Сборник научных статей Ижевск 2004 (045) М. А. Полищук социальное бытие как целое

Министерство образования Российской Федерации

Удмуртский государственный университет

Институт Человека

СОЦИУМ:

СОЦИАЛЬНАЯ ОНТОЛОГИЯ
Сборник научных статей

Ижевск

2004

УДК 111 : 316 (045)

М.А. Полищук

СОЦИАЛЬНОЕ БЫТИЕ КАК ЦЕЛОЕ

Для полноты исследования социальной реальности необходимо брать за основу ее целостность. Только в этом случае, с точки зрения автора статьи, социальность может обладать смыслом. Существование смысла социальной реальности возможно лишь тогда, когда она рассматривается как мыслительный конструкт.

Ключевые слова: социальная реальность, социальность, смысл социальной реальности, конструкты мышления.
Многие современные философы и социологи отмечают наличие кризиса в существующей на сегодня социальной теории, связанного со сложностями изучения социального бытия. В большинстве теорий социальность неизменно теряет свою целостность и связанную с ней осмысленность, что делает необходимым поиск новых способов и методов ее изучения.

Традиционно социальное бытие или социальность в отечественной философии описывается через совокупность связей и систему объективных отношений, возникающих в процессе совместной жизни людей. Причем эти связи и отношения воспроизводятся и трансформируются в человеческой деятельности. Социальное понимается в современной отечественной философии как некоторая структура, представленная объективными связями, которые обеспечивают целостность социальной реальности. Такой подход характерен для таких отечественных авторов как М.Н. Руткевич, Т.И. Ойзерман, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзон.

В современной западной философии, где господствуют постмодернистские теории, основной мыслью является идея о том, что история человечества как целого исчерпала себя, а человеческое существование потеряло смысл. Так, известный мыслитель Ф. Фукуяма отмечает: «То, чему мы, вероятно, свидетели, - не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюция человечества... Конец истории печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализма, — вместо всего этого — экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории».¹

В результате современная эпоха жизни общества западными философами описывается как период разрыва всех существующих связей и перехода к гибели общества. Так, Ж.-Л. Нанси в своих работах отмечает: «я... имею в виду нашу эпоху (которая начинается в промежутке между двумя мировыми войнами) как эпоху всеобщего разрушения смысла, перехода к пределу всякого возможного значения»².

По мнению известного французского постмодернистского социолога и философа Ж. Бодрийяра, человеческое общество на настоящем этапе его научно-технического и социального развития просто не может существовать как целое и неминуемо превращается в массы. Он так описывает современное состояние общества: «В вакууме социального перемещаются промежуточные объекты и кристаллические скопления, которые кружатся и сталкиваются друг с другом в рассудочном поле ясного и темного. Такова масса, соединённые пустотой индивидуальные частицы, обрывки социального и распространяемые средствами информации импульсы: непроницаемая туманность, возрастающая плотность которой поглощает все окрестные потоки энергии и световые пучки, чтобы рухнуть в конце концов под собственной тяжестью. Черная дыра, куда проваливается социальное».⁵

В результате современное состояние общества представляется как период всеобщей деконструкции социального смысла, социальное бытие теряет свою целостность, а разговор о существовании социальности утрачивает смысл.

Соответственно бессмысленным становится существование всех социальных дисциплин, в том числе, и социальной философии. Как отмечает Ж. Бодрийяр, «масса выступает... как явление.... не осваиваемое никакой традиционной практикой и никакой традиционной теорией, а может быть, и вообще любой практикой и любой теорией».⁴

Однако социальность бесспорно существует, опровергая все измышления о том, что она просто не может существовать. Вероятно, это должно означать, что не общество исчезает как целое, а разрушается целостная теория социальности, господствующая в науке и философии на протяжении многих лет.

Действительно, социальная теория К. Маркса и его последователей о социально-экономических формациях и поступательном, эволюционном развитии общества была опровергнута еще во времена ее появления. Цивилизационный подход, характерный для трудов А. Тойнби, Н. Я. Данилевского и других, описывающий формирование общества как параллельное существование нескольких цивилизаций, отличающихся друг от друга по уровню развития, не дает возможность рассмотреть социальное бытие человечества как целостность.

Возможным выходом из данной ситуации могло бы быть обращение к социологической теории французского социолога П. Бурдье. Он рассматривает социальную реальность как совокупность мыслительной деятельности и практических действий, то есть, с его точки зрения, социальная реальность не только не тождественна мышлению, но даже шире его, поскольку в ней объединяются мышление и практические действия. Так, П. Бурдье отмечает: «То, что верно в отношении спорта..., справедливо и по отношению к искусству, которое, в некотором смысле, несет с максимальной насыщенностью опыт практического чувства и предоставляет возможность неинтеллектуального понимания... произведения искусства..., то есть обрести глубокое понимание, идущее от практического познания... ».⁵

Однако подход П. Бурдье, стремящегося объединить мышление и действие, неизбежно отсылает к теории социальной практики К. Маркса, то есть предполагает разделение труда, функций между членами общества, что не дает возможности рассмотрения социальной реальности как целостной и осмысленной. Следовательно, подход П. Бурдье нельзя использовать при целостном изучении социальности.

В марксистской философии бытие отождествляется с действительностью, которая часто определяется как объективная реальность во всей ее конкретности, как система природных и общественно-исторических явлений, то есть она проявляет себя как естественноисторический закон. Историческая действительность реализуется как историческая практика, где изменение общества происходит революционным методом. Однако революция оказывает разрушительное воздействие на общество. То есть, в теории, где тождественны бытие и действительность, основным методом является различение как диалектическое противопоставление, не позволяющее изучать общество как целостность. Таким образом, с помощью марксистского подхода невозможно разрешить возникший познавательный парадокс и изучать общество как целое.

Для немецкого языка вообще характерно отождествление действительности и деятельности. То есть в понятии «действительность» имеется обращение к действию. Причем, деятельность, как мы полагаем, может представать не только как объективная, но и как субъективная. Варианты такого понимания «деятельности», в частности, есть в немецкой классической философии.

Изучить общество как целое пытаются не только философы. Целостным подходом к изучению социального бытия можно считать теорию социальных фактов французского

социолога-позитивиста Э. Дюркгейма. Социология, по его мнению, должна изучать социальную реальность, которая имеет особые, только ей присущие качества, — социальные факты, выступающие как вещи. Так, Э. Дюркгейм пишет: «Положение, согласно которому социальные факты должны рассматриваться как вещи, — положение лежащее в основе нашего метода... мы уподобляем реальность социального мира реальностям мира внешнего... социальные факты...— это вещи того же ранга, что и материальные вещи... Что такое в действительности вещь? ... Вещь — это всякий объект познания, который сам по себе непроницаем для ума. ... Рассматривать факты определенного порядка как вещи — не значит зачислять их в ту или иную категорию реальности; это значит занимать по отношению к ним определенную мыслительную позицию»⁶.

Вся совокупность взаимосвязанных социальных фактов является обществом, в котором обитают индивиды. Социальные факты, - это, по определению Э. Дюркгейма, «способы мышления, деятельности и чувствования, которые находятся вне индивида и наделены принудительной силой, благодаря которой они ему навязываются. Поэтому их нельзя смешивать ни с органическими явлениями, так как они состоят из представлений и действий, ни с явлениями психическими, существующими лишь в индивидуальном сознании и через его посредство». Эти факты носят название «социальные», так как «не имея своим субстратом индивида, они не могут иметь другого субстрата, кроме общества...».⁷

Социальный факт имеет собственное существование, независимое от индивида но способен оказывать на индивида внешнее давление и принуждать к определенному действию. Когда индивид только появляется на свет, уже существуют готовые законы и обычаи, правила поведения, религиозные верования и обряды, язык, денежная система и так далее. Все это функционирует независимо от его существования. Эти образы мыслей, действий и чувствований, по мнению Э. Дюркгейма, существуют самостоятельно, объективно. Юридические и моральные правила, например, не могут быть нарушены без того, чтобы индивид не почувствовал всей тяжести всеобщего неодобрения. Точно так же обстоит дело с другими видами социальных фактов⁸.

Однако теория социальных фактов Э. Дюркгейма может быть сведена к функционалистской теории и не дает целостной картины социальной реальности, так как она стремится к объективации.

Теория социальных фактов получила продолжение в теории социального поля одного из крупнейших психологов XX века К. Левина, который рассматривает ее как «метод... анализа причинных отношений и построения научных конструктов»⁴. Социальные факты, с его точки зрения, образуют целостное поле, которое в данном случае понимается как «жизненное пространство» индивида, которое состоит из человека и психологической окружающей среды, как она существует для него. Кроме того, можно говорить о поле, где находится группа или институт. В качестве изменения «некоторого состояния поля в данную единицу времени, (dx/dt)» К. Левин рассматривает «все поведение (включая действие, мышление, желание, притязание, оценивание, достижение, и так далее)»¹⁰.

В данном случае задачей ученого является разработка конструктов и методов наблюдения и измерения, необходимых для характеристики свойств изучаемого социального пространства в целом в любой момент времени. Помимо этого ученый должен сформулировать законы, детерминирующие эти свойства¹¹.

Определение социального поля у К. Левина тесно связано с деятельностью индивида внутри группы, которая его окружает. Индивид, с одной стороны, зависим от действий его референтной группы, а, с другой стороны, — оказывает на нее влияние.

Однако попытка целостного подхода К. Левина к изучению социальной реальности основана на психологизации проблемы и не дает возможность представить социальность с точки зрения социальной философии.

Французский социолог П. Бурдье полагает, «каждое поле — это порядок, имеющий свои принципы в себе самом, причем они не сводимы к принципам другого порядка». При этом любое поле «...стремится вызвать у всех, кто в него входит, амнезию своего происхождения...»¹².

Социальное поле, по П. Бурдье. представляет собой «род игры». При этом каждый, кто в него входит, «должен принять эту игру независимо от того, заслуживает ли она... чтобы в нее играли». Дня того чтобы принять участие в игре, «нужно принять целый комплекс допущений и, в то же время, обладать определенными сведениями, которые составляют условие активного и действительного участия в данной игре». «Следовательно, принцип автономии есть такой принцип, по которому в игре находится лишь то, что ее затрагивает» ¹³. Таким образом, социальное поле в теории П. Бурдье становится фрагментарным, не-целостным.

Становится необходимым либо найти среди уже существующих философских направлений, либо создать новую целостную теорию социальной реальности, — социальную онтологию.

Необходимой и обязательной характеристикой социальной реальности является ее целостность. В противном случае социальность не будет проявляться как социальная реальность. Таким образом, социальная онтология как учение о целом должна предстать как связь предельно общих понятий и категорий, которые используются в исследовании человеческих сообществ, то есть при изучении социальной реальности как целостности¹⁴.

Важнейшей характеристикой целостной системы понятий и категорий является смысл, то есть целостность всегда обладает смыслом, а смысл всегда целостен. Следовательно, поскольку социальная реальность обладает целостностью, постольку она должна обладать смыслом. Таким образом, основными характеристиками социальной реальности при ее изучении должны стать ее целостность и осмысленность.

Однако целостность и осмысленность, — это две ключевые характеристики текста. Таким образом, социальную реальность можно и должно рассматривать как текст, то есть как целостную, осмысленную систему знаков. При таком рассмотрении социальная реальность будет проявлять себя как языковая реальность или как язык.

Возможным решением проблемы целостности и осмысленности социальной реальности может стать обращение к герменевтическому анализу, где объединяются фундаментальная онтология М. Хайдеггера и герменевтика Г. Гадамера. Dasein-анализ постепенно оформляется в одну из основных методологических процедур современной философии. Герменевтика, как известно, использует целостный подход при изучении языковых объектов.

В целостном подходе язык предстает как бытие. В философской теории М. Хайдеггера всегда сохраняется смысл бытия как присутствия. Смысл бытия всегда субъективен, так как он принадлежит его субъекту и проговаривается через него. Бытие проявляется как постоянно происходящая реальность, проговаривающаяся субъектом и предстающая как бесконечный переход из возможности в действительность. То есть бытие как реальность актуализируется в говорении о бытии.

В теории М. Хайдеггера «бытие» и «смысл» являются основными категориями с точки зрения системообразующего понятия. Они выступают как языковые конструкты, а бытие открывается в структурах мышления и языка и определяется в человеческих мыслительных способностях, выражаемых в языке.

М. Хайдеггер в своих работах отмечает: «Мышление — это предъявление наличествующего, которое... ставит его перед нами. Поэтому предъявление — это

репрезентация.... Представление происходит в Xoyoq, это слово здесь означает высказывание, суждение»¹⁵. «Бытие означает присутствие... Присутствующее — это длящееся, которое входит в несокрытость и сущностится внутри нее... продлевается в несокрытость. Поэтому к присутствию принадлежит не только несокрытость, но и настоящее» ¹⁶. В этом случае язык отождествляется с мышлением. Бытие социальности как целого в герменевтическом подходе (Г. Гадамер и другие) необходимо должно проявляться как мыслимая, теоретическая языковая целостность, где оно представлено как мышление. Лишь при таком подходе к рассмотрению социальной реальности она может выступать как целостность.

Поскольку язык выступает с одной стороны как социальная реальность, а с другой — как мышление, постольку это дает нам возможность отождествить социальную реальность с мышлением. В результате, социальная реальность проявляется как реальность мысленного конструирования социальности. Целостная концепция социальной реальности предполагает введение способа упорядочивания социальных фактов как языковых конструктов.

Основанием для подобной процедуры может являться структуралистская лингвистика Ф. де Соссюра, где классификация языковых фактов осуществляется на основании представления языка как системы, которая подчиняется только своему собственному порядку. Причем, подобная система имеет приоритет перед составляющими ее элементами¹⁷.

Для изучения языка, по Ф. де Соссюру, нужно найти в языке перерывы, «отверстия», «лакуны», показывающие его структуру. Такие лакуны возникают в языке в связи с потерей некоторых текстов. Вследствие чего становится необходимой реконструкция языка, то есть конструирование языка с определенной «точки зрения».

Конструкция языка, таким образом, проявляется как определенный подбор языковых фактов с точки зрения определенной системы языка, то есть обнаруживается как принцип конструирования языка. Язык предстает как конструкция, то есть конструированный объект, особая языковая реальность, где происходит отождествление субъекта и объекта, когда язык описывает сам себя. Актуализация языковой реальности осуществляется как деятельность психической ассоциативной связи, устанавливающей единство знака и значения. Таким образом, с одной стороны, язык в теории Ф. де Соссюра отождествляется с мышлением, однако, с другой, — его теория предполагает психологизацию языковой, а значит, и социальной реальности, то есть не дает возможности изучить социальность как целостность, характеризующуюся наличием смысла.

На передний план выходит проблема осмысленности конструкций мышления, носящих знаковый характер. То есть возникает проблема смысла социальной реальности.

В традиционной философии имеется два подхода к определению наличия смысла: герменевтический и постмодернистский.

Постмодернизм отрицает существование смысла социальной реальности. В этой традиции происходит лимитированная объективация смысла существования социальной реальности, которая ведет к тому, что происходит обессмысливание смысла социальности. Таким образом, происходит полное опространствливание объективности. Это приводит к тому; что исчезает социальное время и появляется миф — новый миф социальности, существующий на ее пределе.

Теперь, по мнению Ж. Бодрийяра, остается лишь изображать оргию и освобождение. Но на самом деле получается, что люди не продолжают движение вперед, по пути прогресса, а делают шаг в пустоту: так как все конечные цели остались позади. Человечеству, чтобы оправдать свое существование и свои действия, приходится делать вид, что оно производит что-то новое и изменяет действительность. Таким образом, современное положение вещей становится симуляцией социального. В результате любое

социальное действие или явление становится симулякром (от французского simulacre — подобие, видимость, иллюзия)¹⁵.

Смысл становится пустым, асоциальная реальность превращается в пустое понятие, полностью тождественное языку, как деятельности «пустых» знаков, и проявляется как языковая реальность на пределе существования, или как бессмысленный текст.

Положительный ответ на вопрос о существовании смысла социальной реальности можно найти в герменевтической традиции (Г. Гадамер и другие). Герменевтический подход, являющийся особым методом классической науки о языке, позволяет строить утверждение о целостном характере социальной реальности, так как сохраняет смысл. Используемый при герменевтическом анализе текста dasein — анализ (М. Хайдеггер) предполагает такую деструкцию слова, при которой его смысл не должен исчезнуть.

В данном случае происходит поиск первичного смысла слова, но при этом слово не раскладывается по буквам. То есть происходит различение целого без потери его смысла. Смысл становится направленным на себя, то есть самообращенным смыслом. Обращение к себе предполагает определение себя как объекта, то есть смысл становится самоопределяющимся и самообнаруживающимся. Таким образом, смысл социальной реальности становится тождеством субъекта и объекта, то есть выступает одновременно как субъект и как объект, а социальная реальность предстает как осмысленный текст, где язык самопредставляется через субъект и объект говорения.

Итак, на современном этапе развития мировой социальной мысли не существует единого представления о социальном бытии, социальной реальности. Таким образом, возникает насущная необходимость усовершенствовать социальную онтологию так, чтобы социальная реальность сохраняла бы свою целостность и осмысленность и могла быть описана в конструктах мышления, то есть в теоретических конструктах.

Следовательно, социальная реальность необходимо должна выступать как завершенная структура, обладающая смыслом. То есть, нужен такой подход к рассмотрению социальности, при котором она характеризовалась бы целостностью и осмысленностью. В этом случае социальная реальность должна выступать как языковая реальность. Такой подход предполагает, что социальная реальность должна обладать двумя основными качествами текста, который может быть только целостным и осмысленным.

Представление социальной реальности, как реальности языковой, приводит к тому, что она может рассматриваться как текстуальная реальность. Подобный подход делает возможным обращение к герменевтическому методу, где происходит отождествление языка мышления и бытия. Лишь в этом случае социальная реальность может выступать как сконструированная целостность, обладающая смыслом. В результате объективированная языковая и. соответственно, социальная реальность проявляется как текст, требующий осмысления. В соответствии с этим возникает проблема смысла социальной реальности. Если рассматривать социальную реальность с помощью подобной новой парадигмы, то социальность как целое будет представать как текст, смысл которого определяется в субъект-объектных структурах, а социальная реальность одновременно предстает как субъект и объект собственного изучения.

Это происходит благодаря такому рассмотрению социальной реальности, при котором она изучает и одновременно осознает саму себя, что позволяет ей также и изменять себя. В результате она постоянно проходит ряд процедур: изучение некоторого объекта, в котором затем она узнает себя и возникновение в связи с этим целостной системы «социальная-реальность-наблюдающая — социальная-реальность-наблюдаемая», где социальность выступает одновременно субъектом и объектом. Процедура осознания предполагает осмысление, благодаря чему становится возможным говорить о социальной реальности как о субъект-объектном тождестве исследователя и исследуемого объекта. В результате исследователь становится наблюдателем, наблюдающим свой объект или

Наблюдающим наблюдателем. Изучаемый объект превращается в наблюдаемый объект или в наблюдаемого наблюдателя.

Следовательно, происходит самоосмысление социальной реальности, связанное с ее способностью к мышлению, а социальность предстает как описываемая самой собой, самореферентная «точка зрения» социального субъекта, наблюдателя, изучающего социальное бытие через самого себя.

Благодаря такому рассмотрению социальной реальности и ее социального субъекта, становится необходимым найти позицию наблюдателя как субъекта, исследующего социальность как объект.

Таким образом, мы полагаем, что для сохранения своего целостного смысла социальная реальность должна самопредставляться в структурах дискурсивности, которые объективируются в осмысленном тексте исследования социального бытия. Эта объективация должна проходить через самореференцию субъективности, которая самоопределяется в языковых конструктах социального субъекта. В этом случае социальная реальность существует как самоописывающееся социальное бытие, представляющееся в точке социального субъекта, который существует как «точка зрения».
Литература

1. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. №3. С.134-135.

2. Нанси Ж.-Д. Нехватка ничто // Социологос'97. — М., Институт экспериментальной социологии. 1996. — С. 91

3. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. — Екатеринбург, изд-во Уральского университета. 2000. — С. 8.

4. Там же. С. 8.

5. Бурдье П. Университетская докса // Socio-Logos'96. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии Российской Академий наук. — М., 1996. — С. 24.

Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. — М.: Канон. 1995. — С. 8-9.
Там же. С. 31.
Там же. С. 31.
См., например, Левин К. Динамическая психология. Избранные труды. — М.: Смысл, 2001. — 572 с.

10. Левин К. Теория поля в социальных науках.— СПб, Сенсор. 2000. — С. 11.

11. Там же. С. 11.

12. Бурдье П. За рациональный историзм // Socio-Logos'97. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии Российской Академий наук. — М., 1997. — С. 13.

Там же. С. 13.
Розов Н.С. Структура социальной онтологии: по пути к синтезу макроисторических парадигм // Вопросы философии, 1999. №2. С. 3.
Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. Сборник / под ред. А.Л. Доброхотова. — М., Высшая школа. 1991 — С. 143.
Там же. С. 144.
Березин Ф.М. История лингвистических учений. — М., Наука. 1975. — С. 186-188.
Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. — Екатеринбург, изд-во Уральского университета. 2000. — С. 23

M.A. Polishchuk

SOCIAL BEING AS WHOLE: THE PROBLEM OF SOCIAL ONTOLOGY

The social reality must be complete for its total research. In that case, from the point of our view, sociality can have a meaning. Existence of meaning of social reality is possible if it considers as construct of thought.

Полищук Мария Александровна,

к. филос. н.

Удмуртский государственный университет

E-mail: zarce@udmnet.ru

zarce@udm.net

23