Название работы	Кол-во страниц	Размер
Программная инженерия	3	819.44kb.
Доклад о работе 129-й сессии Финансового комитета Рим, 18 19 сентября...	1	128.61kb.
I историографические традиции «антоновщины»	1	148.19kb.
Пути развития станкового искусства в 1920-е годы. Идейная платформа...	1	174.98kb.
InfoParty участник проекта	1	20.01kb.
Красношеев михаил илларионович	1	41.86kb.
В годы войны. Статьи и очерки. М.: Наука, 1985. С. 69-84	1	208.94kb.
Исследовательская работа «Село Биктимирово в годы Великой Отечественной...	1	391.98kb.
Давайте познакомимся !	1	67.03kb.
Бондарев Юрий Васильевич (р. 1924 г.)	1	23kb.
Период стабильности школьного обучения	1	338.38kb.
Интервью Вэнделла и Бэтти Брум с Денисом Козловым на радио	1	176.98kb.
Викторина для любознательных: «Занимательная биология»	1	9.92kb.

Сороковые годы
Последний довоенный выпуск пришелся на 18 июня 1941 года. Педагогическое отделение окон­чили 13 человек. Из них многие активно выступали с творческими работами на больших художествен­ных выставках: Ольга и Нина Пет­ровичевы, Георгий Храпак, Влади­мир Руднев, Петр Богачев, Марина Аллендорф...

На других курсах учебный 1940-41 год так и не был закончен. Началась Великая Отечественная война, а у студентов в это время был самый разгар занятий на пленэре.

Первые приказы по училищу воен­ного времени касались мобилизации в ряды Красной Армии. На фронт ушла большая группа преподавате­лей и учащихся. В народное ополче­ние вступили педагоги Д.И. Соколов, С.Е. Сокотун, Н.Н. Истомин – всего 16 преподавателей и 14 учащихся. Толь­ко за один 1941-42 учебный год было призвано на фронт 90 студентов.

Всего за годы войны на защиту Родины встали более 150 учащихся. Далеко не все вернулись с полей сражений. Горький список павших так и не был составлен. Вспомина­ются отдельные имена: студент вто­рого курса Алексей Редин, студент пятого курса Михаил Пчелкин... Они ушли на фронт и погибли, за­щищая Родину.

Училище перешло на военное по­ложение. Из отпуска были отозваны сотрудники училища, установлено круглосуточное дежурство, введена всеобщая обязательная подготовка по противовоздушной и противопо­жарной обороне; назначены ответс­твенные по выдаче продовольствен­ных карточек. 16 октября 1941 года поступило телефонное распоряже­ние из Московского областного уп­равления культуры: «Ликвидировать Московское областное художест­венное училище, всем сотрудникам выдать их личные документы, тру­довые книжки и произвести с ними окончательный расчет. Имущество училища сохранить». Поистине можно было растеряться, тем более что директор училища Е.Я. Марута к этому времени эвакуировалась. Училище фактически возглавили за­ведующий учебной частью Алексей Константинович Деулин и профес­сор Семен Иванович Фролов.

Развернувшееся наступление под Москвой изменило все. Уже 22 ок­тября 1941 года А.К. Деулин отдает приказ: «Всем сотрудникам училища приступить к исполнению своих обязанностей». Военные условия требовали сокращения срока обуче­ния. Было предложено произвести досрочный выпуск учащихся пятого курса – зимой, а четвертого – вес­ной следующего года. Дирекция и педагогический коллектив училища прилагали все усилия, чтобы произ­вести выпуск без ущерба для дела.

По списку в училище в 1942 году числилось всего 80 учащихся, рабо­тало 12 преподавателей. Однако, не­смотря на тяжелые условия, холод, занятия не прерывались. Для работы с живой натурой С.И. Фролов отдал под мастерскую свою квартиру в соседствующем со Сретенкой Уланском переулке. Каждый студент, приходя на занятия, приносил с собой полено для поддержания теп­ла. Несмотря на возраст и болезнь, профессор отдает кровь раненым, став донором первой степени. Два года спустя, в 1944 году училище отметило 40-летие художественно-педагогической деятельности этого замечательного человека.

Во время войны, как обычно, каж­дый учебный год начинался с ново­го приема учащихся и завершался отчетной выставкой. Художники-преподаватели не оставляли твор­ческую работу. Так, в 1942 году Петр Иванович Петровичев выезжает в только что освобожденный город Клин для выполнения зарисовок.

Всю войну вместе с коллективом училища был его художественный руководитель, старейший русский художник, лауреат Государственной премии, академик Василий Никола­евич Бакшеев.

Наконец пришла долгожданная Победа. В училище возвращаются демобилизованные из армейских рядов преподаватели и учащиеся. К 1946 году контингент учащихся уже достиг довоенного уровня. Но еще долгие годы последствия войны будут напоминать о себе. В 1950 году в приказах, освобождающих от платы за обучение, значится чет­верть всего состава учащихся. Это инвалиды Отечественной войны, дети погибших или пропавших без вести на фронтах Великой Отечес­твенной войны, сироты. Уходили на фронт мальчики, а возвращались умудренные суровым жизненным опытом взрослые люди. Возвраща­лись полные неистребимого жела­ния рассказать обо всем, что видели, что пришлось пережить. Таким рассказом становились курсовые, дипломные работы, зачастую – все последующее творчество. Примеров привести можно много.

На многих республиканских и все­союзных выставках экспонируются произведения белорусского худож­ника Петра Дурчина, посвященные подвигу защитников Брестской кре­пости. Дурчин был ранен на фронте, после демобилизации вернулся в Московское училище, где учился у Бакшеева, Петровичева, Бычкова. Все свое творчество он посвятил героико-патриотической теме, воспел величие подвига советского солдата. Это серия графических ра­бот «Брестская крепость», портреты Героев Советского Союза, картина «Крепость над Бугом» и многое дру­гое. Они составляют значительную страницу всей белорусской станко­вой графики и живописи.

Дорогами войны прошли студенты из Феодосии – Панченко, Могиль­ный, Шепель, студенты из Бело­руссии – участник боев за Брест Данелия, сражавшиеся в партизан­ских отрядах Бархатков и Романов (позднее – заслуженный деятель искусств). Будущий скульптор Константин Кошкин начал воевать рядовым, а кончил майором. Несколько персональных выставок состоялось у бывшего выпускника училища Андрея Овчарова. И не случайным оказался такой отклик: «Боевой путь солдата-пехотинца А. Овчарова завершился в Берлине. После победы он вернулся к пре­ рванной войной учебе в училище. С тех пор тема войны в творчестве художника занимает важнейшее место», – писала газета «Московский художник» от 24 ноября 1984 года. Художник-фронтовик А. Степанок поступил в училище уже после демо­билизации. Преподаватели Доб­росердов и Саханов помогли ему обрести мастерство, определить­свой художественный почерк. Годы сражений, потерь, ужасов войны обострили в нем чувство любви к родной земле... Излюбленным жан­ром живописца стал пейзаж. Анало­гично сложилась судьба художника из Подмосковья Алексея Соцкова, ученика Бакшеева и Авсияна. Объ­екты пейзажной живописи Соцкова разнообразны: это и Крым, и Север России, и Балтика. Его пейзажи воспевают гармонию человека и природы. Художник-фронтовик Юрий Пашкеев поступил в училище в 1938 году, а окончил его только че­рез десять лет. «Воевал, пережил все ужасы фашистского плена, бежал, снова воевал», – писал он о себе в газете «Московский художник». В дальнейшем он нашел себя в пре­подавательской деятельности.

Добровольцем ушел на фронт в военно-морской флот семнадца­тилетний Виталий Логинов (ныне профессор МВХПУ имени Строга­нова). Интересны его воспоминания о работе училища в годы войны: «В аудиториях было так холодно, что мы писали постановки в пальто и перчатках, замерзала вода, крас­ки, смоченные кисти, еще труднее было обогревать живую модель времянками – печурками из жести, но работали упорно, с энтузиазмом. Осенью 1941 года старшие учащи­еся выезжали для рытья окопов и противотанковых рвов на дальних подступах к столице, по ночам разгружали вагоны для города. Летом 1942 года учащиеся были направлены на трудовой фронт, на лесозаготовки в Рязанскую область. В свободные от работы минуты мы рисовали в альбомы, а по возвра­щению в Москву делали в училище композиции на эту тему. Некоторые летом работали в «скорой помощи», например Борис Успенский».

На выставке художников Подмоско­вья – ветеранов Великой Отечест­венной войны, открытой к 40-летию Победы, из восьмидесяти девяти участников тридцать один окончил Московское училище памяти 1905 года в разные годы – на фронте они были танкистами, летчиками, пехо­тинцами, награждены воинскими орденами и медалями.

Все эти годы (начиная с 30-х) наше училище подчинялось Московскому областному управлению культуры, что и было отражено в названии: Московское областное училище памяти 1905 года. Так что создание в 1947 году Московского областного союза художников стало для него значащим событием. К тому же ор­ганизатором Областного союза был художник и поэт Павел Александро­вич Радимов, преподававший в учи­лище. С 1928 по 1933 год Радимов являлся председателем и членом правления Ассоциации художников революционной России (АХРР). Это его усилиями и неуемной энергией удалось возродить принцип выста­вок передвижников. Об активной творческой деятельности Радимова свидетельствовало несколько его персональных выставок.

Радимов был избран первым пред­седателем Московского областного союза художников. Большинство членов Областного союза в течение долгого времени составляли наши выпускники, а председателями и членами правления были Алексей Ратников, заслуженный художник РСФСР, Анатолий Чалов, Николай Беляев и другие профессионалы, в разное время окончившие училище.

В первой выставке Областного союза, приуроченной к юбилею Октября (1947 год), принимали участие и студенты училища. Первая премия по училищу была присужде­на учащемуся третьего курса Юрию Анохину за эскиз «Старая Моск­ва»; позднее автор стал известным художником, членом Московского областного союза.
Пятидесятые годы
В конце 1940-х – начале 1950-х годов складывается тот особый педагогический коллектив, кото­рый определил развитие училища в последующие десятилетия. В учи­лище работают Вячеслав Павлович Бычков, воспитанник Московского училища живописи, ваяния и зод­чества, ученик Константина Коро­вина, Касаткина и Архипова; Нико­лай Николаевич Истомин и Алексей Константинович Деулин – ученики Бакшеева; Елена Дмитриевна Седова – ученица Шевченко; Петр Алексе­евич Плахотный и Дмитрий Ивано­вич Соколов – оба ученики Кардов­ского; Сергей Семенович Помазов и другие. (Деулин проработал около двадцати лет заведующим учебной частью. Как прекрасный организа­тор и администратор он много сде­лал для укрепления училища.) Все эти художники пронесли через годы и сохранили в училище лучшие традиции и мастерство московской живописной школы. Одно поколе­ние художников сменялось другим. Ученики продолжали дело своих учителей.

Почти двадцать лет, с 1940 по 1958 год, училище испытывало бла­готворное влияние творческой личности Василия Николаевича Бакшеева, большого художника и замечательного человека. Экзаме­национные просмотры, заседания педагогического совета, защита дипломов не проходили без участия Бакшеева. Несмотря на свой почтен­ный возраст, он живо интересовался творчеством молодых, его автори­тет помогал выбрать правильную методическую линию в преподава­нии. Бакшеев привлекает к педаго­гической работе в училище своих учеников – Николая Сергеевича Козочкина, Владимира Ивановича Никонова и Александра Ивановича Саханова. Бакшеев олицетворял сво­ей жизнью и творчеством единение русского искусства второй поло­вины XIX века с искусством нового времени. Его ставшую «крылатой» фразу «живопись – это рисунок цветом» следует рассматривать как большое уважение к принципам академической школы, в которой рисунок занимал первенствующее значение. Бакшеев ратовал за орга­ническую связь рисунка с живопи­сью.

Училище, педагогическая работа были дороги Бакшееву. В 1958 году, расставаясь с училищем, он обраща­ется к директору Саханову с пись­мом: «Многоуважаемый Александр Иванович! С грустью сообщаю Вам, что работать в училище 1905 года не могу – благодаря болезни ног. Мне доктор запретил подниматься по лестнице. Передайте мой привет моим друзьям – А.К. Деулину, Н.Н. Истомину, Д.И. Соколову. Все, чем я жил и что любил, ушло от меня. Желаю Вам всего лучшего. Ис­кренне желаю дальнейшего процве­тания училищу 1905 года». Александр Иванович Саханов, ученик Бакшеева и Сергея Гераси­мова, занял пост директора в 1950 году и работал в этой должности до 1965 года, после чего вплоть до своей кончины оставался художес­твенным руководителем училища. Многообразны были его творческие устремления, он работал в жан­ровой композиции, в портрете, в пейзаже. Его имя можно найти в каталогах крупнейших всесоюз­ных и республиканских выставок. Активная творческая деятельность Саханова заставляла и других пе­дагогов тянуться за ним. Живой и общительный по характеру, он был душой коллектива преподавателей на вечерах и в творческих поездках. С большим умением он вводит в коллектив педагогов талантливую молодежь, приглашает и опытных специалистов.

К педагогической деятельности привлекается Сергей Григорьевич Григорьев, прекрасный рисоваль­щик и мастер композиции, ученик Ульянова и Грабаря. Сергей Гри­горьевич оставил по себе добрую память еще и тем, что пополнил методический фонд училища дип­ломными работами своих талант­ливых учеников: Беляницкого («На баррикадах»), Сорокина («На Кол­чака»), Румянцева («Большевистская листовка»).

Из молодежи преподают бывшие выпускники училища: отличный живописец Петр Никифорович Богачев и Люциан Александрович Шитов, тогда – недавний студент Института имени Сурикова, позже – главный редактор журнала «Юный художник». С помощью доцента Института имени Сурикова Сергея Николаевича Костина укрепляется раздел театрально-декорационной живописи. Многие его постановки с театральным подсветом, выпол­ненные клеевыми красками, вошли в музейный фонд училища и стали его методическим материалом.

В 1950 году к училищу были при­соединены Московское городское художественное училище, имевшее театральное (88 человек) и скуль­птурное (32 человека) отделения, а в 1954 году – студия инвалидов Ве­ликой Отечественной войны. Боль­шая группа фронтовиков, влившаяся в студенческий коллектив, придала ему новые качества: серьезность, огромное трудолюбие, упорство в достижении цели. Истосковавшиеся по учебе взрослые люди находили время для занятий, творчества и общественной работы.

Вместе с новыми учащимися пришли и их педагоги, пополнив преподавательский состав нашего училища: Владимир Акимович Рож­ков, позднее ставший директором Первой детской художественной школы, сценограф Михаил Исидо­рович Самородский, преподаватель черчения и перспективы Анатолий Федорович Платов и живописец Михаил Владимирович Добросер­дов.

Подготовка скульпторов просущес­твовала в училище недолго. Однако именно тогда в училище получил основные навыки в пластической области скульптор Олег Комов, в будущем автор известных памятни­ков – Пушкину в Твери, Суворову и Рахманинову в Москве, действи­тельный член Академии художеств СССР. С его участием было выпол­нено оформление входа в здание училища.

Многое давал будущим художникам выезд на летнюю практику. Усло­вия работы на пленэре были не из легких: спали на сене, питались в складчину из общего котла. Но сколько радостных дней давало это общение с природой, творческое соперничество за лучший этюд с вдруг неожиданно подсмотренным состоянием. В 50-е годы практика проходила в Подмосковье: в Новом Иерусалиме, на Истре, в Дединове Луховицкого района, на пристани Притыка на Оке, в Завидове Ка­лининской области, в Починках Ступинского района. Учебные занятия, перенесенные на воздух, когда натурным классом служили колхозный двор или деревенская улица, а вместо знакомых до каждой черточки и морщинки натурщиков Гусева или Осипович, объектом работы становились деревенская девочка в веснушках, местный пас­тух или девчата в белых халатах с ближней молочной фермы, были и плодотворнее и интереснее, чем в классе. Писали все, работали много, без понукания. Все было необычно и заманчиво. И то, что рядом были опытные педагоги: Дмитрий Ива­нович Соколов, Анатолий Степано­вич Карякин, Сергей Григорьевич Григорьев, Александр Иванович Саханов, – которые, выкроив сво­бодную минуту, с упоением писали собственные этюды. С удивлением и почтением смотрели на художников деревенские. Особенно, когда за­канчивалась практика и в школе или клубе устраивалась выставка этюдов. Тут начиналось узнавание родных мест, поиски портретного сходс­тва у изображенных. На выставках проходили беседы учащихся с мес­тными жителями. Летняя практика вносила существенные изменения в палитру начинающих художников, цветовая гамма приобретала све­жесть и воздушность; содержатель­ней становились темы дипломных работ.

В труде и тесном общении на летней практике сплачивался коллектив учащихся. Интересней проходила студенческая жизнь, активизировалась выставочная де­ятельность. Налаживается шефство над самодеятельными художниками Подмосковья. В.Н. Бакшеев и В.А. Шестаков возглавили комиссию содействия по организации выстав­ки молодых художников Московс­кой области, к которой привлекли и ребят из училища.

В 1957 году студенты училища приняли участие в подготовке к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов и трудились наравне с профессиональными художниками. Высшую оценку заслужил плакат студента училища Георгия Гаусмана «За мир и дружбу».

В 50-е годы резко поднялся престиж театрально-декорационного отде­ления. Его художественным руково­дителем и преподавателем компо­зиции с 1946 года стал профессор, заслуженный деятель искусств РСФСР Виктор Алексеевич Шеста­ков, один из ведущих художников советского театра.

Его творческий путь, после окон­чания Вхутемаса, начинался, как и у многих художников 20-х годов, с участия в оформительских про­ектах. Работа в Театре Революции с Мейерхольдом столкнула худож­ника с новыми возможностями сценографии. В дальнейшем он рассматривал живопись как образ­ный язык, дополняющий драматур­гию. По его наблюдениям, живопись – это лишь средство к пониманию драматургического произведения, выражение его эмоциональной сущности через пейзаж, интерьер и прочее. Шестаков более десяти лет отдал педагогической деятельности в Московском училище памяти 1905 года, одновременно являясь руко­водителем театрального отделения повышения квалификации в Инсти­туте имени Сурикова, оставаясь при этом активным художником-прак­тиком. Его работа с режиссерами, драматургами, актерами во многих московских театрах помогала ему наметить и сформулировать ос­новные принципы обучения теат­рально-декорационному искусству. Сам художник так говорил о своей профессии: «Художник театра – это постоянный искатель, проводник нового, передового. Художник теат­ра не только прекрасный умелец в области пластических искусств, но сорежиссер в спектакле, раскрыва­ющий вместе с театральным коллек­тивом тему, идею и образ спектакля. Художник театра должен жить твор­чески днем сегодняшним, а также преодолевать пространство и время и быть мысленным путешественни­ком по разным местам, странам и эпохам, не забывая заглянуть в буду­щее». Личные, человеческие качест­ва Шестакова, его глубокая принци­пиальность, скромность, доброта, уважение к каждой индивидуаль­ности располагали к нему учащихся. Он преподавал в училище до своих последних дней в 1958 году.

Вот что пишет в своей автобиогра­фии о жизни в училище того време­ни живописец Дмитрий Плавинс­кий, затем плодотворно работавший в Нью-Йорке: «С 1951 по 1956 год я учился на театральном отделении Художественного училища памяти 1905 года. Руководил отделением В.А. Шестаков, в прошлом – главный художник театра имени Мейер­хольда. Другой учитель – Леонид Федоров – приобщил меня к тайнам техники живописи. Композицией, конечно, я обязан замечательно­му преподавателю О.А. Авсияну, с которым мы работали в 1952 году. В разное время там же учились мои будущие товарищи: Краснопевцев, Свешников, Зверев. В 1957 году рус­ские художники впервые познако­мились с современным искусством Европы и Америки на Московском международном фестивале молоде­жи. Это явилось мощным толчком для возникновения нового искусст­ва в России».

Не один десяток театральных декораторов, учеников Шестакова, работает в различных городах стра­ны. В здании училища установлена мемориальная доска памяти замеча­тельного педагога, выполненная по эскизу Фаворского. Из средств Вик­тора Алексеевича Шестакова были установлены премии его имени для особо отличившихся учащихся; ими были награждены победители различных конкурсов в 1959 и 1960 годах.

В 1958 году с некоторым запоз­данием училище отметило свое тридцатилетие. Будучи по названию областным, училище постепенно определилось как ведущее среднее художественное учебное заведе­ние, что было признано Академией художеств. За один только 1955-56 учебный год коллектив препода­вателей представил четырнадцать программ и методических разрабо­ток к ним. 19 апреля в Центральном доме работников искусств (ЦДРИ) состоялся юбилейный вечер. В выставочных залах была развернута методическая выставка лучших ра­бот. С этого времени вечера-встре­чи стали традиционными.

Автор этого очерка пришла в учили­ще в 1959 году, сменив А.К. Деулина в должности заведующего учебной частью, и сочла за счастье войти в на редкость сплоченный и творчес­кий коллектив профессионалов. В центре были художники старшего поколения: М.В. Добросердов, П.А. Плахотный, С.С. Помазов, Е.Д. Седова, Д.И. Соколов, преподава­тель пластической анатомии B.C. Полозова. Наравне с ними ра­ботала группа педагогов среднего поколения, энергичных, активных в творческой и методической работе: О.А. Авсиян, П.Н. Богачев, Р.А. Ди­денко, A.M. Дубинчик, В.И. Илюхин, А.С. Карякин, Л.А. Шитов. Позднее к ним присоединились Н.Д. Быканова, В.И. Пастухов, Ю.Г. Седов. То были единомышленники, привержен­цы единой системы преподавания изобразительного искусства, что делало столь продуктивным обсуж­дение этюдов и рисунков, работу с дипломниками, да и просто облег­чало человеческие взаимоотно­шения. Эта система подразумевала высокие принципы, но в ней не было ни грана косности. Постоянно составлялись новые программы, пе­ресматривались старые. Соколов и Шитов работали в области рисунка, Добросердов – живописи. Авсиян, специалист в области композиции, уже тогда начинал собирать мате­риал, на основе которого создал в дальнейшем стройную систему обучения станковой композиции.
Шестидесятые годы
В 1960 году при очередной встре­че в ЦДРИ состоялся первый и очень интересный опыт совместной экспозиции произведений и худож­ников-педагогов училища, и быв­ших учащихся. Выставка наглядно показала творческую связь разных поколений художников русской школы. Произведения старейших живописцев В.Н. Бакшеева, В.П. Быч­кова, П.И. Петровичева соседство­вали с работами мастеров среднего поколения, таких, как А.И. Аронов, А.К. Деулин, М.В. Добросердов, Е.В. Ильин. Достойно были пред­ставлены и выпускники училища, в том числе и недавние: Юрий Анохин, Василий Астахин, Вениа­мин Сибирский, Евгений Шукаев, Альберт Щенников.

Студенты 60-х – 70-х годов развити­ем своих живописных данных во многом обязаны Михаилу Влади­мировичу Добросердову. Отзывы и воспоминания тех, кто встречался с ним или учился у него, приведены в монографии, посвященной твор­честву замечательного художника. Необыкновенная доброта отвечала его фамилии и сочеталась с требо­вательностью к учащимся, внимани­ем к каждому из них, с искренним желанием помочь, научить. К его мудрым советам прислушивались все – и студенты, и педагоги. Будучи скромным и глубоко человечным, он становился непримиримым и жестким, когда встречался с чем-то фальшивым и неискренним.

В основе живописного метода Добросердова лежала естествен­ная простота. Первые постановки, посредством которых он знакомил учащихся с масляной живописью, представляли собой незамыслова­тые натюрморты – крынка, обвязан­ная белой тканью, светлая кружка, картофелина на серо-охристой драпировке. Но уже с первых шагов ученик приобщался к гармонии, сдержанности, понятию колори­та, ответственности и точности в передаче формы и цвета. Такими же ясными и сдержанно-благородны­ми были его натурные постановки.

Душой коллектива педагогов был Дмитрий Иванович Соколов. Вне­шне он напоминал офицера белой гвардии... Сухощавый, подтянутый, в очках с тонкой оправой, он вхо­дил в учительскую и громогласно приветствовал всех, прищелкивая каблуками. Он вращался в артисти­ческих кругах, близко знал актера Бориса Тенина, был прекрасным рассказчиком. Он очень дорожил училищем, знал его досконально. Много вспоминал о годах учебы в студии Кардовского и следовал в своем педагогическом методе уста­новкам любимого учителя: «Изучаю­щий рисунок должен в своей работе руководствоваться формой. Форма – это масса, имеющая тот или иной характер, подобно геометрическим телам – кубу, шару, цилиндру. Одно­временно надо прививать ученику умение видеть живую форму, живую натуру, подчиняющуюся тем же законам света, перспективы, что и геометрические формы». Соколов много говорил о необходимости работы в рисунке «отношениями», о ведении рисунка от общего к част­ному, об «обрубовке» формы, о тоне в рисунке.

Рисунки его учеников отличались крепостью формы, ясностью осве­щения, законченностью. Особенно удавались портретные изображе­ния, одетая фигура. Несмотря на возраст, Соколов постоянно вы­езжал с учащимися на пленэрную практику не только в Подмосковье, но и в далекие Апатиты.

Прямой противоположностью Со­колову был его друг, преподаватель Николай Николаевич Истомин, уче­ник Бакшеева. Полный, медлитель­ный, в пенсне, был спокоен, добро­желателен, говорил тихим голосом. Рисунки его студентов были всегда светлые, пространственные, напол­ненные воздушной средой. В методическом фонде сохранились рисунки, выполненные учениками Истомина Федором Коняхиным и Сергеем Наумовым: женский порт­рет, двойная постановка «Чаепитие», обнаженная модель (натурщица Кукушкина) и ряд других. Незабываема колоритная фигура Елены Дмитриевны Седовой. Вырос­шая в интеллигентной московской семье, она училась живописи в Па­риже у Рауля Дюфи, а затем в Москве – у Шевченко. Елена Дмитриевна обладала изысканным художест­венным вкусом, что позволяло ей ставить богатые «мирискусничес­кие» натюрморты из ваз, роскош­ных драпировок, букетов. Это было полезно для театральной специаль­ности. Она заведовала методичес­ким фондом училища, и ей всегда поручали организацию экспозиции на выставках, что она делала с при­сущим ей умением. Острая на язы­чок, она постоянно пикировалась с Соколовым, посмеивающимся над ее прической из огненно окрашен­ных волос – «отголоском фовиз­ма». С возрастом ей стало тяжело вести занятия, но характер ее мало изменился, и она оставалась живым напоминанием о культуре ушедшей эпохи.

С 1960 года на педагогическом отделении на протяжении девят­надцати лет дипломными работами руководил Александр Михайлович Дубинчик. «Ученики и Мастер» – так можно было бы озаглавить повесть о его работе с выпускниками. Их общение не заканчивалось защитой диплома, мастер продолжал влиять на становление молодого художни­ка вплоть до вступления последнего в творческий союз. В золотой фонд училища вошли дипломные эскизы его учеников – выпускников 60-х годов: «Белое платье» Жанны Оглы, «Русская зима» Владимира Егорова, «А ты ревнуешь» Галины Чвоновой, «У источника» Миши Мушаилова и ряд других не менее интересных работ.

Надо отметить, что влияние педа­гога на учеников редко ограни­чивалось рамками предметной специализации. Так, преподаватель рисунка Люциан Александрович Шитов, будучи обладателем раз­носторонних знаний, проводил в классах беседы о мастерах изобра­зительного искусства, о памятни­ках русского зодчества; выезжая с учениками на пленэр, он самолично подбирал для этого интересные объекты, а на досуге – становился организатором художественной самодеятельности.

Поколению шестидесятых хорошо запомнилась политическая кампа­ния по «укреплению связи школы с жизнью». Занятия все чаще прово­дились на крупных предприятиях района, а затем туда же была перене­сена студенческая летняя практика. И вновь, как уже было и будет не раз, жесткие идеологические установки смягчались и на самом деле увязы­вались с жизнью благодаря профес­сионализму, культуре и все тому же, ставшему уже привычным, подвиж­ничеству художников-преподавате­лей. Учащиеся получали новые для себя впечатления и искали адекват­ные им художественные средства и образы. Их работы того периода отличало жанровое разнообразие: портреты, живые композиции, ин­дустриальные пейзажи, производс­твенные интерьеры. Кроме того, активнее стала выставочная деятель­ность: предприятия, дома культуры и клубы охотно предоставляли свои площади. Значительно расширилась и география поездок. Например, не раз ездили студенты на целину в Кустанайскую область. Везли с собой передвижные выставки, часть работ оставалась в местных сель­ских музеях. Педагог-художник Л.А. Шитов и историк В.К. Пирогов, руководители групп учащихся, чита­ли лекции, проводили семинары для учителей рисования и самодеятель­ных художников. Вместе с учащими­ся выезжал на целину директор А.И. Саханов. Итогом студенческих путешествий стала выставка под названием «Целина сегодня», раз­вернутая в московском кинотеатре «Ударник» (1962 год).

Затем была поездка на строитель­ство железной дороги Тюмень – Сургут с Дмитрием Воронцовым (тогда комсоргом), где, несмотря на трудные бытовые и климатичес­кие условия, студенты работали с большим энтузиазмом. В последую­щие годы во время летней практики учащиеся вместе с преподавателями Д.А. Воронцовым, Д.И. Соколовым, В.И. Пастуховым, Л.А. Шитовым выезжали на Яйвинскую (Урал), Ток-тогульскую (Киргизия), Прибалтий­скую электростанции, на Кольский полуостров в Териберку, к рыбакам Мурманска, на горнообогатитель­ный комбинат «Апатиты», путешес­твовали по Костромской, Тульской и другим областям. Наблюдения и впечатления от поездок легли в основу дипломных работ многих выпускников училища.

В те годы общественная жизнь в училище била ключом. Встречи со значительными людьми, празднич­ные вечера, «капустники» с неизмен­ными острыми и злободневными частушками собирали полный зал зрителей. В училище приглашались известные личности: искусствовед Алпатов, молодой поэт Евтушенко, график Андрей Гончаров, ученый-антрополог Герасимов, разработав­ший метод восстановления лица по черепу. Был организован вечер памяти поэта-художника Павла Радимова. Спортивные «баталии» команд педагогов и студентов у во­лейбольной сетки, у столов настоль­ного тенниса, на шахматных досках еще больше сплачивали училищный коллектив.

До 1960 года в училище сохраня­лась двухпрофильная структура: художественно-педагогическая и театрально-декорационная специа­лизации.

Однако достаточно широкая и раз­носторонняя подготовка на обоих отделениях позволяла выпускни­кам искать и находить свое место в разных сферах изобразительного искусства. Так, ведущими мастерами советского плаката стали выпуск­ник театрального отделения Борис Успенский и выпускники педагоги­ческого отделения Олег Масляков, Николай Бабин, Георгий Гаусман. (Борис Успенский к тому же и живо­писец, член-корреспондент Ака­демии художеств.) Одни, выйдя из училища, продолжали образование в высших учебных заведениях, спе­циализируясь в области графики, плаката, живописи, кино, приклад­ного искусства, другие достигали своей цели, совершенствуясь само­стоятельно. И все большее число художников обращалось к сфере искусства декоративного оформле­ния. Этого требовала сама жизнь.

В декабре 1959 года на четырнад­цатой сессии Академии художеств СССР, посвященной вопросам художественного образования, было заявлено о целесообразности создания в училищах художествен­но-оформительских отделений (по подготовке художников-исполни­телей для так называемого «времен­ного» оформления предприятий, культурных и торговых учреждений, для работы в области прикладной и промышленной графики и торго­вой рекламы). Предлагалось также расширить систему обучения без отрыва от производства. Эти поло­жения были немедленно взяты учи­лищем на вооружение. Практичес­кую помощь в создании программ по новой специальности смогли оказать преподаватели училища С.Я. Лагутин и Ю.Г. Седов, в прошлом окончившие художественно-инс­трукторское отделение «Пятого года», где читались соответствую­щие дисциплины.

Перед руководством училища встала задача определить конечную цель обучения будущего «оформителя» – будет ли это узкий специалист по шрифту или, напротив, разносто­ронний мастер по оформлению интерьера и окружающей среды. Основываясь на прошлом опы­те, училище стояло за подготовку художника-оформителя широкого профиля, тем более, что специалис­тов подобного рода высшие учеб­ные заведения не выпускали. Таким образом, с 1960 года начало работать декоративно-оформитель­ское отделение, причем не только по дневной форме обучения, но и по вечерней. На вечернем отделе­нии конкурс был особенно велик: на многочисленных московских предприятиях вводились должности художников, а грамотных специ­алистов не хватало. Принимались лица со средним образованием и начальным опытом работы худож­ника-оформителя.

Обучение длилось пять лет. В про­грамму входили художественные и специальные предметы. Уже за первые десять лет на вечернем отде­лении получили образование более 200 специалистов. Карьера мно­гих выпускников сложилась очень успешно, они выступали экспонен­тами на престижных выставках и конкурсах, удостаивались премий и званий. Вечернее отделение просу­ществовало тридцать лет. Все три десятилетия там преподавал компо­зицию Федор Николаевич Прусаков – художник-проектант, заслужен­ный работник культуры РФ. Много сил и знаний отдали вечерникам преподаватели-художники Сергей Яковлевич Лагутин и Ольга Леони­довна Голубева.

В 1964 году – за год до первого вы­пуска по новой специальности – на базе училища прошло республикан­ское совещание по вопросу подго­товки художников-оформителей в художественных средних учебных заведениях. Совещание сопровож­далось большой выставкой студен­ческих проектов из училищ раз­личных регионов. Справедливость избранного Московским училищем памяти 1905 года направления сказалась здесь со всей очевиднос­тью. В отличие от специалистов с высшим образованием, выпускники училища выступали одновременно как организаторы, сопроектиров­щики и исполнители рекламного и тематического оформления.

В создании, организации и работе декоративно-оформительского отделения принимали деятельное участие художники-преподаватели Елизавета Васильевна Журавлева, Борис Николаевич Малинковский, Леонид Иосифович Нижний, Юрий Георгиевич Седов. Одни разрабаты­вали учебные планы, программы по композиции и другим дисциплинам; другие осуществляли практическую деятельность. В 1967 году выпускни­ки оформительского отделения (ру­ководитель Л.И. Нижний) в качестве дипломной работы выполнили оформление вводного зала Истори­ческого музея в Москве. Государс­твенная квалификационная комис­сия на своем выездном заседании высоко оценила художественный уровень исполнения. В 1969 и 1970 годах две бригады учащихся под руководством Б.Н. Малинковского проектировали народный музей Боевой славы в поселке Снегири Ис­тринского района. Экспозиция была оформлена с большой выдумкой и профессиональным мастерством. Шефство над музеем продолжалось в течение нескольких лет, и это ста­ло для многих студентов хорошей практикой.

В 1965 году Московское учили­ще перешло в непосредственное подчинение Министерства культу­ры РСФСР. Директором училища к этому времени стал Владимир Иванович Илюхин, художник-жи­вописец, выпускник Саратовского училища и Рижской Академии ху­дожеств. Фронтовик, боевой ко­мандир, награжденный орденами и медалями, он стремился воплотить в жизнь свою мечту – создать учебное заведение, сочетающее в препода­вании лучшие традиции прошлого с исканиями современности. Он са­мым активным образом поддержал создание в училище новых специ­альностей, заручившись соответс­твующим решением Министерства культуры.

Опираясь на постановление «Об улучшении качества оформления и упаковки промышленных това­ров», училище в 1965 году, в виде эксперимента, открывает отделение промышленной графики и рекламы. В дальнейшем эта специализация оказалась наиболее престижной и жизненно важной. По специ­альности «промышленная графи­ка» композицию вели Эммануил Беньяминович Миниович, Валерий Александрович Волков, Леонид Иосифович Нижний, Борис Нико­лаевич Малинковский, им удалось воспитать не один десяток талант­ливых молодых художников.

Через пять лет на Всероссийской выставке средних художественных учебных заведений, проведенной в Казани, училище с гордостью представляло своих экспонентов – оформителей и промграфиков. То были Н. Гузь (плакат «Пушкин»), М. Бакушев (плакат «Время, снова ленинские лозунги развихрь!»), А. Шитиков (плакат «Иоганн Себас­тьян Бах»), О. Фролов (интерьер выставки «Революционное искусст­во 20-х годов»), А. Филимонов (ин­терьер выставки «История русского парусного флота»), В. Омельченко (интерьер выставки «Композитор Скрябин») и многие другие. За участие в выставке училище было награждено тридцатью четырьмя дипломами.

Как ведущему художественному учебному заведению в системе Ми­нистерства культуры, училищу вме­нялось в обязанность методическое руководство другими российскими заведениями того же статуса, состав­ление учебных планов и программ по новым специальностям, разра­ботка вопросов художественного образования. В течение многих лет лучшие преподаватели училища оказывали необходимую методи­ческую помощь вновь открываемым художественным училищам в Орле, Астрахани, Воронеже, Новоалтайс­ке, Ставрополе. Неоднократно выез­жали они и в другие города России для обмена опытом со старейшими художественными заведениями (училища в Пензе, Саратове, Крас­нодаре, Казани, Горьком, Ярославле, Иванове и другие). Связи училища не ограничились территорией России. Побывали преподаватели-художники во многих республикан­ских художественных училищах: Л.А. Шитов – в Ташкенте, Фрунзе, Алма-Ате, Туркмении; Е.В. Журавлева – в Риге, Кишиневе, Тбилиси; В.И. Пастухов – в Минске, и так далее.

Опыт столичного учебного заведе­ния использовался и в зарубежье, куда в длительные командировки направлялись преподаватели учили­ща: Ю.Г. Седов в 60-е годы – во Вьет­нам и Китай (Пекинская Академия художеств), Р.А. Диденко в 70-е годы преподавал в художественном вузе сначала на Кубе, а затем в республи­ке Мозамбик, А.В. Бенедский в 80-е годы – в художественном училище республики Гайаны.

Профессиональный потенциал педагогов и руководства училища был поистине безграничен. Потому в 1966 году, когда остро стал вопрос о сохранности памятников архитек­туры и изобразительного искусства, училище приняло предложение Министерства культуры РСФСР по созданию реставрационной специ­альности. До этого времени ни в одном учебном заведении страны не осуществлялась подготовка худож­ников-реставраторов. Совместно с сотрудниками Всесоюзной цент­ральной научно-исследовательской лаборатории консервации и рес­таврации (ВЦНИЛКР) были опре­делены исходные данные для этого профиля. Первыми, кто принял на себя весь труд по организации реставрационного отделения, стали художники-реставраторы высшей категории Александр Александро­вич Зайцев и Юрий Александрович Рузавин, Виктор Васильевич Фила­тов, ведущий специалист по рестав­рации монументальной живописи, и теоретик-искусствовед Яков Израйлевич Гренберг.

Несмотря на сложные условия рабо­ты – сырое, полуподвальное поме­щение, отсутствие нужного обору­дования и материалов, – энтузиазм учителей и учеников не ослабевал. Поверившие в это начинание музеи предлагали для реставрации свои произведения. Поступали картины из Иркутского художественного музея, Дмитровского краеведчес­кого музея, Художественного музея Минска, иконы из Серпуховского историко-художественного музея.

Училище в те годы готовило худож­ников-реставраторов по масляной и темперной живописи. Специаль­ность «реставрация» стала самой притягательной для абитуриентов. Конкурс на приеме был огромный. Заинтересованность самих студен­тов, их ответственность при рабо­те с музейными произведениями, опытные мастера-педагоги – все это стало залогом высокого качества подготовки художников-реставра­торов.

Семидесятые годы
В 1975 году за заслуги в области подготовки художественных кадров, за большую общественную работу училище было награждено грамотой президиума Верховного Совета СССР. Преподавателей отме­тили благодарностями, студентов – премиями. Училищу было в чем отчитаться к своему пятидесяти­летнему юбилею. Это и десять лет активной методической деятель­ности, и прекрасные результаты выпусков по старым и вновь откры­тым специальностям, и оживленная творческая деятельность студентов. В училище с успехом проходят конкурсы творческих студенческих работ: «30 лет победы под Москвой», конкурс плакатов «Юность обличает империализм», «Октябрь» и другие. Поездки в ГДР, Польшу, медали ВДНХ – таковы были награды победителям.

К этим годам относится поездка группы учащихся в составе агит­бригады на строительство Байка­ло-Амурской магистрали. По пути следования агитпоезда студенты выполняли необходимые офор­мительские работы, проявляя свои организаторские и творческие способности.

В 70-е годы среднему художествен­ному образованию самое присталь­ное внимание уделяет Академия художеств СССР. При Академии был создан Научно-методический совет по художественному образованию, в состав которого вошли представи­тели училища: директор В.И. Илю­хин, заместитель директора Е.В. Журавлева и преподаватель В.И. Пастухов.

Академики принимают непосредс­твенное и серьезное участие в раз­работке учебных программ: A.M. Грицай руководит иллюстриро­ванной программой по рисунку; Е.А. Кибрик дает рекомендации при создании программы по компо­зиции по педагогической специ­альности; Ю.М. Непринцев ведет секцию, где одобряется программа по станковой композиции.

В 1971 году Академия проводит в Ленинграде Всесоюзное научно-методическое совещание, посвя­щенное задачам художественного образования. Мероприятие памятно сообщениями, с которыми активно выступила группа московских пре­подавателей (О.А. Авсиян, А.А. Зайцев, Е.В. Журавлева, В.И. Пастухов, Ю.Г. Седов). На выставке в залах Ака­демии художеств экспонировалось около 300 работ учащихся, опос­редованно раскрывающих метод преподавания той или иной дис­циплины. Московское художествен­ное училище памяти 1905 года было отмечено совещанием как одно из лучших в стране.

В том же году Академия художеств проводит научно-методическое совещание по вопросу препода­вания композиции в вузах, учили­щах и художественных школах. Московское училище представило методическую выставку, состоящую из работ по композиции, выполнен­ных учениками педагогического и театрального отделений. Тогда же обсуждались и проекты программ этих отделений, в том числе – по композиции.

Автором программы по станковой композиции был преподаватель училища Осип Абрамович Авси­ян. Подобной программы не было даже в вузах. Авсиян предлагал принципиально новое построение учебного процесса, основанное не на перечислении тем, как было ранее, а идущее от усложнения методических задач при изучении базисных положений композиции. На экзаменационных сессиях с особым интересом просматрива­лись работы студентов по компози­ции. И, хотя пестрота заданий из-за наличия разных специализаций требовала дифференцированного подхода, главное и общее требо­вание оставалось одно – наличие художественного вкуса. Порицалось ремесленничество, бездумность замысла, небрежность исполнения. Замечания Авсияна были точными, деловыми и часто были окрашены теплым юмором. И студенты и пре­подаватели с уважением выслушива­ли замечания Авсияна, и не только потому, что он был председателем комиссии по композиции и обладал к этому времени огромным педа­гогическим стажем. Авсиян владел особым чутьем к наличию таланта, оригинальности замысла в работах учеников.

Разработанная Авсияном программа по композиции для живописно-пе­дагогического отделения и, конеч­но, его замечательная книга «Натура и рисование по представлению» о роли наблюдений за натурой в твор­честве художника были результатом многолетних раздумий автора. Как программа, так и книга надолго ста­ли опорой в работе художников-пе­дагогов не только нашего училища, но и многих художественных школ России. Мысли и положения книги обусловлены анализом и обобще­нием методов работы западных и русских мастеров изобразительного творчества; неординарный подбор иллюстраций поясняет идеи ав­тора. Привить учащимся любовь к предмету, развить их воображение, фантазию, активизировать творчес­кую деятельность – вот цель метода Авсияна. Этот метод продолжили его ученики Михаил Петров и Ана­толий Шелегеда в качестве педаго­гов училища.

В 70-е годы крупные методические совещания, сопровождающиеся вы­ставками, становятся регулярными. Они помогали учебным заведениям сравнивать себя с другими, предо­стерегая от возможных ошибок в обучении. В 1974 году подобное совещание было посвящено препо­даванию живописи. Живописные работы Училища памяти 1905 года всегда можно узнать в экспозиции любой выставки. Они несут в себе традиции московской живописной школы с ее сочностью и плотнос­тью цвета, крепостью формы. И в тот раз, а представлено было 60 ра­бот, они были замечены. Особенно – натюрморты. Поистине мастером постановки живописного натюрморта следова­ло считать преподавателя Матильду Михайловну Булгакову. Каждый задуманный ею натюрморт уже имел ключ к своему решению. Это мог быть натюрморт из старин­ных металлических предметов или изысканный – «белое на белом», или натюрморт с черной бутылкой на черном же подносе. Эти произ­ведения обогатили методический фонд училища, внесли в него дух современного подхода в живописи. На юбилейной выставке училища, прошедшей в Академии художеств в 1995 году, немало талантливых живописных постановок при­надлежало ученикам Матильды Михайловны; запомнились работы Александра Тараканова, Бориса Булгакова, Юрия Фонина, Александ­ра Резникова и других. Несколькими годами позже ученики Булгаковой на вечере памяти своего педагога в 1999 году с теплотой и нежностью вспоминали о ней и ее методе.

Училище всегда было славно свои­ми педагогами. Именно этот фактор был решающим в воспитании моло­дого художника. Но для становления твердого профессионализма, разви­тия разносторонних художествен­ных навыков необходимо предус­матривать гармоничное сочетание различных дисциплин, техничес­кую оснащенность мастерских и вообще совокупность условий, которые влияют на процесс обуче­ния. Практика и даже общественная деятельность также способствуют получению организаторского и жизненного опыта учащихся. Эти проблемы и были определены в выступлении заместителя дирек­тора училища Е.В. Журавлевой на двадцать седьмой сессии Академии художеств СССР, посвященной теме «Воспитание художника-граждани­на».

Училище умело отстаивать принци­пы своих методик, доказывая их эф­фективность не на словах, а на деле. Не надо забывать, что, являясь час­тью общей системы художествен­ного образования, среднее звено не было изолировано от новых веяний, временами – ошибочных, появляв­шихся изначально в художествен­ных вузах. В те годы это коснулось преподавания рисунка. Работы студентов художественно-про­мышленных вузов Москвы (бывш. Строгановское училище), Харькова, Львова и некоторых других городов отличались ярко выраженной жес­ткой конструкцией и схематизмом. Способ такой трактовки объекта пленял быстротой и легкостью усвоения: «Голова – это шар, рука – цилиндр, торс – призма». Метод, требующий анализа формы, возник в противовес формальной тушевке, присущей учебным рисункам на­чала 60-х годов. Однако отдельные средние учебные заведения – более того, детские художественные шко­лы – взяли этот подход к рисунку себе на вооружение, не задумыва­ясь о последствиях. Малоопытные преподаватели, понимая термин «конструкция» буквально, лишали учеников возможности познать изобразительный язык во всем его богатстве и выразительности, по су­ществу, обедняли их видение мира.

Подобные тенденции просочились и в методику отдельных педагогов нашего училища. Однако довольно быстро они были отвергнуты, и уже в 1976 году на расширенном заседа­нии научно-методического совета по художественному образованию Ленинградское училище имени Серова и Московское – памяти 1905 года на основании экспозиции рисунков, представленных в Рафа­элевском зале Академии художеств, были названы ведущими в этой дисциплине.

Замечательный след в преподава­нии рисунка оставил в училище Юрий Георгиевич Седов. Громоглас­ный, полный сил и энергии, он был любимцем учеников. В рисунках он требовал не дотошной прора­ботки деталей, а большой формы и пластической выразительности. Его постановки живой модели были интересными, порой излишне сложными. Поставленные перед учениками задачи решались в ме­тодической последовательности. Седов строго следил за тем, чтобы фигура натурщика была хорошо вписана в лист, четко выделена опорная нога, соблюдены верные пропорции. Седов учил студентов видеть и отбирать в натуре главное, настаивая на активной позиции художника и подтверждая это сво­им темпераментом. Тридцать лет провел Юрий Георгиевич в стенах училища и был вынужден оставить преподавание из-за давшего знать о себе фронтового ранения.

Седов воспитал многих хороших рисовальщиков. Его метод ведения рисунка благотворно влиял на дру­гих педагогов и формировал общее направление в этом важном разделе художественного образования.

Театрально-декорационное отделе­ние традиционно оставалось одним из ведущих в училище. После Викто­ра Алексеевича Шестакова компо­зицию преподавали художники театра Павел Львович Роднянский, Михаил Исидорович Самородский, Сергей Яковлевич Лагутин. Художес­твенными руководителями после­довательно были: Исаак Моисеевич Рабинович, заслуженный худож­ник, Александр Федорович Лушин, заслуженный деятель искусств, Михаил Михайлович Курилко-Рю­мин, член-корреспондент Академии художеств, профессор Института имени Сурикова. И каждый талан­тливый преподаватель открывал в специальности все новые и новые возможности.

В 1966 году в училище на педаго­гическую работу пришла Татьяна Ильинична Сельвинская. Активный художник-постановщик, она вво­дила молодых людей в мир сцены, заражая их своей увлеченностью и творческим горением. Многочис­ленные ученики вверялись ей безо­глядно. За двенадцать лет из мастер­ской Сельвинской вышли десятки художников театра, профессиона­лов, наделенных индивидуальным видением, способных к творческо­му поиску, в том числе Станислав Бенедиктов, Ксения Шимановская, Татьяна Спасоломская и другие, чьи имена приведены в списке выпус­кников-сценографов за 70-е годы. Всем им, как и их учителю, присущи свой стиль в искусстве и умение со­четать работу в театре с занятиями живописью и графикой.

Подлинным счастьем для учили­ща стало появление в его стенах в качестве преподавателя талант­ливого сценографа-исполнителя Татьяны Борисовны Серебряковой. Потомственный художник, дочь знаменитой Зинаиды Серебряковой и родственница всех Лансере, она одним своим присутствием создава­ла артистическую атмосферу. Пре­красный человек, тонкий художник, она была уникальна уже потому, что обладала редкой специальностью – претворяла эскизы в «живые» де­корации. Все, что на сцене выглядит совершенно натуральным, выполня­ется в мастерских умелыми руками художника. Научить студента, как из «пионерсукна» сделать парчу, из зерен – жемчужный убор, как распи­сать задник, изобразить гобелен – всему этому практически обучала Татьяна Борисовна. Находясь по своей основной работе в мастерс­ких МХАТа, она активно привлекала своих учеников туда на практику. Освоив благодаря ей выполнение декораций в натуре, молодые люди без страха вступали на поприще театральной деятельности. К тому времени Серебрякова уже могла общаться со своими родными, про­живающими за рубежом. Ее поездка во Францию стала событием и для училища. Возвратившись, Татья­на Борисовна провела несколько вечеров, посвященных творчеству своей матери; показ подлинных произведений, редких фотографий и документов сопровождался инте­реснейшими воспоминаниями. К концу 70-х годов укрепляются международные связи училища. В 1978 году был заключен договор о сотрудничестве и обмене студен­ческими группами с Улан-Батор­ским художественным училищем (Монголия). Результатом поездки московской группы стала интерес­ная выставка зарисовок, этюдов, набросков; наши преподаватели оказывали посильную методичес­ кую помощь монгольским коллегам. К этому времени в нашем училище стали обучаться зарубежные студен­ты: сначала – из Монголии, Венгрии, Болгарии, Йемена, позднее – из Чили, Швеции, с островов Зеленого Мыса.

В 1978 году закончилось строи­тельство нового здания училища по адресу: Сущевский вал, 73/2. И как ни жаль было расставаться с обжитым, уютным старым домом в центре Москвы, преимущества нового помещения были очевидны: это светлые мастерские и аудито­рии, просторные залы – актовый и спортивный, большие рекреации; здание окружала зеленая зона. Открывались новые возможности совершенствовать преподавание специальных дисциплин. Значи­тельно улучшалась материальная база реставрационного отделения, методического фонда, библиотеки.

<< предыдущая страница   следующая страница >>