Гунтхард Вебер кризисы любви - umotnas.ru o_O
Гунтхард Вебер кризисы любви - umotnas.ru o_O
|
Похожие работы
|
Гунтхард Вебер кризисы любви - страница №10/11
Бригитте: Меня зовут Бригитте Йегер. Я социальный педагог, замужем, у меня трое маленьких детей. Сейчас они занимают все мое время, самому старшему семь, обе младшие — девочки, им три с половиной и два года. Я чувствую себя совершенно поглощенной семьей, и рада, что мне удалось разок вырваться. Кроме того, у меня небольшая собственная практика с парой клиентов. Б.Х.: В психотерапии есть один странный закон, противоположный физической реальности, а именно: чем дальше человек что-то отодвигает, тем больше оно становится. Бригитте: Ты имеешь в виду общение с детьми? Б.Х.: Да все что угодно! Решение — в изменении направления движения. Еще что-то? Бригитте: Да, когда моя теперяшняя семья и родители мужа собираются вместе, у меня появляется чувство, что наша семья разваливается. И я чувствую, что у меня нет места. Б.Х.: Это называется смещением. От кого к кому? Бригитте: Мой муж выходит из нашей системы и входит в другую. Б.Х.: Нет, ты смещаешь проблему с кого на кого? С мужа на свекра и свекровь. Где же решение? Бригитте: Понятия не имею. Б.Х.: У мужа. Бригитте: Это его проблема? Б.Х.: Нет, нет! Я расскажу по этому поводу одну маленькую историю. Где-то на юге, когда день только занимался, взобралась одна маленькая обезьянка на пальму и давай размахивать тяжелым кокосовым орехом и орать во все горло. Это услышал верблюд, подошел поближе, посмотрел на нее и спросил: «Что это с тобой сегодня?» «Я жду большого слона. Я так тресну его кокосом, что у него искры из глаз посыпятся!» Но носорог подумал: «Чего же она хочет на самом деле?» Вечером пришел большой слон, потерся о пальму, похватал хоботом ветви, и над ним была мертвая тишина. Затем он посмотрел наверх, увидел за веткой маленькую обезьянку и спросил: «Тебе чего-то не хватает?» «Нет! — ответила маленькая обезьянка. — Нет, нет! Я, правда, тут что-то сегодня кричала, но ты же не станешь принимать это всерьез?!» Но слон подумал: «Ей действительно чего-то не хватает!» Потом он увидел свое стадо и потопал туда. Маленькая обезьяна еще долго сидела тихо. Потом взяла кокос, спустилась на землю, треснула им о камень, так что он лопнул... выпила молоко и съела мякоть. Б.Х. (после того, как рассказал историю): Ну, Бригитте? (Бригитте смотрит недоумевая.) Я как-то рассказал эту историю одному маленькому мальчику, так он ее сразу понял. Потом поймешь. Бригитте: Я пришла с большой долей осторожности. Б.Х.: Да, Карл Мэй говорит: «Осторожное мужество ценно вдвойне» Бригитте. Вчера я иногда чувствовала себя как в панцире, а сегодня я чувствую себя более открытой, и во мне появляется что-то очень уязвимое. Б.Х.: Я подойду к этому осторожно, Бригитте. (Бригитте начинает плакать.) Дыши, это поможет. Вдыхать и выдыхать! Широко открой рот и дыши, чтобы это могло течь... дыши еще... дыши... У тебя все происходит довольно быстро! Бригитте: Не всегда. Б.X.: Ты, может быть, не привыкла, что кто-то тратит на тебя время? (Бригитте всхлипывает.) Возьми свой стул и поставь его передо мной. (Бригитте делает это, Б.Х. вынимает из своего кармана платок.) Я подготовлен на все экстренные случаи. Подойди-ка немного ближе.. еще немного... еще немного (снимает с нее очки), закрой глаза. (Берет ее за руки.) Открой рот и дыши... просто продолжай вот» так дышать! (Кончиками пальцев одной руки легко касается области, верхней части грудины.) А теперь с этим чувством иди далеко назад, далеко-далеко назад, пока не придешь в то время, к которому оно < относится, в ту ситуацию, к которой оно относится... Рот открыт, глубоко вдыхать и выдыхать! (Бригитте глубоко дышит.) Соглашаться, чтобы там ни было.., (Где-то через три минуты.) Что это? Как далеко ты ушла назад? Бригитте: Мне около шести лет. Б.Х.: Что было тогда? Бригитте: Я ехала на машине с моей мамой, я хотела лечь ей на колени, а мне не разрешали, и она была очень резка со мной. Б.Х.: Хорошо, посмотри на эту сцену... дышать глубоко... Как ты обращалась к матери, когда была ребенком? Бригитте: Мамочка. Б.Х.: Скажи: «Мамочка, пожалуйста!» Бригитте (тихо): Мамочка, пожалуйста! Б.Х. (через какое-то время, обращаясь к группе): Итак, здесь сейчас сцена с прерванным движением. Видите, как она прикована к этой сцене? (Бригитте) Иди еще дальше назад. (Через какое-то время.) Так, не получается. Она очень рано решила для себя, что это невозможно, и не отказывается от этого решения. (Через какое-то время чуть приближается к ней верхней частью тела и смотрит на нее.) Открой глаза! Что мы сейчас с тобой делаем? (Она пожимает плечами.) Закрой глаза, следи за внутренним движением, иди за ним, куда бы оно ни вело. А теперь внутренне отходи далеко от матери... отходи от нее все дальше. (Она поворачивает голову влево, и Берт через какое-то время поворачивает ей голову вправо, так, будто она должна смотреть в том направлении. Где-то через полминуты.) Продолжать дышать, энергично дышать, энергично выдыхать, быстрее, без усилий, просто энергично. (Снова дотрагивается кончиками пальцев правой руки до области верхней части грудины; Бригитте глубоко дышит.) Так, да, дальше... дальше... дальше продолжай! И скажи что-нибудь, вместо того чтобы кашлять, скажи что-нибудь матери! Бригитте (тихо): Теперь уже нет! Б.Х.: Громко! «Теперь уже нет». Громче! «Теперь уже нет». (Б.Х. наклоняет верхнюю часть ее туловища вперед, прижимает свою голову к ее и правой рукой обнимает ее за спину. Бригитте начинает всхлипывать.) «Теперь уже нет. Теперь уже нет. Теперь уже нет». (Б.Х. велит ей положить на него руки и, обнимая, приближает ее к себе.) Бригитте; Сестра моей мамы еще ребенком умерла от тифа, а за шесть недель до сестры умер отец моей мамы, маме тогда было десять лет. Б,Х.: Сестра младше твоей мамы? , Бригитте; Старше, она была средней. Был еще старший брат. Еще у меня были мысли о том, что в моей семье какая-то атмосфера замалчивания. Тут много молчания и что-то вроде оцепенения; А еще мне пришло в голову, что когда я сейчас вместе с моими детьми бываю в моей семье, то этого нет. Когда мы у моих родителей, все бросаются к детям, и они все наполняют жизнью. Мне и еще кое-что пришло в голову в связи с фразой «посидеть на коленях». Когда мои родители приезжают к нам, обе дочери говорят: «Посидеть на коленях у дедушки» и «Посидеть на коленях у бабушки», л им это позволяется, Б X.: Отчего умер отец твоей мамы? Бригитте: Это была история с мочевым пузырем. Он вдруг пошел в больницу. Это было в 1938-м, и из больницы он уже не вернулся. А шестью неделями позже умерла старшая сестра моей мамы. Генрграмма семьи Бригитте*: * Сокращения:
Б.Х.: Это такой шок в семье. - Бригитте: Да*, тут есть еще кое-что: я уже делала расстановку моей I семьи у Е. У меня потом застряло в голове, что я поставила свою мать i совершенно снаружи и так, что она смотрит прочь. Но что, должно быть, эта женщина пережила? Б.Х.; Да, она, вероятно, следует за своей сестрой и.отцом, но мы все же сделаем расстановку! (Информация: бабушка со стороны матери жила после смерти отца в родной семье Бригитты. В семье отца тоже рано умер ребенок. Отец был самым младшим из четырех детей, живы две его старшие, сестры. Бригитте делает расстановку ее родной семьи.) Исходная расстановка родной семьи Бригитте: (После того, как члены семьи расставлены.) Отец (слева от своей жены): У меня нет контакта с детьми, и моя жена где-то поблизости. Я скорее один. Мать: Я тоже чувствую себя очень одинокой, это нехорошо — видеть детей сзади, а мужа рядом с собой я едва ощущаю. Исполняющая роль Бригитте: У меня слегка туманно в голове, и у меня есть тенденция выпасть наружу. Позади меня что-то есть, но я не знаю что. Б.Х.: Ребенок, который умер в семье отца, это был мальчик или девочка? Б.Х: Дышать глубоко, рот открыт, чуть быстрее дышать, еще быстрее, в два раза быстрее, глубоко, глубоко выдыхать... Не закрывай рот (Обнимает ее голову правой рукой и прижимает к своему плечу.) Мамочка, пожалуйста, Бригитте (тихо): «Мамочка, пожалуйста». Б.Х.: Мамочка, пожалуйста. И не прекращай дышать. (Бригитте снова начинает дышать глубже.) Б.Х. (группе): Бригитте тоже выбирает маленькое счастье. (Обращаясь к Бригитте) Как ты себя чувствуешь? << Бригитте: Легче (показывает на грудную клетку), полнее Б.Х.: Ты остановилась на полпути, но все же немного дальше. Бригитте: На полпути назад? Б.Х.: На полпути к ней. Как сказал знаменитый Иоганн Вольфганг. «Каждый сам кузнец своего несчастья». Бригитте: Такого он, по-моему, не говорил. Б.Х.: Нет? (Оба смеются.) Хорошо. (Бригитте встает и садится на свое место.) Б.Х.: Это была ситуация, где было прервано движение любви к... Можно было видеть, что произошло в тот момент. У меня есть теория, что в тот момент, когда прерывается некое движение любви к..., возникает то, что мы называем неврозом: движение по кругу, которое снова и снова возвращается к одной и той же точке, вместо того чтобы идти дальше. Когда человек вспоминает о прерванном движении любви к..., в нем поднимается некое чувство, некое решение, и тогда он делает круг, вместо того чтобы идти дальше, и когда он снова попадает в исходную точку, то происходит то же самое. Это прогресс карусели. Что теперь мне, как терапевту, делать с такой резистентной клиенткой? (Пауза) Сейчас это была неудача — не тотальная, но все же неудача, здесь надо быть с собой откровенным! Она туда не пошла, но теперь у нее есть перспектива. Теперь я предоставлю ее ее доброму сердцу. Согласна, Бригитте? Бригитте: Да. Б.Х.: Какие-нибудь вопросы по этому поводу? Вольфганг: Я не понял, почему ты сказала «Я предоставляю ее ее доброму сердцу». Б.Х.: А ты и не можешь этого понять. Она это поняла. Положиться на сердце, на доброе сердце — в такой ситуации всегда хороший метод. Удивительно, но зачастую бывает, что тогда решение приходит изнутри, его не найти ни одному терапевту. А по секрету — не будем говорить здесь этого громко — я предоставляю ее, естественно, доброму сердцу ее матери. Ларе: Ты сначала привел ее к движению любви к.. , а потом призвал двигаться прочь... Б.Х.: Как человек движется, движение ли это к... или прочь, это роли не играет. Если движения любви к... не получается, я велю ему идти в обратном направлении, и тогда оно переворачивается. Ты идешь с ним в том направлении, которое он показывает. Она показала движение прочь, и поэтому я пошел вместе с движением прочь. Потом они повернула голову влево, и у меня возник образ, что она отворачивается. Я отвернул ей голову вправо, и после этого пришло чувство. Ларе: Но ведь это было исправление? Б.Х.: Да, сопровождение', маленькая поддержка. Только после этого пришла фраза: «Теперь уже нет!» И стало ясно, что там была мать: Рюдигер: Не мог бы ты дать нам, не таким опытным, указания, когда человек переживает движется любви к..., а когда нет? Б.Х.: Нет, тут ты должен довериться наблюдению, восприятию. Возможно, тебе удастся еще увидеть это на Других примерах. Если ты хочешь иметь теорию, то ты не сможешь больше следовать за самим процессом. Думаю, самое главное я сказал, больше было бы уже нехорошо. Бригитте: Я целиком и полностью погружена в восприятие, и то, что происходит во мне, — это переменное движение. То вдруг у меня возникает чувство тепла и сочувствия — в в глазах тоже, а потом это прекращается (становится взволнованной, на глазах выступают слезы), все время в чередовании. И когда я снова выхожу. .. Б.Х.: Это хорошо, это хорошо. Видите, как трудится ее доброе сердце? Позволь доброму сердцу продолжать делать свое дело, Бригитте, пока не будет решения. Бригитте: Я сейчас полностью включена. Во время перерыва на обед я с удовольствием забралась в постель и еще раз поискала связи с моей мамой. Это было приятно. На второй день во время второго круга, вторая половина дня Бригитте: Я часто просыпалась сегодня ночью. Моя семья не выходит у меня из головы, и семья моей мамы снова и снова приходит мне на ум. Б.Х.: Что там было? Бригитте: Я не знаю. Б.Х.: А какое у тебя ощущение? Бригитте: Девочка. Брат: У меня тоже ни с кем нет контакта, мои ноги совершенно оцепенели и словно примерзли. Б.Х. (обращаясь к детям): Так развернитесь-ка к родителям. Что изменилось? (Движение 1.) Брат: Теперь становится легче. Исполняющая роль Бригитте: Мне так тоже приятно и в голове стало яснее. Отец: Да, по отношению к детям стало лучше, на в отношении жены как и прежде ничего не происходит. Мать: Я чувствую то же самое. Б.Х. (родителям): Поменяйтесь-ка местами, посмотрим, будет ли лучше. (Движение 2.) Отец: Да, дочь становится ближе, для меня это хорошо. Исполняющая роль Бригитте: Я начинаю немного волноваться. Б.Х.: А как между родителями, лучше или хуже? Отец: Хуже. Мать: Я чувствую, что между нами совсем чуть-чуть жизни. Б.Х.: Теперь возьмем-ка мы сюда его отца. (Бригитте ставит отца отца справа за отцом, движение 3.) Промежуточная расстановка родной семьи Бригитте: Бригитте: Я забыла еще кое-что. Отец отца тоже рано умер, моему отцу было тогда восемь лет. Он вернулся с войны с ранением, у него, были судороги, и он задохнулся во время приступа, работая в поле. (Отец и отец отца тогда сходятся на том, что лучше всего, когда отец отца стоит позади отца, движения 4 и 5.) Б.Х.: А теперь поставь отца твоей мамы (Бригитте ставит его за матерью слева, движение 7.) Мать: Когда появился отец мужа, у меня возникла очень большая потребность посмотреть на него, благодаря этому муж тоже попал в поле зрения. Сейчас, после того, как здесь появился мой отец, движение снова больше переходит сюда (налево). (Затем она выражает пожелание, чтобы ее отец встал левее, чтобы она могла его видеть, и он делает это, движение 8.) Мать: Так лучше. Отец: В отношениях с женой это перемещение для меня ничего не меняет. Брат: Мне сейчас интересен только он (отец матери). С тех пор как он появился, я смотрю только на него. Б.Х. (Бригитте): Итак, это идентификация твоего брата. Он идентифицирован с отцом матери (просит отца и мать и их отцов поменяться сторонами). Исполняющая роль Бригитте - Для меня было некоторым облегчением, когда отец отца встал позади отца. Я смогла вздохнуть спокойно. А когда он (отец матери) так внезапно оказался стоящим здесь, у меня было чувство, что напротив меня стоит много мужчин. Но у меня нет контакта с мамой. Тут нет второй женщины. Сейчас немножко лучше, и чувство к отцу теперь стало менее напряженным, с матерью у меня контакта мало. Хорошо, что он (отец матери) там. Тут (показывает направо) он был ко мне слишком близко. Б.Х. (Бригитте): Поставь сестру мамы, которая умерла. (Бригитте ставит тетю чуть справа за матерью; см. стр. 209) Б.Х.: Что изменилось? Мать: Мне становится беспокойно. Исполняющая роль Бригитте- Теперь я больше смотрю туда и не вижу больше отца. Сестра матери: У меня тоже какая-то беспокойная тяга туда, к моей сестре. Б.Х. (ставит сестру матери непосредственно справа рядом с матерью): Что теперь? Мать: Здесь (на стороне мужа) становится теплее. Это хорошо (придвигается ближе к мужу и берет сестру с собой). Исполняющая роль Бригитте: Да, я теперь и маму могу воспринимать и отца тоже снова вижу. Теперь это единая картина, так существенно лучше, до этого я была как-то фиксирована на ней (сестре матери). Б.Х. (исполняющей роль Бригитте): Встань-ка рядом с братом. Что теперь? Брат: Я с удовольствием поменялся бы местами с ней (сестрой). (Брат и сестра меняются местами.) Так лучше. Исполняющая роль Бригитте: Для меня это нормально. Для меня и то и другое одинаково хорошо. (Отец матери хотел бы больше выдвинуться наружу, и он делает это, а Б.Х. ставит умершую сестру или брата отца слева рядом с ним. После нескольких пробных движений они находят наконец расстановку-решение, где все чувствуют себя хорошо.) / Расстановка-решение Б.Х. просит Бригитте занять ее место. Он предполагает, что умерший брат или сестра отца — это все же был мужского пола, потому что у брата Бригитте появление этого персонажа вызвало столь сильное раздражение. Бригитте (после того, как некоторое время она просто молча смотрела): Меня очень сильно тянет туда (показывает на мать). Б.Х.: Да, иди-ка туда! (Бригитте подходит к матери и обнимает ее.) / Б.Х.: Крепко, уж если обнимать, то крепко. (Веселье. Бригитте крепко обнимает мать, но при этом движется туда-сюда.) Б.Х.: Спокойно, спокойно, спокойно, медленно, глубоко дышать, дышать ртом! (Подводит к ним сестру матери и велит ей обнять обеих, Бригитте начинает плакать.) Дышать глубоко, открытым ртом.,, глубоко вдыхать и выдыхать... вдыхать это принимать... без звука, просто вдыхать и выдыхать, пока не насытишься по-настоящему! (Бригитте глубоко вдыхает и выдыхает.) Нет, нет, не спеши!.. Дышать. Вдыхать и выдыхать... без звука дыхание энергичнее... абсолютно свободно вдыхать и выдыхать — потом иди назад паевое место. (Бригитте делает это и еще раз оглядывается.) Так хорошо? Да, это все. (Все садятся.) Теперь прерванное движение любви к... пришло к цели. (После небольшой паузы) Эрнст: Значит, тут речь о прерванном движении к... Ты видишь в этой системе почву для такой динамики? Б.Х.: Нет, нет! Ведь совершенно же ясно, что между матерью и сестрой что-то не выяснено и что она отчасти берет это на себя. Так что, может быть, это системно обусловлено и совершенно не связано с тем, что делает мать. На одном из более поздних кругов Бригитте: Мне хорошо. Я чувствую себя очень свободно. Что касается головы, то я открыта и способна воспринимать. Б.Х.: Сегодня это было прекрасное движение. На третий день во второй половине дня Бригитте (показывает на грудь): У меня здесь какое-то движение, как будто что-то поднимается. Б.Х.: Да, прекрасно! Бригитте: Да, как-то «становится свободнее», а потом у меня появилась надежда, что благодаря этой работе я смогу чувствовать себя более соответствующей своему возрасту. Б.Х.:Да, несомненно! Бригитте: Я совсем не говорю, что было. Б.Х.: Это и необязательно. Бригитте: У меня в голове крутится мысль о моем брате. Мой брат часто оказывается в экстремальных ситуациях. Он занимается скалололазанием и уже не раз падал в ледниковые трещины. Часто, когда раздается телефонный звонок, я думаю, вдруг с ним что-то случилось. Я спрашиваю себя, не может ли это быть связано с идентификацией? Б.Х.: Да, так бывает очень часто. Бригитте: Он явно ищет ситуации, где смерть совсем рядом, которые несут в себе смертельную опасность. И я не знаю, чем ему помочь? Могу ли я что-нибудь делать, чтобы моя работа здесь была бы для него полезной? Глядя на расстановку, ты говорил, что он может быть идентифицирован с умершим дедушкой и что умерший ребенок, возможно, тоже был мальчиком. Б.Х.: Расскажи ему расстановку, не комментируя. Недавно у меня был один человек, который рассказывал, что он начал летать на дельтаплане. Он был в совершенной эйфории и спросил меня, что я об этом думаю. И я сказал ему: «Я не могу себе представить, чтобы этим занимался мудрый человек». Вы можете себе это представить7 Мне было абсолютно ясно, что он хочет себя убить. Бригитте: Мой брат тоже занимается дельтапланеризмом. Б.Х.: Ты можешь сказать ему, что если он сломает себе шею, То все станет лучше. Бригитте: Ты считаешь, что я должна описать ему расстановку и про идентификацию тоже рассказать? Б.Х.: Это будет возможно, если ты немного подождешь, когда представится возможность сказать что-то по-хорошему, и тогда ты скажешь это точно, так, как ты это чувствуешь, и это будет правильно. Тогда ситуация будет другой, чем ты это сейчас себе представляешь. Бригитте: Спасибо! Б.Х.: Не стоит благодарности. Позже я объясню, что я сделал. А сейчас я оставил бы все, как есть. Бригитте: Это было очень много, и это уляжется. Сегодня с утра раздался еще один звоночек: добавились еще мои свекровь и свекр. И тут нужно еще что-то сделать с «идти к...», «отдавать должное» и «впускать туда детей». Б.Х.: Точно, это значит следовать за мужем. Бригитте: Сегодня мне опять все очень понравилось. Я чувствую себя щедро одаренной тобой и что со мной очень хорошо поработали. Б.Х.: Хорошо. Последний раз, когда я работал о Бригитте, я пообещал еще объяснить технику. Я могу совсем вкратце это сделать. Я проделал с ней одно упражнение из НЛП. Она продемонстрировала два противоположно направленных чувства. Когда она уходит, то испытывает тягу к мужу, а когда она с ним, то отвергает его. Я дал ей уйти в чувство желания и стремления к нему, а потом я ее немного отвлек, пока она по-настоящему не засмеялась. И тогда я это закрепил! Теперь она не может просто выйти из этого чувства. Потом я дал ей попробовать возвратится с этим чувством домой, к мужу. Дома у нее есть спор двух чувств, но закрепленное чувство легче удержать. Тогда негативное чувство им перекрывается. Вот такой был метод. Б.Х.: Первичная терапия стремится отработать боль, первичную боль. А первичная боль — это всегда одно и то же: она возникает там, где прервано движение любви к... Боль подтверждает, что движение любви к... прервано, но ничего не решает. Вместо того чтобы дать клиенту выразить боль, я привожу это движение к цели, и тогда приходит любовь, и когда она приходит, у меня здесь (показывает на свой свитер) часто появляется мокрое пятно. Вот что осталось от Первичной терапии. Наряду с прерванным движением любви к... существуют еще и ранние травмы, которые я снимаю с помощью повторного проживания, например, путем изменения истории. Я использую здесь смесь техник из НЛП и первичной терапии. Хорошим методом для такой работы является якорная компенсация, она дает возможность хорошей сцене компенсировать плохую. Но, когда речь идет о глубинных вещах, нужно учитывать еще и чувство. Поэтому я фиксирую человека, чтобы он наверняка смог выразить чувство, а затем ищу ему помощника, и таким образом я это решаю. Карл: Иногда ты даешь человеку заново пережить его рождение. В каких случаях ты это делаешь? Б.Х.: Если имеет место родовая травма, то движение к матери было прервано уже там. Тогда я повторяю рождение, восстанавливаю связь с матерью, а затем идет молитва на заре жизни (см. стр. 53). Это первое обретение матери и первое ощущение ребенка, что он принят ею — это самый глубокий и самый сильный опыт. Вслед за этим я делаю якорную компенсацию. То есть я фиксирую человека на его положительных чувствах и даю ему возможность подниматься по возрастным ступенькам все выше и пройти через все травмы. Ведь лучшего чувства, чем чувство принятости после появления на свет, у него быть не может. Так внутри одной сессии я провожу целую терапию. Таким образом, используя якорную компенсацию, я в одном процессе ликвидирую одну за другой все более поздние детские травмы. Я даю человеку уйти в его самое лучшее чувство, а затем даю ему возможность заново пережить травму. И тогда негативное перекрывается позитивным. Карл: А как это точно происходит? Б.Х.: Очень просто. Я говорю: «Сейчас ты будешь подниматься по возрастным ступенькам, и когда возникнет нечто такое, где это движение остановится, ты там останешься». В какой-то момент человек вдруг начинает тяжело дышать, появляются слезы, и я спрашиваю: «Сколько тебе сейчас лет? Что произошло?» Я даю ему возможность взглянуть на то, что там происходит, и просто удерживаю его, пока все не будет улажено. Затем я перехожу к следующей сцене. Пятьсот часов анализа сжимаются здесь до одного. И тогда это индивидуальная терапия, в противоположность или как дополнение к системной. Так что это две разные ветви. Внутренние образы, которые сковывают, и внутренние образы, которые освобождают (сценарии) В терапевтической работе мы часто замечаем, что пациент живет в соответствии с каким-то внутренним образом, причем этот образ представляет собой некий ход событий, то есть это какая-то история. В трансактном анализе это называется сценарием. Происхождение эти образы имеют двоякое, у них разные истоки. С одной стороны, На четвертый день пополудни Бригитте: Сегодня с утра меня бросало то в жар, то в холод, и я молилась, и у меня очень вспотели ладони. Я подумала о том, не должна ли я чего-нибудь моему мужу. Однажды он вытащил меня с моим братом из лавины. Я была уже без сознания, и он практически снова подарил мне жизнь. Б.Х.: Цени это. Бригитте: Сейчас я чувствую себя очень тронутой. Б.Х.: И притом не только по отношению к нему, это было бы слишком мало. Тут что-то удачно сложилось. Это то, что я сказал о «благодарить». Когда человек оказывается спасен таким образом, то он обретает силу, которой раньше у него не было. С ее помощью сделай что-то хорошее, но без напряжения, просто так, как это течет и пока это течет. Бригитте: Во мне сидит фраза «Заботливо обращаться»,. Мне даже приснилось, что я посадила маленькое растение на мертвом прахе. Это «заботливо обращаться» нечто такое, что делает меня сильной, а я снова и снова чувствую тягу стать слабой. Б.Х.: Когда прах оставляют в покое, растения растут сами собой. Бригитте: Да, я стараюсь как можно больше оставить в покое, Б.Х.: Да, оставлять — это то, что не требует никаких действий, и тем не менее это утомительно. Бригитте: У меня очень много всего происходит в плане соматики. Я сильно ощущаю внутреннюю поверхность ладоней, как будто что-то отделилось. И в челюстных суставах я тоже это чувствую. Раньше я намного больше сжимала зубы. Сейчас это уходит. Я снова и снова напряженно думаю о моем муже. Я сейчас очень волнуюсь, когда говорю то, что во мне происходит. Всегда, когда я ухожу, я испытываю к нему глубокую симпатию, но когда я дома, я его отталкиваю. Б.Х.: Давай сделаем одно маленькое упражнение. Сядь передо мной и положи руки на бедра. Закрой глаза и отпусти себя к своему глубокому желанию и стремлению быть с мужем со всеми чудесными чувствами и мыслями. Вспомни о том, как хорошо у вас все начиналось. Тебе не нужно ничего делать и ничего говорить ты можешь просто следовать за своими чувствами и образами. Разве что глубоко вдохнуть. Твой муж, должно быть, совершенно особенный мужчина, раз он завоевал твою любовь. (Бригитте смеется.) Теперь представь себе, как ты пойдешь к нему, когда вернешься домой. Он стоит где-то там, и ты подходишь к нему очень близко. (Бригитте смотрит в определенном направлении.) Ты видишь, что ему скажешь, что сделаешь, о чем его попросишь. (Бригитте улыбается.) Бригитте: Пока еще не получается. Б.Х.: Посмотри на него еще немножко, посмотри на него еще немножко... получается... (Где-то через минуту.) Я дам тебе еще один образ: представь себе, что за ним стоит его мать... она, приветливо улыбаясь, стоит позади него. (Бригитте начинает плакать.) Закрой глаза, не открывай их и подойди к нему совсем близко... (Бригитте плачет и кивает.) Подойди еще чуть ближе и возьми что-то себе и подари что-то ему. Совершенно спокойно, тебе не нужно ничего об этом говорить... оставайся целиком в твоем внутреннем переживании... (Бригитте глубоко вдыхает я выдыхает.) Это хорошо? (Бригитте кивает.) Это все. Но поскольку сказки хитры, они всегда содержат, что отвлекает от ясного, прямого текста, например, в «Румпельштильцхене» это прекрасная фраза: «Ах как хорошо, что никто не знает, что меня зовут Румпельштильцхен». Но существует множество историй, никак не связанных с их опытом. Если человека сопровождает, к примеру, такой образ, как Отелло или Одиссей, то в этом случае там отображается опыт, которого у ребенка просто не может быть. Существует множество историй подобного рода, и описанный в них опыт могут иметь только люди взрослые. Ребенок может быть очарован такой историей и не знать почему. Тогда, судя по характеру истории, можно сделать вывод, что эта история относится к другому лицу, которое раньше играло или должно было играть некую роль в этой системе. Обычно это человек, у которого была тяжелая судьба, или он был исключен из системы, или этот человек освободил место для кого-то внутри системы. Тогда такая история становится сценарием для реального исполнения в жизни. Она служит тому, чтобы на ее основе кто-то в этой системе еще раз исполнил роль того, кто был из системы исключен. Такие истории, основываются ли они на травматичных событиях и переживаниях или являются системно обусловленными, можно поискать. Выявить сценарий и системную историю можно с помощью следующей истории. Некий человек думает, что он уже достаточно потрудился и теперь может позволить себе что-нибудь хорошее. Он покидает родные места и некоторое время путешествует, и вот он оказывается перед домом, а над ним большими буквами написано «Всемирный театр». Он решает, что это то место, куда ему нужно попасть, и покупает себе входной билет. Дороговато, но он говорит себе, сейчас это не имеет значения. Он входит внутрь, занимает место, откидывается назад, устраивается поудобнее и ждет. Наконец свет гаснет, и открывается занавес: пьеса начинается. Наблюдая за действием, он замечает: а ведь пьеса-то мне уже знакома из литературы. Да тут же вообще нет ничего нового. Продолжая смотреть, он понимает, что это та пьеса, которую играет он сам. Вопрос: как называется твоя пьеса? Это может быть пьеса, которая существует как литературное произведение, как сказка или фильм, или как роман, театральная пьеса, а возможно, и как биография. Когда всплывает название пьесы, это бывает полной неожиданностью и в большинстве случаев немного неприятной. Знает ли кто-нибудь из вас свою пьесу? Бенно: Для меня это убийство невинных детей Иродом. (Примечание: у Бенно был брат-инвалид, которого во времена «Третьего рейха» отдали в приют, и там он погиб.) Б.Х.: Стоит только подумать о своей семейной истории, как тут же видишь системную соотнесенность. В таких историях решающая ситуация зачастую описывается совершенно явно. Сара: У меня это «Фауст». Б.Х.: Если у женщины в качестве истории «Фауст», то она всегда Гретхен. Тогда вопрос в том, какой мужчина одурачил и бросил на произвол судьбы такую женщину? 216 Фридеманн: У меня это «Ифигения в Тавриде», а именно фигура короля. Б.Х. (перебивая): Нет, нет, этого делать нельзя. Из истории нельзя себе ничего выискивать. Это категорически не правильно. В «Ифигении» как истории речь идет о том, какая дочь была принесена в жертву? Вера: Мне на ум пришла «Волшебная флейта». Илзе: «Даниэл в львиной норе». Клаус: Сказка «Братик и сестричка». Экхард: Мне пришел в голову Одиссей. Б.Х.: Одиссей! Ты знаешь, где он оказывается в конце? Экхард: В Итаке. Б.Х.: Да, и кого он там находит? Экхард: Пенелопу. Б.Х.: А ты знаешь, кто такая Пенелопа на самом деле? Это всегда мать. Экхард (смеясь): Теперь становится неприятно. (Всеобщее веселье.) Б.Х: Кто же в твоей семье был Одиссеем, мужчиной, который бродил по неверным дорогам? Экхард: Вроде бы никто не бродил. Б.Х.: Ты уверен? Если такая история верна, то ее всегда следует принимать буквально. Однажды у меня на одном курсе была женщина, над которой подтрунивали: Ирэна-сирена, Ирэна-сирена. И тут одного участника, сценарной историей которого был «Одиссей», озарило. Тут было вот что: у него была подруга, и ее отец дал ему лодку. На этой лодке он под парусом поплыл в Африку, а подругу оставил дома. Так что он буквально копировал Одиссея. Тут мы выяснили, что Пенелопа — это мать. Итак, Экхард, кто был Одиссеем? Экхард: Скорее всего второй муж моей мамы. Б.Х.: С системной точки зрения это незначительно. Оставлю-ка я это. Возможно, у тебя и история не та. С помощью своего способа делать семейные расстановки Б.Х. разработал высокоэффективный метод групповой терапии, который в простой и сжатой форме претворяет в терапевтическую практику его идеи о порядках любви и его философию терапии о системно-обусловленных проблемах и системных решениях. В центре внимания при этом находятся два концентрированные пространственно-временные образа. Один из них, представляющий собой прошлое вплоть до момента проведения расстановки, — это тот внутренний образ, который сковывает, а другой — это образ-решение, тот внутренний образ, который освобождает. Первый — это пространственная инсценировка запечатленного в душе человека образа системы, частью которой он является, то есть индивидуальная метафорическая квинтэссенция всей семейной и индивидуальной истории (историй). Базовым утверждением, отправной точкой здесь является следующее: то место в системе, которое мы в этом образе занимаем по отношению к другим, решающим образом определяет наши чувства и действия. Второй образ — это внутренний образ-решение или образ-будущее системы, который отвечает порядку любви, в нем у каждого члена рода есть соответствующее ему хорошее место, и этот образ, если вобрать его в себя и дать ему подействовать, обладает целительным действием на чувства и поступки как отдельного человека, так и системы в целом. Как проводится расстановка Принцип прост: один участник группы, далее называемый протагонистом, в зависимости от исходной ситуации и постановки проблемы выстраивает внутренний образ своей нынешней или родительской семьи или, может быть, систему клиента. Среди участников группы он выбирает исполнителей на роли членов системы, расстановку которой он делает, и в соответствии со своим внутренним образом ставит их на то или иное место. Он также выбирает человека на роль себя самого. Затем участники расстановки по очереди сообщают, что' они чувствуют на этом месте. В заключение групповой терапевт, принимая во внимание обратную информацию со стороны исполняющих роли об их чувствах на новом месте, в большинстве случаев через, несколько промежуточных ступеней (которые часто представляют собой важные с терапевтической точки зрения промежуточные шаги) формирует образ-решение, в котором у всех, включая тех, кто был в свое время исключен из системы, есть хорошее место. На тех людей, которые наблюдали такую работу Берта Хеллинге-ра в группе, часто производит глубокое впечатление то, как быстро ему удается, в том числе и в больших группах, на основе взаимного уважения и живого внимания создать исполненную доверия и глубины и одновременно легкую и полную юмора атмосферу. Тогда кажется, что группа резонирует как одно целое, хотя выстраивается внутри человека. Небольшие позиционные перемещения зачастую удивительно изменяют чувства. Вопрос: Иногда у меня возникает такое впечатление, что выбор того или иного человека на роль делается не случайно, а также что у этого человека есть соответствия с исполняемой ролью. Б.Х.: Те, кто выбирают, не выключают свое бессознательное. Тут уже есть соотнесенность. И все же любой, когда он в это включается, может представлять каждого. Поэтому нельзя это переоценивать. Однако бывает так, что кого-то неоднократно выбирают на одну и ту же роль, например, на роль человека, покончившего с собой. 'Тогда это является указанием для терапевта, что в его системе есть нечто, что ему угрожает. Терапевт не должен допускать, чтобы кого-то повторно выбирали на одну и ту же тяжелую роль. Вопрос: В расстановке у меня ужасно похолодели руки, и я спрашивал себя, это мое волнение или это как-то связано с местом. Б.Х.: Ты должен исходить из того, что в этот момент ты отчужден от своей системы и чувствуешь как другой человек. Поэтому ты не можешь принимать на свой счет то, что ты чувствуешь, находясь внутри этой ситуации. Также ты не должен говорить: ага, это указание на то, что у меня есть что-то такое. Тут нужна строгая дисциплина, Альберт (по поводу расстановки): Когда я вижу их в такой конфронтации, родителей и детей... Б.Х. (прерывая его): Сейчас это толкование. Наблюдая расстановку, ты решил, что это конфронтация, только потому, что они стоят друг против друга. Это недопустимо. Альберт: Но я так это чувствую. Б.Х.: Нет, ты не чувствуешь это так, ты это так объясняешь. Чувствовать ты мог бы, только если бы сам там стоял. Но те, кто там стояли, воспринимали это по-другому, никто не выразил ничего подобного. Это один из важнейших принципов при расстановках. Нужно противостоять искушению судить о том, что чувствуют отдельные лица или что должен был бы чувствовать он сам, исходя из того, как выглядит расстановка. Ларе: Это значит, что мне нужно встать на место клиента, чтобы его понять? Б.Х.: Нет, не значит. Ты можешь и представить себя на его месте. Альберт был как раз чем-то охвачен. Нужно со свободным вниманием сочувствовать, погружаться и вновь выходить. Когда человек таким образом входит внутрь, он сразу чувствует, что случилось. Прежде всего человек чувствует решение. В сочувствии и в участии я нахожу решение. Это внимание другого рода, чем когда я, например, спрашиваю: «Что с ним не так?» Тогда я не могу больше сочувствовать. Работа с минимумом Часто бывает так, что тот, кто делает расстановку системы, пытается дать больше информации, чем это необходимо. Этим он негативно влияет на непосредственное восприятие других и зачастую уводит их на окольные пути. Что здесь важно, скажут сами участвующие, и тогда это обладает совсем иной силой и мощью с небольшим количеством предварительной информации. Включение в расстановку-решение только одного лишнего персонажа может уменьшить силу образа. Поэтому групповой терапевт должен активно следить за тем, чтобы в расстановке участвовали только те, кто необходим для решения. Некоторые подкладывают приманку. Они говорят: «Моя бабушка жила от нас неподалеку» или: «Моя крестная была очень важна для меня, я хочу включить ее в расстановку». «Жить в семье» не имеет вообще ничего общего с системой. Это еще не говорит о том, что он принадлежит к системе или что он важен при расстановке. Я работаю с необходимым минимумом. Не больше, чем необходимо. Рас-- ширить рамки можно всегда. Если взято слишком много, нужно сократить. Если я вижу, что кто-то из включенных в расстановку не оказывает на других никакого воздействия, то этот персонаж я убираю. Только в случае если они еще имеют какое-то влияние, я оставляю их стоять. Если в расстановку включается чересчур много лиц, это сбивает с толку. Стандартная расстановка в соответствии с изначальным порядком При расстановке образа-решения существует иерархический порядок, которого необходимо придерживаться. Система приходит в порядок, когда иерархическая последовательность верна. Это внутренний принцип порядка, который, как правило, имеет силу, но от которого тоже снова и снова встречаются отклонения. Кто был здесь первым, стоит на первом месте. Дальше движение идет справа налево по часовой стрелке. Сначала обычно идет1 муж, затем слева от него жена, несмотря на то, что они равноправны. Но здесь есть разница в функциях, которые они выполняют. Обычно тот, кто отвечает за безопасность, занимает первое место. Если муж, к примеру, инвалид или он давно болен и безопасность семьи должна гарантировать жена, в таких случаях первое место занимает она. Вы могли наблюдать этот внутренний образ одного участника группы, на время расстановки задействованные в ней члены группы полностью погружаются в динамику системы и вместе с руководителем группы создают решение, которое каждый раз уникально. Такой образ-решение нередко еще многие годы продолжает оказывать воздействие на тех, кого это касается. До начала расстановки системы выясняют, кто принадлежит к данной системе, а также (в основном во время расстановки), какие лица освободили в системе место или являются исключенными. Кроме того, расспрашивают о решающих событиях, таких, как смерти, самоубийства, расставания и разводы, несчастные случаи и случаи инвалидности. Описания характеров и оценки поведения здесь, напротив, неважны. Они отвлекают от главного. Указания для проведения расстановки Б.Х.: Когда мы работаем с расстановками, мы касаемся самых глубин. Поэтому в группе нужна атмосфера внимательного сочувствия. Во время самой расстановки никто не должен ничего говорить. В это время ничего не говорят ни тот, кто делает расстановку, ни ее участники. Когда дается слишком много сведений, это отвлекает. Сосредоточьтесь на внутреннем, забудьте то, что является вашим собственным, вашими собственными целями и намерениями, и регистрируйте те чувства, которые приходят и которые возникают, когда вас передвигают или ставят на новое место, и как они меняются, когда в расстановку вводятся другие люди. Вопрос- Когда в расстановке исполняющий роль испытывает приятные или неприятные чувства, не оказывается ли он вовлеченным сам? Б.Х. Это принципиальный вопрос. Если ты сильно вовлекаешься сам, то ты не можешь больше участвовать в никаких расстановках. В этом случае будет только путаница, рели кто-то об этом думает, то он уже отвлекся от восприятия исполняемой роли. Ты должен исходить из того, что ты, когда принимаешь в этом участие, действительно чувствуешь то, что принадлежит тем людям, и ничего своего. Участники расстановки в любом случае отдают себя во власть чужой судьбы. и чувствуют как другие люди. Естественно, может быть так, что происходящее волнует или воскрешает собственные воспоминания. Но если ты примешь происходящее близко к сердцу как свое собственное, ты сойдешь с ума. Тогда ты станешь чужим самому себе,. |
|
|