Название работы	Кол-во страниц	Размер
Проблемы становления информационной парадигмы в экономической теории	1	189.39kb.
Программа Государственного экзамена по специальности 080502 Экономика...	1	126.94kb.
Виды экономической деятельности вiды эканамiчнай дзейнасцi	10	4298.24kb.
Учебно-тематическое планирование курса «Микроэкономика 1 уровень»...	2	487.28kb.
Эволюция учения о домостроительстве в контексте формирования экономической...	3	833.23kb.
Формирование и эволюция современной экономической мысли	2	462.81kb.
Проблемы совершенствования модели человека в современной экономической...	1	277.92kb.
Общеметодологические основы историко-экономической науки	1	99.1kb.
Макроэкономические проблемы экономической теории	1	334.14kb.
Экономическая мысль казахстана: задачи истории и методологии	1	107.26kb.
Занимательные задачи по экономической истории	1	163.98kb.
Тематика докладов по теоретическому материалу курса	1	42.6kb.
Учебно-методический комплекс дисциплины «экономическая психология»	1	306.41kb.
Викторина для любознательных: «Занимательная биология»	1	9.92kb.

4. Экономическая наука, «модель поведения» человека

и право собственности
Свобода, благосостояние и мирное сотрудничество выступают как безусловные цели экономической политики и развития общества, в которых должно содержаться удовлетворение базовых потребностей живущих на земле людей - в пище, продолжении рода, профессиональной реализации, в развитии культуры, образования, науки, здравоохранения. Только с этих позиций нужно рассматривать благосостояние, сотрудничество и свободу. Данные ценности не могут существовать отдельно от человеческой жизни и становиться самоцелью. Фазы этой жизни строго определены биологической природой человека: рождение, детство, юность, становление, зрелость, старость и смерть. Жизнь человека конечна, и её продолжительность зависит от многих факторов, включая обеспеченность благами, социально-экономические, культурные условия развития общественных отношений, национальные традиции, семейные отношения, психологическую атмосферу в стране, уровень преступности и коррупции, духовно-религиозные предпочтения, начальное образование и состояние медицинской отрасли, условия труда и т.д. Наличие этапов в эволюции индивида и конечность его бытия способствуют не только выработке собственной структуры ценностей, соответствующей каждому этапу, но и заставляют людей в разном возрасте действовать по различающимся моделям поведения, которые в значительной степени детерминируются принадлежностью участника к возрастной категории, то есть близостью к заключительному этапу жизненного цикла. Кстати, экономическая теория, вводя модель человека, постулирует её универсальность - пригодность применения для любых категорий людей и в любых ситуациях. Но, фактически, с её введением происходит примитивизация самого человека, возможностей принятия им каких-либо решений и его поведения в целом. Экономической модели человека безразличен возраст людей. Это составляет фундаментальное её ограничение. Если в возрастной структуре общества увеличивается число пожилых людей, то изменяется спрос, мотивы, психология поведения, реакции, резко увеличивается бремя социальных расходов, потребность в здравоохранении. Вместе с тем, число работающих агентов на пенсии увеличивается, возрастает занятость пожилых лиц, увеличивая социальную конфликтность с молодёжью. Например, возникает блокирование подготовки кадров, когда пожилые работники не заинтересованы готовить себе смену ни за какое вознаграждение, потому что возможность потерять работу по потерям оценивается выше, чем стимулирующий доход, когда работодатель будет пытаться заинтересовать пожилых работников обучать молодёжь. Формально это обучение может происходить, и пожилые люди могу получать вознаграждение за такое обучение, но по факту, такое обучение будет не на максимально возможном уровне и качество персонала может со временем снижаться, как и конкурентоспособность такой экономической системы. Кстати, здесь возможны такие психологические детерминанты поведения. Во-первых, возможна установка, что «я самостоятельно всё постигал, почему должен кого-то учить». Во-вторых, вероятна девиация поведения, когда пожилой работник делится вознаграждением за обучение с обучаемым при формальной передаче опыта. Такие модели являются экстремальными, но условия для их возникновения в той или иной системе могу сложиться. Определяющим фактором здесь будет психология труда, обучения, основные мотивы и вознаграждения. Важно отметить, что споры среди экономистов по поводу модели человека в экономической науке беспочвенны, поскольку, по этапам его жизни эти модели изменяются, поскольку меняются мотивы и психология поведения, детерминированная возрастом человека. Значит и на макроэкономическом уровне реакции агентов будут зависеть не только от чисто экономической мотивации, но и их возраста. Кроме того, вводя иррациональность в модель поведения человека, что само по себе полезно, эта «обновлённая» модель позволяет изучить эффекты оппортунизма, альтруизма, других девиантных моделей микроэкономического поведения, но всегда нужно принимать в виду, что определение рациональности или иррациональности требует критерия. Дело в том, что трудно найти психически здорово человека, который бы сказал, что не желает, как можно дольше прожить при сохранении максимально долго своей физической и умственной активности, то есть дееспособности. Если это так, в чём сомневаться всё-таки не приходится, то данная цель не предполагает сомнений в рационализме, она абсолютно рациональна, значит и если вести речь о модели человека, то его поведение, детерминированное таким критерием, вытекающим из целей его биологической жизни, является абсолютно рациональным. Другое дело, что изменяющихся социальных условиях, в том числе по причине того, что человек сам является инициатором таких изменений, возникают различные проявления его поведения, не согласующиеся с «экономическим рационализмом», то есть не связанным с получением максимальной выгоды в чисто экономическом смысле (даже иногда финансовом смысле). При этом, рационализм, связанный с природой человека сохраняется, несмотря на изменение условий экономического содержания. В связи с приведенными доводами, представляется, что довод относительно крушения «абсолютной рациональности» и замещением её ограниченной рациональностью или иррациональностью весьма натянут и не отражает подлинного значения полигранной в психологическом смысле сути человека и модели его поведения.

Как видим, экономическая модель человека наверняка различна в зависимости от возраста, значит, с точки зрения агрегации реакции, результат зависит от преобладания тех или иных возрастов в экономической системе, она не есть модель действия или поведения, выражающего определённую совокупность действий, произведенных за данный промежуток времени. Причём «модель человека» напрямую никак не связана с проводимой экономической политикой, мотивы которой лежат в совершенно иной плоскости, нежели мотивы индивидуального поведения. Правительственные мероприятия являются продуктом коллективных согласований и направлены на достижение целей развития хозяйственной системы. Следовательно, в виде главного мотива при разработке таких мероприятий должен выступать мотив получения максимальной общественной пользы, представления о которой должны иметь члены правительственного кабинета.

Общественная структура иерархична, а значит, заранее задан масштаб социального неравенства, распространяемого и по отношению к закону. Перспективы экономического развития зависят от величины этого масштаба. Наличие иерархий как основы общественной структуры является центральным моментом в образовании форм неравенства, в том числе и перед законом, и политика ничем не может помочь в смысле ликвидации этих форм. Это не задача экономической политики. Подлинной задачей может выступать лишь обеспечение необходимого уровня неравенства, и тогда возникает главный вопрос: какое же неравенство необходимо?

Конечно, у политиков в арсенале ещё остаются методы манипулирования оценкой активов, например, земли и соответственно влияния на рыночную цену. Однако раздача национальных активов по низкой стоимости имеет ещё меньше оснований с позиций экономической эффективности и справедливости. Из сказанного следует, что принятие закона, разрешающего куплю-продажу наиболее ценных активов (земли), по сути, означает решение в пользу тех, кто желает её приобрести и, главное, имеет для этого финансовые средства. В таком случае фактически происходит назначение владельца, собственность становится своеобразным фетишом экономической системы, позволяющим извлекать доход, концентрировать капитал и создавать механизмы принуждения, в том числе принуждения к определённым видам деятельности, а сами владельцы выдвигаются на верхний уровень общественной иерархии, приобретают власть - финансовую, экономическую и политическую, оказывая серьёзное влияние и на появление новых законов, не позволяющих изменить сложившееся к их выгоде status quo.

Но почему так, а не иначе решается проблема институциональной регрессии, ведь отсутствуют строгие доказательства преимуществ новой структуры активов, возникающей в связи с актом продажи? Потому что с регрессией борются политическим решением, становящимся заложником теоретической доктрины, аналитический аппарат которой не способен выработать какие-либо принципы или модели, учитывающие наличие данной проблемы. Право собственности, согласно концепции "естественного права", является таким же правом, как право на жизнь, свободное выражение своих мыслей, то есть неотъемлемо связано с природными инстинктами человека. Данная трактовка служит прекрасным примером неверной классификации, результаты которой затем подвергаются неправомерному агрегированию. Сторонники естественного подхода рассматривают отдельного индивида с набором прав, подразделяя их на те, которые автоматически возникают с появлением нового человека, присущи ему по определению, и те, которые возникают под давлением исторически сложившейся социально-правовой структуры.

Во-первых, все права приобретают вид сочетания формальных и неформальных правил и имеют границы, за пределы которых их действие не распространяется.

Во-вторых, попробовать определить, что свойственно и несвойственно человеческой природе - задача довольно трудная, тем более для самого человека. Если одни права являются естественными, то почему другие, появившиеся посредством установления социальных норм, таковыми не считаются - ведь они тоже есть продукт деятельности человека, да и так называемые естественные права проходят этап институционализации и обретают чёткие рамки?

В человеческой природе, вне всяких сомнений, заложено владеть чем-либо, распоряжаться этим по собственному усмотрению, включая возможность продавать. Но каковы должны быть пределы такого владения, объём собственности, можно ли ставить задачу нахождения оптимального значения этих пределов или этого объёма? Почему современные западные общества функционируют, отдавая высший приоритет праву частной собственности и ущемляя не только права на другие виды собственности, но и не менее значимое право не владеть чем-либо? Действительно, можно признать естественной нормой владение домом, собственным костюмом, собственной мастерской, магазином, небольшой фабрикой, но когда человек владеет несколькими десятками крупных заводов и имеет личные активы, превышающие в денежном эквиваленте размеры годового бюджета многомиллионного государства в несколько раз, такое владение невозможно признать естественной нормой и отнести к разряду естественного права. Дело в том, что естественно владеть той совокупностью активов, которой можно лично распорядиться, как своей машиной, домом, квартирой, компьютером и т.д. Естественное право возникает только синхронно с личным распоряжением. В том случае, если нельзя самостоятельно распорядиться активом и требуется наёмный управляющий, от имени владельца осуществляющий необходимые действия, возникает превышение объёма естественных объектов частной собственности, но превышение, приносящее владельцу, за редкими исключениями, более обеспеченную жизнь по сравнению с лицами, пользующимися принципиальным правом не владеть свыше некоторого объёма естественных объектов частной собственности. Причём этот объём занимает промежуточное положение между полным отрицанием частной собственности на средства производства, приводящим к административному централизму - излишней власти бюрократии, и признанием абсолютного главенства этого вида собственности, провоцирующим олигархический централизм или власть финансово-политических кланов.

Право не владеть нисколько не является проявлением иждивенческой психологии. Оно является правом принятия личных решений в отношении своих объектов собственности, правом самому контролировать свои активы, самому принимать «рыночные поражения». Разновидность этого права, которое нисколько не лучше и не хуже права владеть, с переносом ответственности и контроля на других лиц не должна обеспечивать индивиду более низкий уровень жизни, чем право владеть. Данный вывод способен подвести нас к осознанию необходимости институциональных изменений в современных хозяйственных системах, а также предъявить новые требования к проводимой экономической политике и общественному устройству. Следовательно, смещение акцентов в части критериев экономической науки способно изменять психологию восприятия не только самого знания, но и тех общественных форм и эффективности, представления о которых считаются стабильными и сформированными.

<< предыдущая страница