем определяется в каждом отдельном случае показание испытуемого — оценкой ли объективного положения вещей или его субъективным свойством — его асимметричностью»98. Следует добавить также, что Д. Н. Узнадзе придал особо важное значение тому фундаментальному факту, что человек легче замечает и правильнее оценивает явления неравенства, чем явления равенства объектов. Он пишет, что «человек скорее настроен воспринимать окружающее асимметрично, чем наоборот, и что вообще он психически склонен больше к явлениям асимметрии, чем симметрии»99. Во всех установочных опытах, по словам самого Д. Н. Узнадзе, имеют дело «с экспериментально стимулированной асимметричностью» испытуемых. В течение определенного периода, в критических опытах, испытуемые обнаруживают «прочную асимметричность восприятия: из двух равных объектов один ему кажется больше другого»100. Но после ряда действий критических экспозиций фиксированная установка отходит в сторону и вступают в силу установки, адекватные ситуации, выражающиеся в симметричности перцептивных действий и оценок. Д. H. Узнадзе не видит каких-либо различий между экспериментально образованными в опытах с установкой сенсорными асимметриями и естественными, проявляющимися в повседневной жизни. В том и другом случае они есть фиксированные установки, которые сменяются установкой, адекватной ситуации. В заключение Д. Н. Узнадзе пишет: «Таким образом, мы видим, что в критических опытах ничего не остается от асимметрии, которая так властно давала себя чувствовать до этого, здесь нет никакой разницы, с каким испытуемым мы имеем дело, с тем ли, который показывает определенную асимметричность, или с тем, который кажется нам вполне симметричным. Все это заставляет думать, что в наших опытах явления асимметричности вовсе не играют роли, которая могла бы нас заставить специально считаться с ними»101. * 101 Человек как предмет познания Это заключение верно постольку, поскольку оно касается конституциональной асимметрии испытуемых, так как относительно независимо от нее происходят фазовые изменения установки. Однако сами фазы установки представляют собой определенные изменения состояния субъекта, а именно переход от асимметричных реакций к симметричным. В школе Д. Н. Узнадзе не пользуются подобными определениями, а основываются на учении о трех главных фазах затухания установки: 1) фазе контрастных иллюзий; 2) фазе ассимилятивных иллюзий и 3) фазе констатации равенства. Собственно симметричные реакции на объективное равенство сигналов являются своего рода завершением процесса, характеризующегося теми или иными асимметричными реакциями. Как самые фазы, так и последовательность перехода от одной фазы к другой обнаружены в разных модальностях; особенно доказательными являются сопоставления зрительной и тактильно-кинестетической модальностей. Но и по отношению к различным объектам в пределах каждой из этих модальностей подтверждается общая закономерность смены фаз установки. В этом отношении примечательны данные 3. И. Ходжавы, изучавшего влияние фактора фигуры в действии установок. Приведем эти данные (табл. 35)102. Таблица 35 Влияние фактора фигуры в действии установки, % случаев
Очевидно, что во всех случаях, безотносительно к структуре объекта, наибольшая частота симметричных реакций характерна для первой фазы — контрастных иллюзий, а затем для фазы равенства, после которой по значению идет фаза ассимиляции. Однако фактор фигуры все же влияет на степень интенсивности каждой из фаз. Интересно отметить, что действия «кружков» усиливают контрастную иллюзию, а затем фазу равенства, ослабляя фазу ассимиляции103. Напротив, наименьшие значения для контрастных иллюзий получены при действии углов, линий и треугольников, асимметричность у которых больше выражена, чем у «кружка», симметрия которого является оптимальной. В первых опытах школы Д. Н. Узнадзе Гр. Хмаладзе изучалась иллюзия объема в гаптической и оптической сферах. Общие результаты таковы: переоценка значительно чаще в гаптической сфере (82,4 %), чем в оптической (52,6 %), недооценка объема 103 Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека сравниваемых объектов весьма незначительна в обеих сферах, но несколько больше выражена в оптической (3,3 %) по сравнению с гаптической (2,4 %). Зато обнаруживается резкое превосходство зрительной сферы в отношении равенства (44,1 % в зрительной сфере сравнительно с 15,2 % в гаптической). Но при более детальном сопоставлении опытов Гр. Хмаладзе с симультанной и сукцессивной экспозициями сравниваемых по объему объектов были получены следующие результаты (табл. 36)1(М. Таблица 36 Иллюзия объема в симультанных и сукцессивных опытах
Из этих демонстративных сопоставлений ясно, что в сукцессивных опытах количество контрастных иллюзий в гаптической сфере резко снижается (до 54,9 %) по сравнению с симультанными опытами, в которых отмечено 96,4 % этих иллюзий, являющихся чувствительным индикатором асимметрии. Иными словами, сукцессивная процедура сопоставления (с разверткой образа во времени) понижает интенсивность асимметрии, а симультанная повышает, если говорить о гаптической сфере. В меньшей мере аналогичная закономерность проявляется в оптической сфере. Если при симультанной экспозиции «равенство» (т. е. симметричная реакция на симметричный объект) встречалось в 29,0 %, то в сукцессивных опытах его величина возросла до 56,6 %, что превосходит величины, характерные для гаптической сферы. Все эти данные ясно показывают, что в фазной динамике мы обнаруживаем изменения билатеральных связей в виде тех или иных отношений между асимметрией и симметрией в структуре установочных реакций. Переход от асимметрии к симметрии в процессе угасания установки — такой же закономерный факт, как переход от относительной симметрии парных органов к асимметрии при образовании установки. Многими экспериментальными исследованиями в нашей лаборатории было показано, что этот факт своеобразно представлен в онтогенетическом ряду. В различных модальностях было обнаружено, что с возрастом функциональная асимметрия усиливается и она более характерна для взрослых, чем для детей (особенно младших возрастов). Переход от асимметрии к симметрии означает и более сложную структуру самих симметричных реакций координационного характера. Поэтому мы отличаем такого рода вторичную симметрию, как результат предшествующего действия асимметрий, от симметрии у детей, носящей более первичный и недифференцированный характер. Если правомерна, как мы думаем, аналогия между этими нашими данными и фактами психологии установки, то надо было бы ожидать меньшего действия асимметрии и большего — симметрии у детей сравнительно со взрослыми. Хмаладзе Гр. Иллюзия объема//Эксперим. исслед. по психологии установки: Сб. — Т. 1. — Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1958. - С. 146-150. Человек как предмет познания Сравнительно-возрастных исследований по теории установки, кроме работ Б. И. Ха-чапуридзе, очень немного. Тем более ценны данные исследования Гр. Хмаладзе, которые были высоко оценены Д. Н. Узнадзе. В рассмотренном выше исследовании Гр. Хмаладзе были проведены 117 опытов сравнения восприятия веса шаров детьми и взрослыми. Результаты приведены в табл. 37105. Таблица 37 Восприятие веса шаров детьми и взрослыми
Оценки типа «равенство» встречаются более чем в три раза чаще у детей, чем у взрослых. В общем, асимметричные реакции у взрослых превышают таковые у детей, причем у взрослых более часто, чем у детей, встречаются случаи недооценки веса при сравнении объектов. Явления асимметрии мы отмечаем не только при контрастных иллюзиях, когда они прямо определяются отношением «правое—левое» во взаимодействии обеих рук или при бинокулярных оценках, но и в каждом отдельном органе, при так называемых ассимилятивных иллюзиях, как показано у В. В. Григолава106. В современном учении об установке возникли острые дискуссии по вопросу об отношении между функциональной асимметрией и установкой. Среди учеников Д. Н. Узнадзе оказались исследователи, не согласившиеся с некоторыми из его утверждений, касающихся этого отношения. Примечательно, что наиболее активную позицию в данном вопросе занял Б. И. Хачапуридзе, которому принадлежат основные исследования раннего онтогенеза установки человека. Именно (как мы увидим) многочисленные факты в области детской психологии привели Б. И. Хачапуридзе к сомнениям по поводу отрицания Д. Н. Узнадзе фактора сенсорной асимметрии («натуральной тенденции переоценки»). Б. И. Хачапуридзе пишет, цитируя ранее приведенные нами положения Д. Н. Узнадзе, что «согласно изложенному взгляду натуральная тенденция переоценки является установкой, фиксированной в жизненном опыте, поэтому она должна подчиняться той же закономерности, что и экспериментально фиксированная установка, т. е. при образовании экспериментальной установки исчезать бесследно («Ничего не остается», — как говорит Д. Н. Узнадзе), поэтому нет необходимости считаться с данным фактором при исследовании установки. Но нельзя будет сказать это, если натуральная тенденция окажется хроническим явлением, связанным с асимметричностью морфологической и функциональной структуры индивида»107. На основании многолет-105 Хмаладзе Гр. Иллюзия объема // Эксперим. исслед. по психологии установки: Сб. — Т. 1. — Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1958. - С. 139. них исследований Б. И. Хачапуридзе приходит к выводу, что «асимметрию отождествлять с фиксированной установкой невозможно. Всем известно, что асимметрия связана с модальностью, ее также нельзя включить в понятие фиксированной установки, как не включает в него Д. Н. Узнадзе ощущения, которые также строго связаны с определенной структурой органа»108. Но, возражая против игнорирования или полного отрицания фактора сенсорной асимметрии, против отождествления его с экспериментально образуемой фиксированной установкой, он считает оба этих явления тесно взаимосвязанными. По его мнению, сенсорная асимметрия как «натуральная тенденция» является стационарным состоянием индивида, а экспериментально фиксированная установка дает закономерную динамику фаз, т. е. представляется как динамическое состояние109. Это динамическое состояние накладывается на стационарное и взаимодействует с ним различно в зависимости от модальности, способа перцептивного действия (симультанного или сукцессивного), возраста, типа и т. д. Особенное значение имеет возраст (этап роста, созревания и развития ребенка), учет которого позволил Б. И. Хачапуридзе наметить основные этапы развития не только установки, но и функциональной асимметрии. Им обнаружено, что на самой ранней из изученных им стадий развития ребенка (стадии четырехлетнего возраста) резко преобладает симметричное восприятие равных величин. Это явление имеет место как в гаптической, так и в оптической сфере в 60 % случаев. Левосторонняя асимметрия встречается в 15 %, а правосторонняя — в 20 % случаев. Подобный факт согласуется с полученными на материалах раннего детства данными других исследователей, в том числе и с нашими. Он вполне подтверждает высказанную нами гипотезу о постепенном переходе к усилению функциональной асимметрии от первоначально симметричных реакций симметричных органов. Тем более важно заключение Б. И. Хачапуридзе о том, что этот переход от симметрии к асимметрии протекает неравномерно, то усиливаясь, то ослабляясь в разные периоды созревания и развития. Приведем для сравнения относительные величины, полученные Хачапуридзе при изучении взрослых: преобладает левосторонняя оценка (55 % ) , затем идет правосторонняя оценка (24 %) и значительно реже обоих видов асимметрии — симметрия (21 %)110. Переоценка в правую сторону является, по Б. И. Хачапуридзе, показателем лев-шества, а переоценка в левую сторону — показателем правшества111. Смену видов симметрии—асимметрии мы рассматриваем как фазные состояния парной работы больших полушарий головного мозга. Исследования Б. И. Хачапури-дзе подтверждают такое понимание по отношению к онтогенетическому развитию че- 108 Хачапуридзе Б. И. Проблемы и закономерности действия фиксированной установки. — Тбилиси: Изд. Тбил. ун-та, 1962.-С. 91. 109 Там же. - С. 93. 110 Там же. 111 11 Весьма важными доказательствами тесной связи между функциональной асимметрией, установкой и восприятием направления являются экспериментальные данные Р..Г. Натадзе, установившего в каче стве детерминанты восприятия направлений фактор руки и отвергнувшего распространенный в зару бежной психологии фактор медианы (Натадзе Р. Г. К вопросу о факторах непосредственного восприя тия правого и левого направлений пространства // Сообщения АН Груз. ССР. — Т. 12. — Вып. 3-4. Тби лиси, 1951). Человек как предмет познания ловека. В объективном ходе этого развития им обнаружено чередование, смена противоречивых состояний-периодов; некоторые из таких периодов не превышают года жизни, а другие продолжаются ряд лет. Б. И. Хачапуридзе выделил шесть таких периодов. Из них собственно сенсорно-асимметрическими являются три: второй (5-7 лет), четвертый (11 лет) и шестой (16 лет и выше, взрослые люди). Примечательно, что эти периоды (четные в ряду онтогенетического развития) обычно следуют за нечетными периодами непосредственной и опосредованной симметрии: первым (4 года) — периодом непосредственной и устойчивой симметричности восприятия; третьим (8-10 лет) — периодом «застоя» сенсорной асимметричности, связанного с усилением явлений неустойчивой симметричности, и пятым, названным Б. И. Хачапуридзе периодом формирования опосредованного симметричного восприятия и предшествующим периоду окончательного упрочения сенсорной асимметрии. По внутренним законам онтогенетического развития все эти периоды функционально связаны, а предшествующие периоды детерминируют последующие. Чередование симметрии и асимметрии (и самых частных ее видов), подготовка асимметрии симметричными видами реакций, «созревание» симметрии внутри асимметричных видов реакций и т. д. — все это проявления индуктивных отношений между большими полушариями головного мозга, билатерального регулирования процессов поведения человека. Именно этот «горизонтальный» контур регулирования определяет не только онтогенетические преобразования асимметрично-симметричной структуры индивида, но и динамику установки. Много доказательств этого можно обнаружить в исследованиях Б. И. Хачапуридзе, показавшего не только особое сушествование сенсорных асимметрий в развитии детей, но и действие их как важного фактора фазной динамики установки. Он доказал, что в ряде случаев «экспериментальное воздействие активировало скрытую тенденцию переоценки, с которой сливается эффект установки»112. В проводимых им опытах с фиксацией установки едва различаемыми кругами «активируются скрытые и глубоко скрытые природные тенденции переоценки наряду с образованием установки »ш. Однако между экспериментально образуемой установкой и «натуральной тенденцией», т. е. сенсорной асимметрией, могут возникать и противоречивые связи в зависимости от характера и направления иллюзий. Так, например, при определенном расположении сильно различающихся кругов контрастная иллюзия совпадает с переоценкой в правую сторону, а ассимилятивная — с переоценкой в левую сторону. Подобные противоречия автор усматривает в том, что «ассимилятивные иллюзии имеют совершенно другой корень, нежели контрастные иллюзии. Первая, т. е. ассимилятивная иллюзия, является эффектом активированной природной тенденции переоценки, а вторая, т. е. контрастная иллюзия, является эффектом фиксированной установки...»ш. Автор допускает, что «противоположно направленное контрастное действие установки уравновешивает сенсорную асимметрию, в результате чего учащаются случаи адекватных восприятий»115. 112 Хачапуридзе Б. И. Указ. соч. — С. 97. 113 Там ж е . - С . 106. 114 Там же. - С. 128. 115 Там же. - С . 129. Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека Правомерно предположить, что имеется общий регулятор сенсорных асимметрий и установки, который путем «уравновешивания» асимметрии приводит к адекватности восприятия. Этим общим регулятором и является, как можно думать, парная работа больших полушарий головного мозга. Билатеральное регулирование как механизм поведения многообразно по своим эффектам, к которым мы можем теперь, после проведенного анализа, отнести не только бинарные эффекты и латерализацию функций в виде функциональных асимметрий, но и фазные изменения установки. 5. Возрастание роли билатерального регулирования в онтогенетической эволюции человека Билатеральное регулирование определяет соотношение состояний и компонентов данного текущего процесса в отдельно взятый промежуток времени. Вместе с тем по мере накопления жизненного опыта, тренировки нервных процессов и свойств нервной системы, повышения уровня саморегулирования организма в зрелом возрасте роль билатерального регулирования в онтогенезе возрастает. Мы имеем в виду его отношение как дополнительного контура регулирования к основному, т. е. иерархической, кортико-ретикулярной системе регулирования. Самым сложным и пока таинственным, почти совершенно неизвестным является соотношение обоих контуров регулирования в процессах старения и особенно в глубокой старости. Ранее нами было высказано предположение о том, что снижение кортикального тонуса в глубокой старости есть свидетельство не столько ослабления работоспособности самих корковых клеток, сколько ослабления ретикулярных импульсов, выполняющих двойную функцию по отношению к коре — энергетическую и информационную (в неспецифических сигнализациях, связанных с гомеостазом и метаболизмом). Это предположение ведет далее к допущению, что при расшатывании кортико-рети-кулярных связей и ослаблении ретикулярных основ иерархической системы регулирования следует ожидать двух противоположных результатов: 1) соразмерного ослабления индукционных отношений между обоими полушариями, т. е. расшатывания дополнительного контура — билатерального регулирования, и 2) компенсаторного усиления дополнительногб контура при ослаблении основного. Последнее, конечно, может быть временным и относительным фактом, допустимым при известном пределе истощения энергетических ресурсов ретикулярной системы. Исследование индивида в конкретный момент его жизни требует понимания противоречивых связей между возрастно-половыми и индивидуально-типическими особенностями. Уместно учесть именно этот фактор взаимосвязи свойств индивида, когда обсуждается вопрос о названных противоположных эффектах. Можно допустить, что в зависимости от индивидуально-типических особенностей возрастная динамика глубокой старости может развиваться в двух противоположных направлениях: конвергентного развития регуляторных систем (схождения и однонаправленные изменения, ослабление кортико-ретикулярной и билатеральной систем регулирования) и дивергентного их развития (расхождения до определенного предела, компенсаторного усиления билатеральной системы при ослаблении кортико-ретикулярной). Общеизвестно, что именно в глубокой старости наиболее контрастны индивидуально-типические особенности в смысле общего жизненного тонуса и умственной сохранности. Эти контрасты вполне укладываются в наши представления о конвергентном и дивергентном типах отношений между кортико-ретикулярной и кортико-била-теральной системами регулирования. Однако если конвергентный тип легко объясним, поскольку ослабление коркового тонуса есть следствие ограничения и ослабления его энергетической базы в ретикулярной формации, то дивергентный тип развития ставит перед учеными трудную проблему. Можно допустить, что компенсаторное усиление билатеральной системы при ослаблении кортико-ретикулярной происходит только путем все большей организованности информационных потоков, противостоящих энтропии. Но такое допущение нельзя считать правильным, так как в живой системе в отличие от технических устройств информационная масса увеличивается соразмерно с увеличением энергетических потоков, производимых метаболическими процессами. Поэтому следует прибегнуть к другому допущению, а именно, что при дивергентном типе развития (возможном только в поздних фазах онтогенеза, т. е. в итоге высокого развития функциональных систем и накопления жизненного опыта) происходит и усиленная компенсация энергии, необходимой для оперирования колоссальными массами организованной в различные системы информации. Это допущение включает, следовательно, предположение, что большие полушария не только потребляют, но и производят энергию, во всяком случае часть ее, необходимую для их рефлекторной, аналитико-синтетической работал. Именно это предположение обосновано нами в гипотезе билатерального регулирования, согласно которой такое регулирование сочетает управление информационными и энергетическими потоками таким образом, что в каждый отдельный момент каждая из гемисфер головного мозга выполняет по отношению к другой то информационную, то энергетическую функцию. Такое предположение, конечно, может быть доказано только большим числом специальных исследований. Однако нам оно представляется полезной рабочей гипотезой, с помощью которой можно найти подступы к изучению дивергентного типа развития регуляторных систем в процессе старения. Пособием к изучению конвергентного и дивергентного типов развития в глубокой старости может служить интересное исследование И. Т. Бжалавы, факты которого разбирались выше. Вот как И. Т. Бжалава описывает индикаторы, позволившие ему определить в одном случае — косность, а в другом — пластичность установки у глубоких стариков. Из наблюдений над течением угасания фиксированной установки видно, что ответная реакция характеризуется течением противоположного направления (если человеку в установочном опыте в левую руку давался большой объект, то, когда ему предлагали равные объекты, он уверял, что у него в правой руке больший объект). Как показала проверка, ответная реакция остается неизменной на этой первой, т. е. контрастной, фазе действия установки. «...В этом заключается и косность установки, обнаружившаяся у 42 % стариков»116. Что касается пластичности установки (58 %), то она определялась сменой контрастной фазы фазой ассимилятивной, когда в результате многократной подачи равных объектов контрастная иллюзия слабеет и уступает место ассимиляции. «Теперь, — пишет И. Т. Бжалава, — из равных объектов большим кажется объект в той же руке, в которой в установочных опытах предлагался большой объект»117. Сопоставим эти факты с теми, которые были получены Б. И. Хачапуридзе на детях, в общем на испытуемых, которые моложе на целую сотню лет, чем испытуемые И. Т. Бжалавы. Б. И. Хачапуридзе нашел, что у них ассимилятивная иллюзия является эффектом активированной «природной тенденции переоценки», а контрастная — эффектом «фиксированной установки». Если распространить это объяснение на явления пластичности установки в глубокой старости, то это означает, что сенсорная асимметрия, активируемая в процессе образования установки, способствует ее преобразованию. Напротив, в случаях косной установки у глубоких стариков контрастная иллюзия (эффект самой фиксированной установки, по Б. И. Хача-пуридзе) не сменяется ассимилятивной, т. е. сложившейся у человека стереотипией сенсорной асимметрии. Следует к тому же учесть, что именно благодаря все возрастающей дифференциации парных органов (дублеров) усиливается функциональная асимметрия в разнообразных направлениях, а вместе с тем и возможность фазовой смены ее на симметрию. Ослабление или полное стирание различий между дублерами означает не только ослабление функциональной асимметрии, но и возможность смены ее на симметричное функционирование органов в соответствии с объективными условиями среды. Не исключено, что гомологичные мозговые структуры становятся все более гомодина-мичными и происходит ослабление гетеродинамности этих структур, характеризующих парную работу больших полушарий головного мозга человека. Именно такое состояние и ослабление билатеральных связей мы, очевидно, имеем в случае косной установки у глубоких стариков. Напротив, случаи пластичности установки в глубокой старости относятся к дивергентному типу развития за счет компенсаторного усиления билатерального регулирования. В этих случаях имеет место парадоксальное для современного человека явление, которое, надо надеяться, станет обычным, повседневным для будущего человека — воспроизводство мозговых ресурсов и резервов в процессе самой нервно-психической деятельности человека как личности, субъекта труда, познания и общественного поведения. 117 Бжалава И. Т. К психологии инволюционной меланхолии//Эксперим. исслед. по психологии установки. — Т. 2. — Тбилиси, 1963. — С. 319. Глава 7 Личность, субъект деятельности, индивидуальность 1. Социальные ситуации развития личности и ее статус Личность — общественный индивид, объект и субъект исторического процесса. Поэтому в характеристиках личности наиболее полно раскрывается общественная сущность человека, определяющая все явления человеческого развития, включая природные особенности. Об этой сущности К. Маркс писал: «Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»1. Историко-материа-листическое понимание сущности человека и общественного развития составило основу научного изучения законов развития всех свойств человека, среди которых личность занимает ведущее поло-жение2. Формирование и развитие личности определено совокупностью условий социального существования в данную историческую эпоху. Личность — объект многих экономических, политических, правовых, моральных и других воздействий на человека общества в данный момент его исторического развития, следовательно, на данной стадии развития данной общественно-экономической формации, в определенной стране с ее национальным составом. Лишь охарактеризовав основные силы, воздействующие на формирование личности, включая социальное направление образования и общественного воспитания, т. е. определив человека как объекта общественного развития, мы можем понять внутренние условия его становления как субъекта общественного развития. В этом смысле личность всегда конкретно-исторична, она — продукт своей эпохи и жизни страны, современник и участник событий, составляющих вехи истории общества и ее собственного жизненного пути. Подобно тому как не существует внесоциальной личности, так нет и внеистори-ческой личности, не относящейся к определенной эпохе, формации, классу и его определенному слою, национальности и т. д. Именно в этом, социально-историческом смысле, относящемся к ее сущности, личность всегда конкретна3. Ф. В. Константинов пишет в связи с этим, что «личность, человек, если его не отнести к тому или иному исторически существующему обществу, к той или иной социальной группе, классу, — это наихудшая и самая тощая абстракция»4. Поэтому изучение личности неизбежно становится историческим исследованием не только процесса ее воспитания и становления в определенных социальных условиях, но и эпохи, страны, общественного строя, современников, соратников, сотрудников или, напротив, противников — в общем, соучастников дел, времени и событий, в которые была вовлечена личность. Биографическое исследование личности, ее жизненного пути и творчества есть род исторического исследования в любой области знания — искусствознания, истории науки и техники, психологии и т. д. Периодизация жизненного пути и основные вехи деятельности в биографических исследованиях определяются в хронологических рамках эпохи и фазы ее развития в данной стране. Иначе и невозможно построить цельную биографическую картину жизни человека, в которой история является не только фоном и канвой для узоров биографий, но и основным партнером в жизненной драме человека. Как соучастник исторических событий и член общностей, являющихся субъектами социальных процессов, личность характеризуется определенной глубиной осознания и переживания исторического процесса, «чувством истории», как можно было бы назвать такое переживание. Историческое, социологическое и социально-психологическое исследование личности составляет в настоящее время единый и основной путь ее изучения, определяющий собственно психологическое исследование, как об этом свидетельствует опыт представительного XVIII Международного психологического конгресса5. 3 В кратком словаре терминов, заключающем II том «Социологии в СССР» ( М : Мысль, 1966), правильно отмечается: «Личность представляет собой конкретное выражение сущности человека, т. е. определен ным образом реализованную интеграцию в данном индивиде социально значимых свойств, относящих ся к сущности данного общества» (с. 492). Однако в это определение включены далее деятельность и способности, что несколько расширяет интерпретацию личности в принятом смысле слова. Категория личности как конкретного специального существа противопоставляется категории индивида, которая является, по мнению авторов, «абстрактной, поскольку здесь всегда происходит отвлечение от реальной специфики жизни и деятельности реального человека» (с. 490). 4 Константинов Ф. В. Исторический материализм в действии//Социальные исслед.: Сб. — М: Наука», 1965. - С. 42. 5 На этом конгрессе работали симпозиумы по следующим проблемам: развитие личности в условиях раз личных культур (организаторы А. Тажфель — Англия и О. Клайнеберг — Франция), теоретические и ме тодические проблемы социальной психологии (Л. Фестингер — США), труд и личность (А. А. Зворы кин — СССР), формирование личности в коллективе (Л. И. Божович — СССР, Ю. Бронфенбрен- Человек как предмет познания Это означает между прочим, что в эмпирических исследованиях современных психологов, несмотря на наличие многих теоретических расхождений, достигнут определенный уровень объективного понимания личности в системе социальных связей и отношений, начиная от связей в малых группах и коллективах и кончая целыми культурами, обществами, эпохами. Если оценивать общее положение теории личности в зарубежной социологии, социальной психологии и психологии, то необходимо признать, что субъективистские концепции (психоаналитические и т. п.) все меньше используются в качестве рабочих принципов в конкретных исследованиях личности. Идея социальных взаимозависимостей как основы динамической структуры личности приобрела общее значение для различных направлений социологической и психологической теории личности. Однако в самом понимании этих взаимозависимостей, конечно, имеются коренные различия, так как для многих буржуазных ученых характерны абстрактно-социологические и индивидуалистические концепции. В советской социологии имеются различные толкования соотнесенности понятий «личность—человек». Нам особенно близка точка зрения В'. П. Тугаринова, который пишет следующее: «Понятие личность указывает на свойство человека, а человек есть носитель этого свойства... свойство быть личностью присуще человеку не как биологическому существу, а как социальному существу, т. е. общественно-историческому человеку, как совокупности общественных отношений»6. В ряде своих интересных работ по социологии личности И. С. Кон подчеркивает ведущее значение понятия «личность» среди других определений человека. Так, например, он указывает, что «понятие личности обозначает целостного человека в единстве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций (ролей)... Личность социальна, поскольку все ее роли и ее самосознание — продукт общественного развития»7. Несомненно, что подлинно научное исследование личности может быть построено лишь на основе исторического материализма и понимания исторически-классовой сущности ее развития. Примечательно, что объективный ход эмпирических исследований статуса личности приводит ученых к определению зависимостей личности от ее социально-экономического положения в обществе и политической организации государства, но это определение носит эмпирический характер, нередко противоречащий основным теоретическим положениям. В современной науке накоплен значительный материал к характеристике социальных ситуаций развития личности в условиях капиталистической и социалистической формаций, предвоенных лет, в годы второй мировой войны — в ситуациях побед и поражения фашизма, движения сопротивления, возникновения мировой системы социализма, распада колониальных империй и т. д. В будущем этот материал, вероят-нер — США), психология людей в малых группах (Г. Г и б ш — ГДР). Па других симпозиумах рассматривались некоторые специальные проблемы психологии, имеющие значение для теории личности, но также в этом направлении, например: мотивы и сознание человека (Ж. Нюттен — Бельгия), психологические проблемы человека в космосе (В. В. Парин — СССР). На специальном заседании «Вопросы психологии личности» (организатор А. Левицкий — Польша) из 11 докладов большинство было посвящено психологии общения, социальной перцепции, соотношению социальных и индивидуальных категорий. 6 Тугаринов В. П. Личность и о б щ е с т в о . — М: М ы с л ь , 1 9 6 5 . — С. 42-43. ' \Кон И. С]. Личность в философии и социологии // Филос. энцикл. — Т. 3. — С. 196. Глава 7. Личность, субъект деятельности, индивидуальность но, будет использован для сравнительно-исторического анализа и определения веса того или иного фактора (экономического, политического и т. д.) в социальных ситуациях развития личности XX в. В зависимости от социально-экономической формации (социалистической или капиталистической) в современных условиях складывается определенный целостный образ жизни — комплекс взаимодействующих обстоятельств (экономических, поли-, тических, правовых, идеологических, социально-психологических и т. д.). В этот комплекс входят явления производства материальной жизни общества и сферы потребления, социальные институции, средства массовой коммуникации и сами люди, объединенные в различные общности. Взаимодействие человека с этими обстоятельствами жизни составляет ту или иную социальную ситуацию развития личности. , Создание собственной среды, благоприятной для развития, требует многих лет напряженной деятельности человека во многих социальных ситуациях (экономических, политических, идеологических, социально-психологических). Типология подобных ситуаций еще не разработана, но оснований для постановки такого вопроса достаточно, особенно для исследования влияния политических или социально-психологических ситуаций на развитие личности. Статус и позиция личности представляются более изменчивыми и подвижными в связи с изменениями различных социальных ситуаций развития личности. Для полной характеристики такой ситуации необходимы и демографические данные, которые используются (хотя и недостаточно) для исследования некоторых моментов общественного развития8, но редко привлекаются к характеристике социальной ситуации развития личности. Эти материалы не используются даже тогда, когда они были бы непосредственно полезны для характеристики условий общественного развития человека. Вероятно, таким случаем является воображаемая ситуация А. Пьерона, построенная с целью показать значение преемственной связи поколений в духовном развитии человечества и человека. Воображаемую трагическую ситуацию А. Пьерона удачно использовал А. Н. Леонтьев для иллюстрации своих идей о процессе психического развития ребенка посредством присвоения общественного опыта9. К счастью для че-8 См. раздел «Социальная демография и социальная структура» (особенно главу 14 — «Социология демографического поведения», написанную К. Дэвисом) в книге «Социология сегодня. Проблемы и перспективы» (М.: Прогресс», 1965). См. также статьи: Урлапис Б. Ц. Увеличение продолжительности жизни в СССР // Социальные исслед.: Сб. — М.: Наука, 1965; Его же. Продолжительность жизни женщин и мужчин // Социология в СССР: Сб. — Т. 2. — М.: Мысль, 1966; Баталина Т. С. Роль демографической статистики в изучении населения // Человек И общество: Сб. — Вып. 1. — Л.: Изд. ЛГУ, 1966; Проблемы демографической статистики: Сб. — М.: Наука, 1966. — Особо следует выделить новейший «Курс демографии» под общей редакцией А. Я. Боярского (М.: Статистика, 1967), в котором рассмотрены демографические закономерности, в том числе взаимосвязь демографических явлений, современные демографические ситуации и другие проблемы, важные для социологии и социальной психологии. 9 «Если бы нашу планету постигла катастрофа, в результате которой остались бы в живых только маленькие дети, а все взрослое население погибло, то хотя человеческий род и не прекратился бы, однако история человечества неизбежно была бы прервана. Сокровища культуры продолжали бы. физически существовать, но их некому было бы раскрывать для новых поколений. Машины бездействовали бы, книги остались непрочитанными, художественные произведения утратили бы свою эстетическую функцию. Движение истории невозможно без активной передачи новым поколениям достижений человеческой культуры, без воспитания» (Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. — 2-е. изд. — М.: Мысль, 1965. — С. 409-410). Человек как предмет познания ловечества, такая ситуация вымышлена. Однако для исторического развития существенно соотношение поколений, та или иная пропорциональная соразмерность их в социально-экономическом и культурном развитии данного общества, в структуре народонаселения. Историческая и социологическая проблема поколений является вместе с тем демографической проблемой возрастных групп и когорт в структуре народонаселения10. Исследование этих проблем позволяет углубить представление о социальной ситуации развития личности в определенный момент исторического времени. Дело в том, что структура народонаселения выражает качественное и количественное отношения между поколениями и соответственно вероятностный характер социальных связей личности с собственным поколением и другими — младшими и старшими11. Личность, как мы хорошо знаем, не только продукт истории, но и участник ее живого движения, объект и субъект современности. Быть может, наиболее чувствительный индикатор социальных связей личности — ее связь с современностью, с главными социальными движениями своего времени. Но эта связь тесно смыкается с более частным видом социальных связей с людьми своего класса, общественного слоя, профессии и т. д., являющимися сверстниками, с которыми данная личность вместе формировалась в одно и то же историческое время, была свидетелем и участником событий, о которых младшие будут знать лишь из преданий, литературы и т. д. Формирование общности поколения зависит от системы общественного воспитания. Принадлежность к определенному поколению всегда я в л я е т с я важной характеристикой конкретной личности. Не менее важным является и способ взаимодействия поколений в данном обществе или его системе воспитания. Конфликт между поколениями в буржуазном обществе, единство поколений в социалистическом обществе, несмотря на наличие различных мотиваций и ценностных ориентации, весьма существенны для характеристики социальных ситуаций развития личности. В нашей системе воспитания, как неоднократно подчеркивал А. С. Макаренко, принципиальное значение имеет межвозрастная структура школьного коллектива. Вообще в структуре любого коллектива должно быть определенное соответствие молодых и старых работников для соединения высоких потенций развития и жизненного опыта. Для проектирования таких социальных пропорций в определенных макро- и микрогруппах общества необходимо знание демографических сдвигов в развитии структуры народонаселения. В результате войн образуются «ямы» в демографических пирамидах, поскольку высокая смертность молодых мужчин резко нарушает соотношение возрастов и ограничивает воспроизводство населения. Но кроме таких катастрофически образовав-10 Крупнейший советский демограф Б. Урланис так образно описывает соотношение поколений: «Все население страны с этой точки зрения можно рассматривать как "слоеный пирог". В каждом случае слоем будет поколение родившихся в определенном году. Среди этих слоев самый низкий — новорожденные и "сосунки". За ними идут "ползунки" и "прыгунки". Потом — первоклассники, старшеклассники, а затем уже рабочие и колхозники, которые своим трудом на полях и заводах кормят себя, всех детей и старших. В верхних ярусах этих слоев находятся пенсионеры, уже отработавшие своп век» (Урланис Б. Этюд о возрасте // Неделя. — 1966. — № 40. — С. 8). 11 В примечании к цитируемой выше статье Б. Урланис пишет: «Понятие "поколение" имеет еще и Другой смысл. Под поколением понимается часто интервал времени между возрастом родителей и их детей. С этой точки зрения говорят о длине поколений и измеряют ее в виде определенного числа лет». Глава 7. Личность, субъект деятельности, индивидуальность шихся демографических «ям», существует тенденция постарения населения, отмечаемая демографами многих экономически развитых стран за последнее десятилетие. Об этом свидетельствуют, например, сравнительно-демографические данные Франции (табл. 38)12. Таблица 38 << предыдущая страница следующая страница >> |
|