И. В. Выбойщик дифференциальная психология учебное пособие - umotnas.ru o_O
И. В. Выбойщик дифференциальная психология учебное пособие - umotnas.ru o_O
|
Похожие работы
|
И. В. Выбойщик дифференциальная психология учебное пособие - страница №3/4
1.3.4 Модель Г. АйзенкаАнглийский исследователь Ганс Юрген Айзенк (1916-1997) создал структуру личностных свойств на совершенно других основаниях, чем Р. Кеттелл и авторы Большой пятерки. В его модели черты выделялись исходя из теоретического анализа известных в науке данных, а не путем обобщения лексических паттернов. Кроме того, Г. Айзенк использовал другой вариант факторного анализа, который предполагает группировку испытуемых, а не группировку признаков (частных черт) и позволяет найти правило разделения этих испытуемых на группы. Именно по этой причине автор называл выделенные им суперчерты «типами». Если обратится к особенностям черт, выделенным Г. Оллпортом, то можно утверждать, что суперчерты Г. Айзенка не соответствуют такому критерию как относительная независимость. Суперчерты являются полностью независимыми друг от друга, и поэтому их сочетание позволяет объединять людей в дискретные группы. На этих основаниях строится итоговая типология автора, которая сводится к четырем классическим типам темперамента. Одновременное использование автором подхода с позиции черт и типологического подхода свидетельствует о размытости границ между ними и является следствием ограничений, которые могут возникать в исследованиях, опирающихся только на один из них. Ввиду сложности данной проблемы она будет более подробно рассмотрена ниже (см. раздел 1.5). Интересно, что, несмотря на отмеченные особенности модели Г. Айзена, выделенные им суперчерты в значительной степени совпали по содержанию с рядом факторов второго порядка Р. Кеттелла и Большой Пятерки (табл.5). Таблица 5
Совпадение факторов является неслучайным, и было подтверждено статистически в различных исследованиях. Сам факт совпадения свидетельствует о том, что суперчетры, выделенные Айзенком, имеют не менее высокий уровень обобщения, чем факторы Большой Пятерки и, сходным образом, ограничивают возможности для изучения тонких индивидуальных различий между людьми. В модели Г. Айзенка такой высокий уровень обобщения связан с тем, что, во-первых, он выделял черты путем анализа наиболее известных свойств личности, которые признавались другими авторами, а, во-вторых – был сторонником идеи о ведущей роли биологического фактора в их формировании. С его точки зрения, биологический фактор определяет общие основы предрасположенности человека вести себя определенным образом, а «детали» поведения формируются под воздействием окружения. Стоит также отметить, что в своей окончательной модели личности Айзенк оставил только две суперчерты – интроверсию/экстраверсию и стабильность/нейротизм. Что касается психотизма, то данный фактор, по выражению Л.Ф. Бурлачука, «не имеет под собой строго научного обоснования. Экспериментальные данные, на которые опираются авторы этого измерения, противоречивы, а использование шкалы психотизма может способствовать появлению ложных диагностических ориентиров» [8]. В качестве иллюстрации к модели приведем примеры, свидетельствующие о различиях между интровертами и экстравертами, которые были обнаружены в исследованиях, проведенных в рамках теории Г. Айзенка. Данные взяты из теоретического обзора Т.Д. Вилсона, опубликованного в 1978 году [24, 31]. В отличие от интровертов, экстраверты менее чувствительны и гораздо более терпимо относятся к боли; делают больше пауз во время работы, чтобы поболтать и попить кофе; более эффективно ведут себя в состоянии повышенного возбуждения и более ориентированы на скорость, чем на точность в решении задач. Были обнаружены и другие факты: - интроверты предпочитают теоретические и научные виды деятельности (например, инженерное дело или химия); экстраверты отдают предпочтение работе, связанной с людьми (например, торговля, социальные службы); - интроверты достигают более заметных успехов в учебе, экстраверты чаще отчисляются из учебных заведений по академическим причинам; - интроверты чувствуют себя более бодро и лучше работают утром; работоспособность экстравертов выше во второй половине дня, а самое «бодрое» время суток для них – это вечер; - интроверты менее внушаемы, чем экстраверты. Справедливость последнего высказывания была продемонстрирована при изучении в Англии эпидемии одышки и связанных с ней неприятных симптомов (1966). Стоило лишь появиться первому сообщению некоторых девушек об обмороках и головокружении, как последовал взрыв таких же жалоб, так что 85 девушек пришлось увезти в больницу на машине «скорой помощи». Когда сравнили «пострадавших» девушек с теми, у кого подобные симптомы не наблюдались, то оказалось, что у первых экстраверсия, как, впрочем, и нейротизм, выражены выше [24]. 1.3.5 Роль наследственности и среды в формировании чертДанный вопрос рассматривается в моделях Р. Кеттелла и Г. Айзенка, которые придерживались различных точек зрения. По оценке Р. Кеттелла, в целом, около двух третей характеристик личности определяется влиянием окружающей среды и одна треть – наследственностью. Чтобы определить сравнительный вклад наследственности и окружающей среды в развитие черт личности, он разработал статистическую процедуру − многопрофильный абстрактный вариантный анализ (Multiple Abstract Variance Analysis, MAVA). Эта процедура предполагает сбор данных о различных проявлениях сходства: - между однояйцевыми близнецами, выросшими в одной семье; - между сиблингами (братьями и сестрами), выросшими в одной семье; - однояйцевыми близнецами, воспитанными в разных семьях; - родным братьями и сестрами, выросшими врозь. Результаты применения техники MAVA (основанной на использовании личностных тестов для оценки той или иной черты личности) показывают, что значение генетических и средовых влияний существенно меняется от черты к черте. Например, около 65-70% вариаций в оценках интеллекта и уверенности в себе можно приписать влиянию генетических факторов, в то время как генетическое воздействие на такие черты, как самосознание и нейротизм наполовину меньше. Выявленная Р. Кеттеллом неоднозначность вклада двух факторов в формирование черт личности связана с лексической моделью, на которую опирался автор при изучении ее структуры. Как уже говорилось, эта модель изначально не предполагает разведение свойств темперамента и личности. Г. Айзенк придавал генетическому влиянию гораздо большее значение, чем Р. Кеттелл. Он был убежден в том, что черты личности определяются, прежде всего, наследственностью и пытался установить нейрофизиологическую основу для каждой из трех суперчерт. В результате электроэнцефалографических исследований было обнаружено, что интроверсия/экстраверсия имеет тесные связи с уровнем активации коры головного мозга (1982). Под «активацией» Айзенк понимал степень возбуждения, меняющего свою величину от нижнего экстремума (например, сон) до верхнего экстремума (например, состояние паники). Он полагал, что интроверты чрезвычайно возбудимы и, следовательно, в высшей степени чувствительны к поступающей стимуляции: по этой причине они избегают ситуаций, чрезмерно сильно действующих на них. И наоборот, экстраверты недостаточно возбудимы и поэтому нечувствительны к поступающей стимуляции; соответственно, они постоянно выискивают ситуации, которые могут их возбудить. Индивидуальные различия по стабильности/нейротизму Айзенк связывал с лимбической системой, которая оказывает влияние на мотивацию и эмоциональное поведение. Люди с высоким уровнем нейротизма обычно реагируют на болезненные, непривычные, вызывающие беспокойство и иные стимулы быстрее, чем более стабильные личности. Поэтом у них обнаруживаются более длительные реакции, продолжающиеся даже после исчезновения стимулов, чем у лиц с высоким уровнем стабильности. Нейрофизиологическая интерпретация аспектов поведения личности, предложенная Г. Айзенком, тесно связана с его теорией психопатологии. В частности, различные виды симптомов или расстройств могут быть отнесены на счет комбинированного влияния черт личности и функционирования нервной системы. Например, у человека с высокой степенью интроверсии и нейротизма очень высок риск развития болезненных состояний тревоги, таких как обсессивно-компульсивные расстройства, а также фобии. И наоборот, человек с высоким уровнем экстраверсии и нейротизма подвержен риску психопатических (антисоциальных) расстройств. 1.3.6 Устойчивость черт и ситуативность поведения Несмотря на различные взгляды Г. Айзенка и Р. Кеттелла в отношении роли наследственности и среды, их объединяет убежденность в том, что черты – это устойчивые образования. Устойчивость черт является относительной, а их проявление может меняться в зависимости от конкретной ситуации, однако предрасположенность вести себя определенным образом сохраняется и обеспечивает уникальность личности. Тот факт, что оба автора признавали значимость ситуации, подтверждает, например, высказывание Г. Айзенка о том, что психические расстройства не являются автоматическим результатом генетической предрасположенности и проявляются преимущественно «при попадании человека в определенные ситуации». Р. Кеттелл, для которого был привычным язык математики, выразил эту мысль другим способом – в виде так называемого «уравнения спецификации» (1965). Согласно этому уравнению, природа специфической ответной реакции человека (R), означающей, что он делает, думает, или выражает словами, есть некая неопределенная функция (f) от стимулирующей ситуации (S) в конкретный момент времени и от структуры личности (P): R = f (S, Р). Таким образом, Р. Кеттелл признавал, что для предсказания поведения важно рассматривать не только те черты, которыми обладает личность, но также и не относящиеся к чертам переменные, такие как настроение человека в данный момент и конкретные социальные роли, требуемые ситуацией. Более того, необходимо «взвешивать» каждую черту с точки зрения ее значимости в рассматриваемой ситуации. Например, если бы человек оказался в эмоционально возбуждающей ситуации, то в предсказании его ответной реакции наибольший вес следовало бы приписать черте, как тревожность. Отмеченные взгляды ярких представителей теории черт, тем не менее, не помогли им избежать критики. В частности, некоторые авторы вообще отрицали существование черт как устойчивых образований и пытались свести все причины поведения к влиянию ситуативных факторов. Такой подход сводит «на нет» задачу по изучению структуры личности, поэтому не будет рассматриваться в данном пособии. В настоящее время большинством исследователей признается, что поведение человека зависит, как от внутренних, так и от внешних, ситуативных причин, которые согласуются между собой благодаря существованию черт личности. Так, согласно определению отечественного ученого А.Г. Шмелева, личностная черта – это субъективная категориальная единица опыта, обобщающая для субъекта признаки определенного класса ситуаций и предписаний по поведению в этих ситуациях. Это личностный конструкт, позволяющий ускоренно решать (за счет сокращенного перебора информативных признаков ситуации) задачу выбора стратегии поведения в текущей ситуации и одновременно – задачу поддержания целостности «Я» [29]. 1.4 Модель К. Леонгарда Карл Леонгард (1904–1988) – немецкий психиатр и психолог, профессор неврологии неврологической клиники Берлинского университета. Как практик и ученый, он пытался найти подход к целостному описанию человека через выделение основных характеристик («акцентуированных черт»), которые определяют стержень личности – ее развитие, процессы адаптации и психическое здоровье. В отличие от моделей, разработанных Р. Кеттеллом и авторами Большой пятерки, черты определяются К. Леонгардом с помощью методов наблюдения и клинической беседы, а наиболее яркая черта служит основанием для выделения соответствующего типа акцентуации. 1.4.1 Понятие акцентуированной черты Согласно концепции К. Леонгарда, основные черты у разных людей проявляются в разной степени и обычно варьируют в пределах нормы. Однако если черта выражена в крайней степени, то при воздействии неблагоприятных факторов может перерасти в патологию. Наличие «заостренных» черт накладывает отпечаток на всю личность, которая в этом случае характеризуется как акцентуированная. Разъясняя свое понимание акцентуированных личностей, К. Леонгард подчеркивал, что они, как правило, не являются патологическими, и аргументировал свою позицию так: «При ином толковании мы бы вынуждены были прийти к выводу, что нормальным можно считать только среднего человека, а всякое отклонение от середины (средней нормы) должны были бы признать патологией. Это вынудило бы нас вывести за пределы нормы тех личностей, которые своим своеобразием отчетливо выделяются на фоне среднего уровня. Однако в эту рубрику попала бы и та категория людей, о которых говорят «личность» в положительном смысле, подчеркивая, что она обладает ярко выраженным оригинальным психическим складом» [18]. Таким образом, в акцентуированных личностях потенциально заложены как возможности социально положительных достижений, так и социально отрицательный заряд. Легкая степень выраженности акцентуации, чаще всего, связана с положительными проявлениями личности, высокая – с отрицательными проявлениями. О патологии можно вести речь только в том случае, когда акцентуированная черта выражена в очень сильной степени и оказывает разрушительное воздействие на личность в целом. 1.4.2 Краткое описание типов акцентуаций Модель К. Леонгарда содержит 12 типов акцентуаций, каждая из которых описана в его книге «Акцентуированные личности» (1975). Краткая характеристика каждого типа приведена ниже. 1. Застревающий тип отличается длительностью переживаний какого-либо чувства, настойчивостью, упрямством, трудностями при переключении с одной проблемы на другую. При этом застревающий тип обладает высоким самомнением, повышенной чувствительностью к несправедливости, недоверчивостью. 2. Демонстративный тип отличается эгоцентричностью, жаждой признания, оригинальностью, стремлением произвести эффект. Для него характерна тенденция к вытеснению неприятных событий, богатая фантазия, лживость, притворство, авантюризм, проявление артистических способностей. 3. Педантичный тип отличается преувеличенной аккуратностью, плохой переключаемостью с одной проблемы на другую, он всегда жестко следует плану, при его нарушении испытывает раздражение. 4. Возбудимый тип отличается агрессивностью, раздражительностью, упрямством, властностью, требовательностью, неуживчивостью. Для данного типа характерна повышенная конфликтность, грубость. 5. Гипертимный тип отличается активностью, энергичностью, оптимизмом, беззаботностью, многосторонними способностями. При этом для таких людей характерна тенденция «разбрасываться», не доводить начатое дело до конца, склонность к риску и новизне. Гипертимы плохо переносят дисциплину, критику в свой адрес, бурно переживают неудачи. Их тяготит одиночество, они стремятся к лидерству. 6. Дистимный тип отличается серьезностью, частой подавленностью настроения, предчувствием неприятностей. Люди этого типа часто проявляют медлительность, слабость волевого усилия, для них характерна заниженная самооценка. 7. Циклотимный тип отличается чередованием приподнятого и депрессивного настроения. В период подъема люди этого типа ведут себя как гипертимы, в период спада – как дистимы. 8. Экзальтированный тип отличается склонностью приходить в состояние восторженного возбуждения по незначительному поводу и впадать в отчаяние в результате разочарований. Для людей этого типа характерны страстность, полярность чувств (любовь и ненависть, восторг и отчаяние), самая сильная любовь возникает в тех случаях, когда любящий не встречает взаимности. 9. Эмотивный тип отличается тонкостью эмоциональных реакций, проницательностью, гуманностью, отзывчивостью. Как правило, представители этого типа не претендуют на лидерство. 10. Тревожный тип отличается ощущением беспокойства, внутренней напряженности, склонен ожидать неприятности. Для людей данного типа характерны постоянные сомнения в правильности своих поступков и мыслей, а также обостренное чувство собственной неполноценности (чаще всего, всего необъективное, не соответствующее истинным качествам личности). 11. Экстравертированный тип отличается высокой контактностью, широким кругом друзей и знакомых. Такие люди словоохотливы до болтливости, открыты для любой информации. Они легко поддаются влиянию, в общении предпочитают уступать роль лидера другим. Для экстравертов также характерна необдуманность поступков, легкомыслие, страсть к развлечениям, склонность к распространению сплетен и слухов. 12. Интровертированный тип. Люди этого типа характеризуются низкой контактностью, замкнутостью, оторванностью от реальности, склонностью к философствованию. Любят одиночество, редко вступают в конфликты и то, только при попытке других бесцеремонно вмешаться в их личную жизнь. Их отличает сдержанность, наличие твердых убеждений, принципиальность, а также упрямство, ригидность мышления, упорное отстаивание своих идей. Поскольку автор работал в психиатрической клинике и имел дело с патологическими личностями, его описания акцентуаций содержат крайние, ярко выраженные проявления, типичные для пациентов, но утрированные с точки зрения нормы. Этот факт необходимо учитывать при анализе акцентуаций психически здоровых людей с целью избежать «ярлыков», не имеющих под собой реального основания. Кроме того, важно обратить внимание на то, что в пределах нормы редко встречается ситуация, когда у человека проявляется только одна ярко выраженная черта, входящая в «список» К. Леонгарда. Как правило, количество таких черт варьирует в пределах от 2-х до 5-ти. В связи с этим, индивидуальные различия можно выявить не путем, ориентированным на выделение одного из типов акцентуаций, а за счет рассмотрения соотношений между ними, т.е. путем идеографического анализа [10, 13]. 1.4.3 Черты характера и темперамента в структуре личности Согласно концепции К. Леонгарда, в структуре личности некоторые акцентуированные черты в большей степени определяются особенностями темперамента, некоторые – особенностями характера. Характер влияет на направленность интересов человека и форму его реакций, темперамент – на темп и глубину эмоциональных реакций. Поскольку четкой границы между темпераментом и характером не существует, вне зависимости от природы акцентуированной черты К. Леонгард употребляет термин «акцентуированная личность», но раскрывает содержание этой черты, уделяя больше внимания, либо темпераменту, либо характеру. Так, о характере он чаще упоминает при описании демонстративных, педантичных, застревающих и возбудимых личностей. О темпераменте – при описании личностей гипертимных, дистимных, циклотимных, экзальтированных, тревожных и эмотивных. Что касается интроверсии и экстраверсии, то эти черты характеризуют личность в целом и накладывают специфический отпечаток на проявления всех остальных черт [18]. Выделение черт темперамента и характера в структуре личности имеет значение с точки зрения факторов, влияющих на формирование акцентуаций. В случае темперамента преобладают врожденные, генетически обусловленные факторы, в случае характера – факторы социального окружения, которые можно принять во внимание и хотя бы частично откорректировать в процессе обучения, воспитания и трудовой деятельности. При выявлении типов акцентуаций наиболее точным подходом является сочетание нескольких методов: а) структурированное интервью (в форме беседы); б) наблюдение за поведением в различных ситуациях; в) самооценка по личностному опроснику. Перечисленные методы обычно используются, как для уточнения клинического диагноза (при патологическом развитии характера), так и для определения ресурсов и ограничений здоровой личности. Актуальность двух первых методов активно подчеркивал К. Леонгард. Важнейшим средством выявления акцентуаций он считал наблюдение за реакциями человека в процессе беседы, направленной на прояснение и уточнение диагноза, а также за его поведением в различных ситуациях – на работе, в домашней обстановке, среди друзей и знакомых, в узком кругу и в большой группе людей. Во всех этих ситуациях, включая беседу, К. Леонгард обращал особое внимание на мимику, жестикуляцию и интонации, которые позволяют установить соответствие содержания высказываний человека его настоящим переживаниям. Например, ничего не выражающее лицо может свидетельствовать о равнодушии обследуемого, вопреки его утверждению о том, что он полон печали. Или наоборот, человек может заявлять, что «все давно забыто», но при этом проговаривать это слишком быстро или с большими паузами и сопровождать свою речь едва заметными вздохами, выдающими то, что он пытается скрыть за словами – печаль, огорчение, досаду и т.п. Для прояснения истинной картины поведения К. Леонгард старался выяснить факты, которые действительно имели место в жизни и могли бы подтвердить либо опровергнуть наличие тех черт, о которых говорит человек. Так, обследуемый может отрекомендовать себя как человека старательного, целеустремленного, серьезного, живого и т.д., но все эти заявления ничего не стоят, если он не сможет рассказать, в чем именно проявляется его старательность и серьезность. По мнению К. Леонгарда, заявления человека могут служить лишь ориентиром для того, кто пытается описать его личность. Объективным же критерием описания являются особенности поведения в конкретных ситуациях, подтвержденные яркими примерами, демонстрирующими наличие существенных отличий этого поведения от поведения других людей. Концепция акцентуированных личностей К. Леонгарда послужила теоретической основой для создания характерологического опросника, разработанного в 1970 году другим немецким психиатром и психологом – Г. Шмишеком [6, 14, 22]. К. Леонгард не возражал против данного метода выявления акцентуаций, однако подчеркивал, что при его применении необходимо делать поправку на возможные «ошибки» в ответах обследуемого. Важно не столько то, что отвечает человек на вопрос, а то, как он это делает, то, насколько вопрос понят и то, в каком контексте дается ответ. Идеи, выдвинутые К. Леонгардом, были также использованы при разработке Патохарактерологического Диагностического Опросника А.Е. Личко (ПДО). ПДО только частично опирается на концепцию К. Леонгарда и предназначен для диагностики органических нарушений, которые в сочетании с определенными психологическими особенностями приводят к патологическому развитию характера в подростковом возрасте (14–18 лет). Поскольку этот опросник применяется в клинических целях, для его использования необходимы специальные знания в области патопсихологии и психологии развития [6, 9]. Данная проблема является актуальной для дифференциальной психологии в связи с тем, что использование только одного из подходов – на базе черт или типов – ограничивает возможности изучения всех видов различий. Более того, результаты анализа моделей личности, разработанных разными авторами, свидетельствуют об отсутствии четкой границы между этими двумя подходами. Как утверждает А.Г. Шмелев, «в некоторых концепциях (К. Леонгард, А.Е. Личко) типы формируются по принципу доминирующей черты, а при наличии нескольких выраженных (акцентуированных черт) говорят про смешанные, амальгамные типы и так далее [29]. В этих концепциях люди объединяются в группы исходя из крайней степени выраженности одной или нескольких черт, которые проявляются более ярко, чем остальные, т.е. тип определяется через доминирующую черту или сочетание доминирующих черт. Типологии людей, основанные на комбинации ярко выраженных черт, представлены и в других моделях с той разницей, что количество этих черт сводится к нескольким биполярным характеристикам, таким, например, как интроверсия/экстраверсия и стабильность/нейротизм у Г. Айзенка. Однако эти два различия не являются абсолютными. Так, дискретность типов означает выделение и описание крайних характеристик изучаемого признака, но и в континууме черт описать можно только те проявления, которые не попадают в зону средних значений, т.е. отличаются от среднестатистической нормы. Кроме того, разные основания, лежащие в основе группировки при выделении типов и черт, имеют значение при статистической обработке данных, но, с точки зрения прогноза поведения являются лишь «разными способами представления фактически одной и той же эмпирической информации» [20]. Современные методы факторного анализа позволяют использовать разные комбинации, объединяющие информацию, как о группах людей, так и о группах признаков. При этом разница состоит только в том, что к одной и той же по своему принципиальному устройству структуре данных применяется разный алгоритм обработки: при группировке признаков с последующей группировкой испытуемых получают информацию о факторах (чертах) и об особенностях распределения испытуемых по каждому фактору (черте); при группировке испытуемых с последующей группировкой признаков получают информацию о типах и об особенностях группировки признаков в каждом типе [29]. В попытке определить интеллект исследователи сталкиваются со значительными трудностями, которые связаны с отсутствием единой позиции в понимании этого феномена. В 1921 г. семнадцати ведущим американским психологам задали три следующих вопроса: 1) что такое интеллект, 2) насколько хорошо он может быть измерен групповыми тестами, 3) каким должен быть следующий шаг в его изучении? В итоге не было получено и двух совпадающих ответов. За прошедшие 80 с лишним лет наметились определенные сдвиги в решении проблемы психологического содержания интеллекта, однако о четкой и единой позиции говорить пока не приходится. Леонид Фокич Бурлачук (Украинский ученый, академик, известный специалист в области психологической диагностики) выделяет несколько подходов к определению интеллекта, которые являются наиболее распространенными в настоящее время. 1. Интеллект – это обобщенная способность к обучению. Сторонники этой позиции исходят из результатов исследований, согласно которым данные, полученные с помощью тестов интеллекта, значимо коррелируют с оценками успешности обучения в школе (коэффициент корреляции равен примерно 0,50), причем зависимость более высока в начальных классах, а затем несколько снижается. Данная позиция (если ее придерживаться в чистом виде) сужает психологическое содержание интеллекта, т.к. сводит его к способности приобретать знания в специально созданных условиях. Очевидно, что ни тесты интеллекта, ни школьные оценки не дают возможности предсказать, как человек будет справляться со многими жизненными ситуациями. Кроме того, люди обучаются в течение всего процесса развития, по мере накопления жизненного и профессионального опыта, а проверенной информацией о влиянии этого опыта на уровень и содержание интеллекта психология пока не располагает. 2. Интеллект – это способность к отвлеченному, абстрактному мышлению. Представление об интеллекте как способности к эффективному использованию схем и символов (которое, по сути, означает уровень развития логического мышления) сужает не только понятие интеллекта, но и сферу его проявлений. 3. Интеллект – это то, что обеспечивает эффективность адаптации, поведения в сложной среде. Такой позиции придерживался Ж. Пиаже (1960), для которого сущность интеллекта состоит в структурировании отношений между средой и организмом, а его развитие проявляется в более адекватной адаптации. С точки зрения С.Л. Рубинштейна (1940), понятие интеллект «раскрывается лишь в плане конкретных действенных взаимоотношений индивида с окружающей действительностью». Одним из проявлений таких взаимоотношений является способность человека решать проблемы (в том числе, не только интеллектуальные). Такое понимание интеллекта позволяет рассматривать его как процесс, а не как результат, выступающий в виде способности к обучению, способности к абстрактному мышлению и т.д. По данным А.В. Либина, три перечисленных позиции являются общепризнанными в современной когнитивной психологии. Так, опрос 600 экспертов показал, что 99% из них согласны в том, что интеллект связан с абстрактным мышлением (логикой), 96% полагают, что интеллект связан со способностью приобретения знаний, 98% считают очевидной связь интеллекта с решением проблем. Приведенные подходы к пониманию интеллекта – теоретические конструкты, имеющие обобщенный характер. С точки зрения задач дифференциальной психологии больший интерес представляет интеллект измеренный, выраженный с помощью определенных количественных показателей, поскольку только в этом случае мы можем судить о различиях в его проявлении. Кроме того, анализируя результаты измерений и сопоставляя их с реальными достижениями людей, мы можем, рано или поздно, прийти к более точному пониманию явления, для обозначения которого используется термин «интеллект». Исходя из такой логики рассуждений, наиболее удобным является четвертый подход, выделенный Л.Ф. Бурлачуком, согласно которому интеллект – это то, что измеряется тестами интеллекта. В рамках данного подхода интеллект определяется как степень успешности решения разного рода задач, приближенных к тем, которые человек решает в повседневной жизни. При этом основным предметом изучения становится психологическое содержание интеллекта [8]. Существует большое количество моделей, которые были разработаны разными исследователями в качестве теоретической базы для измерения интеллекта. Подробное изучение этих моделей – задача курса психологической диагностики (применяя тот или иной тест, важно понимать позиции, из которых исходил его автор). В рамках дифференциальной психологии имеет смысл сделать акцент на общих тенденциях, объединяющих разные модели. История изучения интеллекта позволяет выделить несколько таких тенденций: 1. Изучение общего уровня интеллекта. Данный подход связан с проблемой развития общих способностей, а также с проблемой нормы и патологии. 2. Изучение структуры интеллекта: а) содержание интеллекта определяется преимущественно общими способностями, которые оказывают влияние на проявление каждой более частной, специфической способности. Исследования включают поиск связей между показателями тестов, измеряющих отдельные способности (акцент на сходство); б) интеллект рассматривается как набор отдельных, независимых способностей. Исследования сводятся к выявлению этих способностей и доказательству их статистической независимости (акцент на различия); в) выделяются иерархические уровни, характеризующие структуру интеллекта и включающие как общие, так и частные способности (принимаются во внимание, как сходство, так и различия). Параллельно с изучением общего уровня и структуры интеллекта решается две важных задачи, ориентированные на поиск источников интеллектуальных различий: а) изучение устойчивости интеллектуальных показателей во времени и б) изучение психологического содержания интеллекта путем выявления его связей с различными свойствами индивидуальности. Рассмотрим примеры моделей интеллекта, в которых делается акцент на его общий уровень и структуру, а также результаты исследований, направленных на поиск интеллектуальных различий. 2.3 Изучение общего уровня интеллекта Первые попытки измерять умственные способности были предприняты еще до оформления дифференциальной психологии в самостоятельную науку. При этом в фокусе внимания исследователей были восприятие, память, моторные и вербальные функции. Одно из первых упоминаний о тестах по их измерению относится к 1889 году. Измерением умственных способностей занимались такие известные исследователи как Эмиль Крепелин, Герман Эббингауз, а также основоположники дифференциальной психологии Френсис Гальтон и Джеймс Мак-Кин Кеттелл. Наиболее существенный вклад в данное направление исследований внесли Альфред Бине (1857-1911) и его сотрудники, которым принадлежит авторство в разработке идеи общего уровня интеллекта (IQ) и тестовой батареи для их диагностики. Достижениям в этой области способствовало участие А. Бине в деятельности Комиссии по разработке средств выявления умственно отсталых детей, созданной Министерством народного просвещения Франции в 1904 г. Ценность работ А. Бине состоит в том, что он считал интеллект более сложным психическим образованием, чем простой набор когнитивных и моторных характеристик. Тесты, разработанные под его руководством еще в 1896 году, включали задания по измерению внимания, понимания, памяти, воображения, визуального ощущения пространства, а также эстетической оценки и морального суждения. В течение следующих лет А. Бине продолжал акцентировать внимание на важности качественных умственных переменных, в частности влиянии личности на интеллектуальную деятельность. Результаты его исследований на эту тему были опубликованы в книге «Экспериментальное исследование интеллекта» (1902). В 1905 г. А. Бине совместно с Теодором Симоном создают первую шкалу, предназначенную для измерения интеллекта детей и состоящую из заданий, расположенных в зависимости от возрастания трудности. Количество баллов, полученных ребенком, зависело от числа решенных заданий. В этой шкале особое место было отведено вербальному материалу, позволяющему раскрыть способности к суждению, пониманию и рассуждению, которые полагались основными компонентами интеллекта (акцент на роли абстрактно-логических и вербальных функций). В 1908 г. была опубликована усовершенствованная шкала Бине–Симона. Она содержала 59 тестов, сгруппированных по возрастному признаку от 3 до 13 лет в соответствии с процентом детей определенного возраста, которые прошли данный уровень. Этот определяющий процентный диапазон был от 67% до 75%. Если большее количество детей (в процентном отношении) прошли тест, он считался слишком легким для этого возрастного уровня; если данный тест решал меньший процент детей, он рассматривался как слишком трудный для этого возрастного уровня. В качестве примера приведем задания теста Бине–Симона (1911) для детей 7 и 8 лет. 7 лет
8 лет
Гениальное решение проблемы диагностики интеллектуального уровня, данное А. Бине, заключалось в предложении подвергать детей таким испытаниям (тестам), о которых известно, в каком возрасте нормальные дети их верно решают. Когда ребенок успешно справлялся с заданиями, выполняемыми детьми его возрастной группы, он признавался нормальным. Эти задания А. Бине предложил использовать для определения умственного возраста (mental age), который мог быть легко сопоставлен с хронологическим возрастом ребенка. Так появился знаменитый коэффициент интеллекта (Intelligence Quotient), сокращенно IQ. В последствии коэффициент интеллекта будет выражен в единицах стандартного отклонения, что показывает, в каком отношении находится результат данного обследуемого к средней величине распределения результатов для его возраста. Важно отметить, что А. Бине не питал иллюзий в отношении своей шкалы и, может быть, лучше других видел ее недостатки, постоянно подчеркивал тот факт, что шкала – не автоматический метод измерения ума. Шкала, предупреждал он, не измеряет интеллект обособленно, но интеллект вместе со знаниями, приобретенными в школе и полученными из окружающей среды. А. Бине особо отмечал важность качественных переменных (например, настойчивости и внимания ребенка при тестировании). К сожалению, многие из предостережений А. Бине были проигнорированы в последующих работах других ученых. В связи с развитием теории черт, в 30-х годах XX века появляется ряд работ, связанных с изучением не только общего уровня, но и структуры интеллекта. 2.4.1 Двухфакторная модель Ч. Спирмена В 1901 г. английский исследователь Чарльз Эвард Спирмен (1863-1945), вдохновленный исследованиями Ф. Гальтона по корреляционному анализу, обращает внимание на проблему взаимосвязи разных интеллектуальных способностей, а в 1904 г. публикует ставшие сегодня классическими работы: «Общий интеллект, объективно детерминированный и измеренный» и «Доказательность и измерение связи между двумя переменными». В соответствии с теорией Ч. Спирмена структура интеллекта включает два, а впоследствии – три вида факторов. 1. Общий фактор. Чарльз Спирмен обратил внимание на то, что между разными интеллектуальными тестами существуют корреляции: тот, кто хорошо выполняет одни тесты, оказывается, в среднем, довольно успешным и в других. Для того чтобы понять причину этих корреляций, Спирмен разработал специальную статистическую процедуру – факторный анализ. Проделав факторный анализ разных тестов интеллекта, Ч. Спирмен пришел к выводу, что корреляции между тестами являются следствием общего фактора, лежащего в их основе. Этот фактор он назвал «фактор G». Общий фактор имеет решающее значение для уровня интеллекта: согласно представлениям Спирмена, люди различаются, главным образом, по тому, в какой степени они обладают фактором G. 2. Специфические факторы. Кроме общего фактора, есть еще и специфические, определяющие успешность выполнения разных конкретных тестов. Так, выполнение пространственных тестов зависит от фактора G и пространственных способностей, математических тестов – от фактора G и математических способностей. Чем больше влияние фактора G, тем выше корреляции между тестами; чем больше влияние специфических факторов, тем меньше оказывается связь между тестами. Влияние специфических факторов на различия, как считал Ч. Спирмен, имеет ограниченное значение, поскольку они проявляются далеко не во всех ситуациях, и поэтому на них не стоит ориентироваться при создании интеллектуальных тестов. 3. Групповые факторы. В ходе дальнейших исследований обнаружилось, что корреляции, существующие между тестами, не могут быть объяснены исключительно наличием генерального фактора. Разные по содержанию тесты могут дать корреляции более высокие, нежели те, которые можно ожидать на основании насыщенности этих тестов фактором G. Эти данные позднее приведут Спирмена и его последователей к групповым факторам, которые, с одной стороны, не так уникальны, как генеральный, и, с другой стороны, не так однозначно специфичны как S-факторы. Однако при этом основной постулат теории Спирмена остался неизменным: индивидуальные различия между людьми по интеллектуальным характеристикам определяются преимущественно общими способностями, т.е. фактором G. Для объяснения психологического содержания общего фактора Ч. Спирмен высказал два предположения. Первое является метафорическим и сводится к тому, что фактор G определяет уровень «умственной энергии» (mental energy), необходимой для решения разных интеллектуальных задач. Этот уровень не одинаков у разных людей, что приводит и к различиям в интеллекте. Второе предположение носит более конкретный характер. В частности, фактор G связан с тремя особенностями сознания:
Второе предположение определяет направление поиска психологических характеристик и может быть использовано при решении вопроса о том, какие же характеристики являются существенными для понимания индивидуальных различий в интеллекте. Например, было установлено, что роль фактора G наиболее велика в сложных математических и вербальных тестах и минимальна – в сенсомоторных. Наиболее адекватными для выделения таких психологических характеристик оказались тестовые задания, связанные с поиском аналогий. Примером методики, в основе которой лежит поиск аналогий, является тест Дж. Равена (или Прогрессивные матрицы Равена), который был создан специально для диагностики фактора G (1936). Идеология двухфакторной теории интеллекта Ч. Спирмена использовалась при создании ряда интеллектуальных тестов, в частности, применяющегося и в настоящее время теста Д. Векслера (1939). 2.4.2 Мультифакторная модель Л. Терстона Английский подход к структурированию способностей, базирующихся на признании ведущей роли общего фактора, не признается в работах американских психологов, которые делают акцент на изучении групповых факторов. Путь к изучению разнообразных групповых факторов проложила работа Трумена Ли Келли «Перекрестки человеческого разума» (1928), в которой автор критически анализировал методологию Спирмена. Идеи Т.Л. Келли получили подтверждение в работах Льюиса Леона Терстона (1887-1955), который доказал взаимную независимость 7-ми факторов (табл. 6). Согласно Л. Терстону, для того, чтобы судить об индивидуальных различиях по интеллекту, необходимо иметь данные обо всех выделенных им характеристиках. Таблица 6
В работах последователей Л. Терстона количество факторов, получаемых при факторизации интеллектуальных тестов (а, следовательно, и количество интеллектуальных характеристик, которое необходимо определять при анализе интеллектуальной сферы) было увеличено до 19-ти. Но, как выяснилось, это был далеко не предел. Максимальное количество факторов – 105 – выделяет Дж. Гилфорд (1982), однако его подход крайне усложняет процесс изучения интеллекта [8, 13]. В итоге формулируется задача, аналогичная той, которая стояла при изучении личности: найти такие интеллектуальные характеристики, которые бы представляли собой промежуточный уровень между общим фактором и отдельными рядоположенными характеристиками. Решение этой задачи связано с разработкой иерархических моделей интеллекта. Иерархическую структуру интеллекта, наиболее известную в современной психологии, предложил американский исследователь Раймонд Кеттелл. Согласно этой модели, структура интеллекта выглядит следующим образом. 1. Первичные умственные способности. 2. Широкие факторы:
3. Общий интеллект. Вначале предполагалось, что флюидный интеллект в большей степени связан с природными задатками интеллекта и относительно свободен от влияния образования и воспитания (тесты его диагностики так и назывались – тесты, свободные от культуры). Со временем стало ясно, что оба вторичных фактора, хотя и в разной степени, но все же связаны с образованием и в одинаковой степени испытывают влияние наследственности. В настоящее время уже не используется интерпретация флюидного и кристаллизованного интеллекта как характеристик, имеющих разную природу (одна – более «социальная», а другая – более «биологическая»). Впоследствии, при продолжении исследований, Кеттеллом и его коллегами, было обнаружено, что число вторичных, широких факторов, не сводится к двум. Есть основания, кроме флюидного и кристаллизованного интеллекта, для выделения еще 6-ти вторичных факторов: 1) способность обработки зрительной информации, 2) способность обработки акустической информации, 30 кратковременная память, 4) долговременная память, 5) математические способности и 6) скорость выполнения интеллектуальных тестов. Приведенные примеры моделей интеллекта относят к моделям, которые получили название психометрических, т.к. их авторы изначально исходят из «удобной» позиции, согласно которой интеллект – это то, что измеряется тестами интеллекта. В качестве примера иного подхода можно привести иерархическую модель Г. Айзенка, который выделил три уровня интеллекта, исходя из врожденных и приобретенных источников различий: 1) биологический, 2) психометрический, 3) социальный (1986). Биологический интеллект определяется генотипом и биохимическими и физиологическими закономерностями. Социальный интеллект определяется воздействием культурных факторов – социально-экономического статуса индивида, его образования, условий, в которых он воспитывался и т.д. Оба интеллекта оказывают влияние на результаты выполнения интеллектуальных тестов и представляют собой психометрический интеллект. При этом, по мнению Айзенка, ведущая роль принадлежит биологическому интеллекту, который определяется вероятностью беспрепятственного прохождения закодированной информации по «каналам нервной связи» (или, наоборот, вероятность задержек и искажений, возникающих в проводящих нервных путях). Биологический интеллект Г. Айзенк диагностирует с помощью стандартных процедур оценки времени реакции, психофизиологические показатели, связанные с диагностикой мозговой ритмики. Для определения социального интеллекта никаких характеристик автором не предлагается, поскольку цели его исследования ограничены диагностикой биологического интеллекта. В итоге интеллект, по Г. Айзенку, определяется скоростью и успешностью решения интеллектуальных тестов, разработанных автором. Несмотря на популярность этих тестов, важно понимать их ограничения. Как показывают многочисленные исследования, коэффициенты корреляции, получаемые между скоростными характеристиками и интеллектом, а также разные параметры времени реакции редко обнаруживают надежные связи с интеллектом, а, если и обнаруживают, то эти связи оказываются очень слабыми. Иначе говоря, скоростные параметры никак не могут быть использованы для диагностики интеллекта, и только небольшая часть индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности может быть объяснена влиянием скорости обработки информации. 2.5 Устойчивость интеллектуальных измерений во времени Если придерживаться точки зрения на IQ как на общий показатель интеллектуального развития, в той или иной мере отражающий структуру имеющегося интеллектуального потенциала, то возникает закономерный вопрос об устойчивости полученных тестовых оценок во времени. Одна из самых плодотворных попыток в этом направлении была предпринята американскими психологами, которые обобщили собственные данные и результаты других исследований, представив их в виде нескольких выводов: 1. Степень взаимосвязи между показателями тестов интеллекта, зависит как от возрастного периода, в котором проводилось первое тестирование, так и от величины временного интервала между проводимыми измерениями. В связи с этим, показатели скорости развития младенцев не позволяют сделать какой-либо прогноз в отношении уровня IQ в будущем. 2. В процессе обучения в школе происходят значительные изменения уровня интеллекта. Максимально возможное изменение достигает 50 баллов. При этом в 9% случаев наблюдаются изменения в пределах 30 баллов, а в 58% – обычным делом являются изменения в пределах 15 баллов. 3. Корреляция школьных оценок с показателями общего интеллекта оказывается довольно устойчивой в целом ряде учебных ситуаций и обычно находится в пределах 0,40–0,60. При этом показатели вербального интеллекта имеют более высокие корреляции, чем оценки выполнения невербальных заданий. 4. Прогноз школьной успешности через измерение интеллекта наиболее эффективен в возрасте 6-и лет. Дети с высокими или низкими показателями IQ в дальнейшем оказываются в группах успевающих или неуспевающих учеников соответственно (коэффициент корреляции, по последним данным, равен 0,50–0,60). 2.6 Связь интеллекта со свойствами темперамента и личности Связь интеллекта с другими характеристиками индивидуальности, которые не имеют прямого отношения к когнитивной сфере, является очевидной для многих психологов. Однако этот вопрос требует тщательного изучения и пока остается предметом острых дискуссий. Одним из первых ученых, сделавши акцент на данной проблеме, был А. Бине, который считал, что интеллект проявляется во всех сферах поведения человека. Несколько позднее, Ч. Спирмен, выделил три фактора, определяющих своеобразие интеллекта – «упорство», «неуверенность» и «воля». Первые два фактора, которые автор определил как «инерцию интеллектуальной энергии» и «неустойчивость ее поступления», имеют прямое отношение к темпераменту, третий фактор является одной из основных характеристик структуры личности. Как утверждает Л.Ф. Бурлачук, на основании исследований, проведенных другими учеными (в том числе, и отечественными), можно сделать вывод о том, что интеллект и личность находятся в отношениях взаимозависимости. Как писал Б.Г. Ананьев, «глубокие связи между ними, особенно проявляющиеся в мотивации умственной деятельности, зависящей от установок, потребностей, интересов и идеалов личности, уровня притязаний и т.д., во многом определяют активность интеллекта. В свою очередь, характерологические свойства личности и структура ее мотивов зависят также от степени объективности ее отношения к действительности, опыта познания мира и общего развития интеллекта» [2]. В качестве иллюстрации к данному выводу приведем результаты ряда исследований. 1. Установлены связи интеллекта (измеренного с помощью теста Векслера) с преобладающим эмоциональным состоянием (А. Кепалайте, 1982), Жизнерадостность, оптимизм приводят к большей успешности в решении вербальных задач, в случае пессимистических, депрессивных переживаний испытуемые успешнее справляются с невербальными задачами. 2. Представляет интерес сопоставление показателей тревожности с показателями умственной продуктивности. Как оказалось, по мере повышения значений энергетического фактора (к которому относится, в частности, уровень активации, и связанная с этим степень тревожности, нейротизма) интеллектуальная продуктивность повышается, а затем, после достижения определенного оптимума, начинает снижаться. Такая криволинейная зависимость может быть связана с личностными свойствами более высокого уровня и отражает явление, известное как столкновение мотивов (И.М. Палей, 1974). 3. В исследованиях, проведенных под руководством В.М. Русалова (1995), обнаружена взаимосвязь темперамента и способностей, которая осуществляет через характеристики активности – эргичность, пластичность и темп. Плотность связей между этими подструктурами индивидуальности оказалась зависимой от двух параметров: а) возраста (у подростков связь показателей темперамента и интеллекта более значима, чем у взрослых людей); б) уровня умственного развития (чем выше интеллект, тем слабее связи между изучаемыми признаками индивидуальности). 4. Обследуя группу подростков, Р. Кеттелл (1987) сопоставил свойства личности с успешностью выполнения интеллектуальных тестов. В результате были обнаружены значимые положительные связи интеллектуальных показателей с такими общими показателями личностной сферы как успешность социальной адаптации, благополучие Я-концепции, способность выполнять функции лидера (табл.7). Из таблицы видно, что вербальные показатели и показатели логического мышления связаны с особенностями личностной сферы более тесно, чем другие. Таблица 7
Среди отдельных свойств личности наиболее тесные связи с успешностью интеллектуальной деятельности были обнаружены по факторам «нормативность поведения» (G) и «самодостаточность» (Q2). Статистическая значимость связей соответствует уровню 0,05 и является более низкой, чем в случае обобщенных показателей личности (табл.8). Таблица 8 Взаимосвязи свойств личности и показателей успешности интеллектуальной деятельности
5. В работах М. Воллаха и Н. Когана (1965) были выявлены различия в проявлении личностных свойств у учащихся с разным уровнем интеллекта и творческих способностей. Высокий интеллект, низкие творческие способности. Энергия направлена на достижение успеха в учебе. Неудача воспринимается как катастрофа. Страх перед необходимостью рисковать и высказывать собственное мнение. Низкая общительность. Высокий интеллект, высокие творческие способности. Вера в свои возможности. Хороший самоконтроль. Хорошая социальная интеграция. Высокая способность к концентрации внимания и большой интерес ко всему новому. Низкий интеллект, низкие творческие способности. Постоянный конфликт между собственными представлениями о мире и школьными требованиями. Недостаточная вера в себя. Боязнь оценки со стороны окружающих. Низкий интеллект, высокие творческие способности. Хорошая (по крайней мере, по внешним признакам) адаптация и удовлетворенность жизнью. Недостаточный интеллект компенсируется социальной общительностью или некоторой пассивностью. Приведенные примеры иллюстрируют сложность и неоднозначность взаимосвязей интеллекта с различными свойствами личности. Более того, как справедливо утверждает Л.Ф. Бурлачук, учесть все эти связи, особенно когда речь идет об измерении интеллекта с помощью существующих тестов, невозможно. В любом случае было бы некорректным включать в сферу интеллекта все новые и новые не когнитивные факторы, несмотря на их участие в любом акте познания. В своем крайнем варианте это приводит к тому, что любые психические свойства приравниваются к способностям: «Интеллект растворяется в личности, утрачивается его функциональное своеобразие. Это, в свою очередь, может привести к отрицанию возможности измерения интеллекта, а за ним и отдельных личностных проявлений» [8]. В качестве примера можно привести модель Ховарда Гарднера (1983), который отрицает существование общего интеллекта и выделяет шесть отдельных интеллектов. Три из них описывают традиционные виды интеллекта: лингвистический, логико-математический и пространственный. Три других, по мнению автора, заслуживают такого же статуса, как и традиционные интеллекты: - музыкальный интеллект (чувство ритма и слухом); - кинестетический интеллект (способность управлять своим телом); - личностный интеллект: внутриличностный (способность управлять своими чувствами и эмоциями); межличностный (способность понимать других людей и прогнозировать их действия). Используя традиционное интеллектуальное тестирование, данные о различных патологиях мозга и межкультурный анализ, Х. Гарднер пришел к выводу, что выделенные им интеллекты являются относительно независимыми друг от друга. Основным аргументом для отнесения музыкальных, кинестетических и личностных особенностей именно к интеллектуальной сфере Гарднер считает то, что эти особенности в большей степени, чем традиционный интеллект, влияли на успешность человека с момента зарождения цивилизации. Они больше ценились на заре человеческой истории и до сих пор в некоторых культурах, в большей степени определяют статус человека, чем, например, логическое мышление. Теория Х. Гарднера вызвала большую дискуссию. Его аргументы не убедили многих исследователей в том, что интеллектуальную сферу имеет смысл трактовать в таком широком контексте. Тем не менее, некоторые из них видят в модели Х. Гарднера новые возможности, связанные с определением способности человека эффективно решать реальные жизненные проблемы [13, 19]. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|