Лекционный курс теория и методология истории

Тема 3. ПРЕДМЕТ ИСТОРИИ КАК НАУКИ

Целью занятия является показ общего и особенного в историческом познании в системе других видов научного познания.

План:

1. Особенности процесса научного познания. Эмпирический и теоретический уровни научного познания.

2. Научные революции, парадигмы и сообщества.

3. Теоретические методы. Аксиоматический метод, конструктивистский метод, гипотетико-дедуктивный метод, прагматический метод.

4. Кризисы общества и кризисы исторической науки. Почему происходит смена парадигм?
Особенности процесса научного познания. Функции научного исследования можно свести к фразе «Знать, чтобы предвидеть». Другими словами надо давать причинное объяснение события, исходя из теоретических представлений. Если же теория не позволяет дать более или менее правдоподобное объяснение, значит, теория не совершенна и нуждается в переработке. Такое противоречие между теорией и практикой – научная проблема, научно – поисковая ситуация с которой начинается, как правило, научное исследование. Подобная ситуация возникает также при столкновении различных точек зрения. Исследователь стремится разрешить противоречие: достичь понимания. Его назначение состоит в том, чтобы снять отчуждённость понимаемых объектов, событий, явлений, создать у человека ощущение их естественности (описать, чтобы объяснить и понять). Предвидение или научный прогноз рождаются путём выведения законов из уже существующей теории, либо выводятся путём наблюдения из множества однотипных эмпирических данных. Однако надо помнить, что наблюдение всегда носит избирательный характер (можно смотреть и многого не видеть). Прежде чем наблюдать, надо избрать объект, определенную задачу, иметь некоторый интерес, точку зрения, проблему. Кроме того, надо уточнить значение слов, с помощью которых будет производиться описание, а они в своё время возникли как отражение, чьих то интересов и точек зрения. Следовательно, исследователь всегда зависит от умонастроений своего времени, от накопленного до него опыта, от технических возможностей, которыми он располагает. Как правило, рост теоретического знания связан с общим историческим процессом^¹.

Эмпирический и теоретический уровни научного познания. Различают эмпирический и теоретический уровни научного познания. Эмпирическое исследование направлено непосредственно на изучаемый объект и реализуется посредством наблюдения и эксперимента. Теоретическое исследование концентрируется вокруг обобщающих идей, гипотез, законов, принципов. Данные как эмпирического, так и теоретического исследования фиксируются в виде высказываний, содержащих эмпирические и теоретические термины. Эмпирические термины входят в высказывания, истинность которых может быть проверена в эксперименте. В принципе невозможно абсолютным образом разделить эмпирические и теоретические факты. Невозможно проводить наблюдение объекта, если нельзя, исходя из теоретических представлений, сформулировать задачу на решение (прежде чем наблюдать, надо знать, что наблюдать). С другой стороны любая теория проверяется практикой, то есть через деятельность. Теория имеет дело с общим. Общее отражает связи между частями целого. Если связи постоянны, мы обращаем на них внимание, ищем причинно – следственные связи и в случае успеха называем их закономерностями ^¹.

Научные революции, парадигмы и сообщества. В истории любой науки можно выделить периоды «нормальной науки» и научные революции (подробнее см. книги: Кун Т. Структура научных революций; Поппер К. Логика и рост научного знания; Канке В.А.Основные философские направления и концепции науки; Томпсон М. Философия науки.) ^² Период «нормальной науки» – время, когда учёные проводят исследования в пределах одной парадигмы. Под парадигмами подразумевают признанные всеми научные достижения, которые в течение определённого времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу. На этом этапе выявляется весь познавательный потенциал, который заложен в новых идеях, определяющих видение реальности и способов её постижения. Но рано или поздно оказывается, что появилась масса вопросов, на которые теория не даёт ответа. В этих условиях начинается поиск новых подходов к решению проблем. Подходы вступают в конфликт друг с другом. Конкурирующие варианты растут в количественном выражении. Наступает кризис. Создается иллюзия краха основ. Начинается обсуждение фундаментальных положений, которое приводит к возникновению новой парадигмы: происходит научная революция. Научные сообщества, вступая в спор, защищают ту или иную парадигму. Научная революция оканчивается победой одного из двух противоборствующих лагерей. Наука в целом получает импульс к развитию, а побеждённые переходят на точку зрения победителей. Таким образом, постоянная научная критика есть нормальное состояние любой развивающейся научной дисциплины. Конкуренция научно – исследовательских программ составляет основу развития науки ^¹. Исследовательская программа включает в себя неопровергаемые для сторонников одной парадигмы фундаментальные положения. В неё включается набор гипотез, не противоречащих фундаментальным положениям. Программа приводит либо к предсказанию новых фактов, либо к объяснению со своих позиций фактов, открытых конкурентами.

Теоретические методы. Реализация теоретического знания – это процесс, который осуществляется шаг за шагом в соответствии с определённым методом. Метод теории – это способ достижения цели теоретическим путем. Главнейшими среди теоретических методов являются: аксиоматический, конструктивистский, гипотетико-дедуктивный и прагматический. Карл Поппер объяснял стремление к построению теорий как попытку найти правдоподобное объяснение происходящим событиям и явлениям: «Дать причинное объяснение некоторого события – значит, дедуцировать описывающее его высказывание, используя в качестве посылок один или несколько универсальных законов» ^².

Аксиоматический метод, конструктивистский метод, гипотетико-дедуктивный метод, прагматический метод. При аксиоматическом методе теория строится в виде системы аксиом и правил вывода, позволяющих путём логической дедукции получить утверждения (теоремы) данной теории. Метод используется в математических науках. Конструктивистский метод используется в логико-математических науках и информатике. Здесь развёртку теории начинают не с аксиом, а с понятий, правомерность использования которых считается интуитивно оправданной. Задаются правила построения новых теоретических конструктов. Статус научности придают лишь тем конструктам, которые действительно удалось построить. В естествознании широко применяется гипотетико-дедуктивный метод. При этом используются гипотезы обобщающей силы, из которых выводится всё остальное знание. В отличие от аксиом математики и логики гипотезы из арсенала естествознания нуждаются в эмпирическом подтверждении. Специфику технических и гуманитарных наук наиболее полно выражает прагматический метод. Суть прагматического метода составляет логика так называемого практического вывода. Если при гипотетико-дедуктивном выводе информация о факте «подводится» под закон, то при практическом выводе информация о средстве должна соответствовать поставленной цели, которая в свою очередь, согласуется с некоторыми ценностями ^³.

Парадигма истории – это, прежде всего, парадигма историографии. Историческая парадигма сочетает в себе субъективный и интерсубъективный предпосылочный контексты. При этом первый может рассматриваться как условие понимания субъектом окружающего мира. Второй выступает как поле деятельности людей, изучаемых историком, и область, в которой определяются духовные продукты этой деятельности. Уровни действия парадигмы. На первичном уровне происходит восприятие учёными определённых предметов, фрагментов исторической действительности, и интерпретация исторических явлений, событий реальности, иными словами, интерпретация первичных текстов. Результатом данной интерпретации, т.е. результатом действия парадигмы на первичном уровне, является возникновение новых исторических источников, нового знания. На втором уровне интерпретируется знание о реальности, заключённое в исторических текстах, т.е. дается интерпретация вторичных текстов как знания о знании. Её особенностью является не только определение достоверности приводимых данных, но и выяснение исторического смысла текста, того, что и зачем автор хотел сказать. При этом особенно важным является сохранение роли самого автора как окончательного определителя значений и смыслов текста. В связи с этим, исторический смысл текста невозможно обнаружить без знания об общем, объединяющем, что является гносеологической предпосылкой понимания индивидуального в истории. И в конечном итоге, именно неявное знание, заключённое в парадигме, позволяет отличить науку от ненауки. В этом как раз и состоит результат проявления парадигмы на втором уровне и её значение как демаркационной линии для исторической науки. Каждая историческая парадигма, являясь предпосылкой понимания, позволяет изучать лишь определенный набор фактов и источников. Любая историческая парадигма может быть выявлена в науке лишь ретроспективно.

Кризисы общества и кризисы исторической науки. Развитие науки сопровождается кризисными ситуациями, которые имеют сложную природу, включая в себя и кризис господствующей парадигмы. Разрешение кризисов в науке необходимо связано с зарождением новой парадигмы. Её появление свидетельствует не об ошибочности предыдущей парадигмы, а о движении научного знания. Предпосылками качественных преобразований в парадигме выступают аномалии. Аномалия появляется обязательно на фоне существующей парадигмы и подвергает сомнению суть ее фундаментальных идей. Так, в недрах циклической парадигмы появилась идея линейного развития, которая явилась своеобразным усложнением идеи изменения, существующей в рамках этой парадигмы. Под развитием подразумевается приобретение нового качества при достижении определенного предела и переходе на следующую ступень своего развития.

При смене исторических парадигм не утрачивается их преемственность. Её легче выявить на втором уровне проявления данных парадигм, где явно действуют идеи, теории, подходы, методы, формы исследования, применяемые для интерпретации вторичных текстов. Данная преемственность заключается в существовании основополагающих идей любой из рассматриваемых парадигм - идей движения общности человечества. Они имеют свое конкретно-историческое содержание в каждом типе парадигм.

Тема 4. ИСТОРИЧЕСКОЕ И ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ. ПРИРОДА ИСТОРИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА: СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Целью занятия является показ специфичности исторического познания, его отличие от естественнонаучных подходов к изучению реальности.

План:

1. Номиналистский и идиографический подходы к изучению общества: объяснение или понимание.

2. Функционалистские подходы к изучению истории.

3. Социокультурная природа познания и незавершенность теоретических представлений об истории.

4. Исторический опыт, уроки истории. Историческое познание и историческое сознание.
Поскольку предметом исторической науки является прошлое человеческого общества, то, в отличие от ученых в области естественных и точных наук, ученый-историк почти никогда не может наблюдать изучаемые факты (явления). История изучает единичные, неповторяющиеся явления — и, стало быть, выводить законы как будто не в состоянии.

Основной особенностью исторических законов является их приблизительность. Любой закон осуществляется лишь приблизительно, как господствующая тенденция. Причины этой приблизительности хорошо объяснил Ф. Энгельс (в письме об историческом материализме к Блоху), сравнивая законы истории с естественными, природными. В природе, вне общества, действуют слепые, бессознательные силы. Люди же, наделенные сознанием и волей, действуют целеустремленно. Они ставят перед собой определенные задачи и стараются осуществить их. Поэтому закономерность в обществе пробивается как равнодействующая множества поступков разных людей или множества разных «воль».

Номиналистский и идиографический подходы к изучению общества: объяснение или понимание. Номиналистским называют попытку переноса методов естественнонаучных дисциплин на изучение общества. Была осуществлена попытка посмотреть на историческую науку глазами наук о природе и создать в их рамках новую науку об обществе — «социальную физику» ^¹. «Социальная физика» мыслилась в качестве дисциплины, непосредственно воспринимающей приемы, методы исследования естественных наук. Полной противоположностью представленного подхода к соотношению истории и естественных наук является неокантианская философия истории, возникшая в Германии в конце XIX в. Ее основные представители Г. Риккерт (1863—1936) и В. Виндельбанд (1848—1915) исходили из признания полной противоположности истории и естествознания, как по методу, так и по предмету исследования. По их мнению, в естествознании речь идет об изучении общего, повторяющегося (номотетический метод), а в истории предметом изучения является индивидуальное, неповторимое (идеографический метод). Согласно Г. Риккерту, при изучении, с одной стороны, природы, а с другой — истории возникает принципиальная противоположность ^¹. Категорическое противопоставление исторической науки естествознанию не менее ошибочно, чем их слияние — «социальная физика»: отождествление явлений природы и общественной среды так же противоречит их характеру, как и оценка исторических событий в качестве уникальных, абсолютно неповторимых феноменов не отражает их подлинной сути. История — продукт природы, а не простое ее продолжение. Историю творят люди, фактор человеческой свободы воли и деятельности придает развитию истории иное качество, чем это имеет место в природе. Однако и история, и природа — объективные реальности, которые в своем бытии в виде объекта не зависят от изучающего их субъекта, исследователя. Физик и историк выступают на равных в том смысле, что они пытаются понять, что произошло до них и, что важно, независимо от них. Между этими исследователями есть сходство « в том, о каком именно характере понимания идет речь: понять — значит составить мысленный образ, картину изучаемых явлений, передающие их суть, содержание, представляющие явление такими, какие они есть в реальности. Результат — показатель этого соответствия — в обоих случаях один и тот же, и называется он истиной. Единство природы научного познания предполагает специфичность каждого его вида: оно выражено в особенности языка и стиля мышления, методов, процедур исследования и т.д. Специфичность порождается предметом научной дисциплины: каков предмет — таков и метод.

Социокультурная природа познания и незавершенность теоретических представлений об истории. В естественных науках субъект всегда находится вне области изучаемых явлений, над ней. При изучении общественных явлений ученый чаще всего не является современником исследуемых событий, если речь идет о прошлом, однако в данном случае соотношение объекта и субъекта существенно иное: и сам субъект, и изучаемые им явления принадлежат одному целому — истории. Историческое познание является в этом смысле самопознанием общества. Перед историком встает вопрос, который представители естественных наук не решают: «Как ему изучать объект — прошлое — с позиции современной ему общественной среды, а не только с позиции достигнутого уровня знаний об объекте, что имеет место в естественно-научном познании?» Третья особенность исторического познания заключается в качественной незавершенности процесса развития истории. Представления историка об истории в целом никогда не могут быть завершенными и выражаться в виде некоторой окончательной теории: каждый новый этап исторического развития с неизбежностью будет вносить коррективы, дополнения в сложившуюся систему взглядов. Бесконечность процесса развития истории приводит к изменениям не только общетеоретических представлений историка, но и его конкретно-исторических взглядов и оценок тех или иных событий. Следует подчеркнуть: это не только развитие знания как такового, но и такое его развитие, которое обусловлено движением самой истории.

Исторический опыт, уроки истории. Историческое познание и историческое сознание. История учит, но это не носит обязательного характера, она не может заставить это делать. Неизвлечение уроков не проходит даром, но не для истории, а для тех, кто это допускает. Извлекать или не извлекать уроки из прошлого — зависит не от прошлого, а от конкретной исторической ситуации с ее потребностями и проблемами реальной жизни. Именно от нее исходит импульс. Общим условием извлечения уроков истории является наличие некоторого объективного сходства между данной реальной ситуацией и прошлым, из которого извлекается урок. Г.В.Ф. Гегель прав: если такого сходства нет, нет возможности опираться на это прошлое. Извлеченный опыт — не некий штамп, который в неизменном виде переносится из прошлого на современную в каждый данный момент ситуацию, а своеобразная рекомендация к действию, смысл которой может быть и прямо противоположен тому, что было в прошлом. Все дело в индивидуальном своеобразии конкретных событий, ситуаций и целых эпох. История как социогуманитарное познание предполагает не пророчество (предсказание), а предвидение тенденций развития. В отличие от прорицания механизм научного предвидения не должен быть метафизической тайной: обращая взор в будущее, историк не может оставаться в неведении относительно логики, структуры мышления, в противном случае ему нечего будет сказать о вероятном будущем. Немецкий историк XIX в., знаток истории Древнего Рима Т. Моммзен (1817 —1903) оставил завещание, которое надлежало вскрыть пятьдесят лет спустя после его кончины. Т. Моммзена не стало в 1903 г., в 1953 г. завещание было вскрыто и наделало много шума в ФРГ. Из-за гробовой доски ученый поведал потомкам, что он не верил в прочность созданного в 1871 г. немецкого рейха и предрекал его крах в недалеком будущем. В ходе Ноябрьской революции 1918 г. в Германии это предвидение стало фактом. Консервативный характер империи Гогенцоллернов стал одной из причин ее краха. Известны факты предвидения Первой мировой войны Ф.Энгельсом (1820—1895) и О.Бисмарком, причем последний связывал ее начало с кризисной ситуацией на Балканах. Анализ назревавших противоречий, формирование противоборствующих сторон конфликта, современником чего был О. Бисмарк, помогли ему сделать этот прогноз.

Структура и содержание исторической теории зависят от развития истории, следовательно, и на этом уровне предвидения не существует возможности свести структуру мышления к какому-то стереотипу, не зависящему от конкретной исторической ситуации и от соответствующего ей состояния познания.

Одной из фундаментальных социальных функций исторического познания является формирование исторического сознания. В одном случае историческое сознание рассматривается как социальная память. «Этим понятием охватывается все многообразие стихийно сложившихся или созданных наукой форм, в которых общество осознает (воспроизводит и оценивает) свое прошлое, точнее, в которых общество воспроизводит свое движение во времени» ^¹. Более убедительным представляется взгляд, согласно которому под историческим сознанием подразумевается связь времен — прошлого, настоящего и будущего — в сознании индивида и общества в целом ^². Что означает эта связь времен, что она дает обществу, как и почему она рвется и каковы последствия этого разрыва? Устойчивое историческое сознание — важнейший показатель стабильности общества подобно тому, как разорванное, клочкообразное состояние исторического сознания — свидетельство надвигающегося кризиса, ставшего реальностью. Конечно, кризис исторического сознания вторичен по сравнению с кризисом общества и является результатом, следствием последнего, но разрушение исторического сознания может быть и результатом целенаправленных усилий, злой воли и умысла. Тогда злая воля становится инструментом культивирования исторического беспамятства людей, отнимающего у них возможность ориентироваться в настоящем, надежду на будущее и превращающего их в орудие реализации самых разных целей, в том числе направленных против их коренных интересов. Отличительное свойство человека — в наличии памяти, удерживающей в единстве его прошлое, настоящее и его планы, надежды на будущее. При всей реальности проявления так называемого «растительного существования человека его земное бытие не протекает только в каком-то одном временном измерении из трех названных модальностей. Беспамятство лишает возможности должным образом ориентироваться в настоящем и способности понимать, что надо делать в будущем. Вот как ставил такие цели с обозначением способа их реализации Гитлер: «Было бы разумнее установить в каждой деревне громкоговоритель, чтобы таким путем информировать людей о новостях и дать им пищу для разговоров; это лучше, чем допустить их к самостоятельному изучению политических, научных и т. п. сведений. И пусть никому не приходит в голову передавать покоренным народам по радио сведения о их прежней истории. Передавать следует музыку и еще раз музыку!.. И если люди смогут побольше плясать, то это должно приветствоваться» ^³. Чтобы разрушить сознание, надо рассыпать историю, превратить ее в несвязанные эпизоды, т.е. устроить хаос в сознании, сделать его фрагментарным. В этом случае общественное сознание неспособно из отдельных кусков составить целостную картину развития. Изменение образа прошлого способствует стремлению человека или общества изменить переживаемую ими в каждый момент ситуацию. Диктует отношение к прошлому не само прошлое, а современная историку среда. Прошлое само по себе никого не может обязать к тому или иному варианту отношения к себе, следовательно, не может помешать и наихудшему из них, грубо искажающему реальный образ прошлого в угоду настоящему. Научные аргументы воспрепятствовать этому не могут, следовательно, область решения этого вопроса — не историческая наука, а общество. Историческое познание в состоянии предложить более или менее адекватный образ прошлого, однако станет он элементом исторического сознания или нет — зависит от общества, состояния и расстановки в нем общественных сил, позиции власти и государства. Борьба общественных сил за прошлое, за тот или иной его образ — это и борьба за историческое сознание, за то или иное его содержание.

<< предыдущая страница следующая страница >>