А. И. Кузнецова здесь был построен особняк для купца Бутина

Купец Бутин - под/заг

ИРКУТСКИЙ СЛЕД НЕРЧИНСКОГО МИЛЛИОНЩИКА - заг

В Иркутске сохранилось немало мест, напоминающих о дореволюционной предпринимательской активности горожан. К примеру, улицы Большая (ныне Карла Маркса) и Амурская (сейчас носящая имя Ленина) потянут на целую тематическую экскурсию по истории сибирского купечества. Но сегодня в центре внимания "Капиталиста" лишь небольшой участок в границах центральных улиц города, ставший тем не менее знаковым местом. -- ВРЕЗ

Центр Иркутска. Пересечение улиц Маркса и Ленина. В глубине квартала торговый центр, рестораны. Рядом -- стадион "Труд" и камерная сцена драмтеатра. Здесь же Хасановский переулок, где находится Дом актера. Это сейчас.

Когда-то давно, еще в XVIII столетии здесь вместо нынешнего памятника Ленину стояла католическая кирха, а недалеко -- дом пастора Эрика Лаксмана, ученого-предпринимателя, академика Петербургской академии наук, сделавшего немало серьезных открытий в изучении Сибири и Дальнего Востока, о которых наш журнал не раз рассказывал.

Пастор Лаксман был не только умным и образованным человеком. Его радушие и гостеприимство буквально магнитом тянули на огонек лучших представителей местного купечества. В доме ученого часто собиралась деловая публика столицы Иркутской губернии -- засиживались допоздна, спорили, обсуждали, вырабатывали совместную концепцию применения капиталов.

Такое это было место -- благоприятное для деловых людей и развития их проектов.

В XIX веке на этом пятачке бурлил строительный бум: строили, перестраивали, достраивали и вновь сносили. В 1897 году по проекту иркутского архитектора

А.И.Кузнецова здесь был построен особняк для купца Бутина.

Это здание, в котором теперь находится иркутский Дом актера, федеральный памятник, резко отличается от всей сохранившейся до наших дней старинной деревянной застройки города. Здесь применялись совершенно иные архитектурные приемы, а оригинальная композиция и богатое декоративное убранство фасада сделали здание одной из жемчужин деревянного зодчества Иркутска.

Сейчас в городе осталось не так много деревянных строений, чья история тесно связана с именами живших в Иркутске купцов-миллионщиков. Особняк в Хасановском переулке -- след, оставленный в архитектуре города нерчинским купцом первой гильдии, успешным предпринимателем и выдающимся меценатом Михаилом Дмитриевичем Бутиным.

МИЛЛИОНЕР ИЗ СТАРИННОГО ГОРОДА

Михаил Бутин родился 23 октября 1836 года в купеческой семье, известной в посадском населении Нерчинска с начала XVIII века. Свою предпринимательскую деятельность он начал совсем юным -- едва окончив нерчинское уездное училище: вместе со старшим братом Николаем служил приказчиком у нерчинско-заводских купцов Кандинских.

Однако уже через несколько лет братья Бутины занялись торговым делом самостоятельно, а в 1866 году организовали торговый дом "Братья М.Д. и Н.Д. Бутины". А через полтора десятка лет, благодаря их предпринимательскому таланту, фирме принадлежали уже железоделательный, солеваренный и три винокуренных завода, около 50 золотых приисков в Забайкальской, Амурской и Приморской областях.

Михаил Бутин постоянно занимался самообразованием и изучением новых технологий. С этой целью он путешествовал по России, Европе и Америке. Особенно результативной оказалась поездка в 1870 году в Северную Америку, где он изучал технологию добычи золота. Накопленный опыт он внедрил на своих рудниках.

Вообще, братья вели бизнес разумно и рационально. Стремясь "подстраховать" основной капитал, часть высвобождавшихся из оборота средств направляли в другие отрасли -- торговлю хлебом и мануфактурой. Полученные прибыли Михаил Дмитриевич вкладывал в поиски новых месторождений, обустраивал прииски, внедрял новейшие методы поиска и добычи золота.

В МАВРИТАНО-ГОТИЧЕСКОМ СТИЛЕ

Середина 1860-х -- эра расцвета бутинского предпринимательства в Восточной Сибири и Забайкалье. Именно в эти годы в Нерчинске началось строительство уникального дворца, до сих пор являющегося визитной карточкой старинного забайкальского города. Этот дом для своей семьи Михаил Дмитриевич возвел в мавритано-готическом стиле -- совершенно удивительном для сибирских поселений.

Дворцовая усадьба занимала целый квартал в центре города и имела парк с гротами, павильонами, скульптурами, оранжереей. Внутренние интерьеры дома украшали художественно оформленные камины, витражи, винтовые лестницы, паркет из даурского красного дерева.

Михаил Дмитриевич собрал домашний музей и библиотеку с сочинениями на четырех языках. Для нее он приобрел первое русское издание "Капитала" Карла Макса. Между книжными шкафами хозяин поместил картины, мраморные скульптуры, фарфоровые предметы. Главный зал своего дворца купец украсил огромными венецианскими зеркалами (площадь самого крупного из них - 16 кв.м), привезенными морским путем с Парижской выставки 1878 года.

Немалые средства Бутин жертвовал на открытие в Нерчинске гимназии, музыкальной школы, аптеки, типографии, финансировал духовное училище и строительные работы в Воскресенском соборе. В 1870 году он на собственные средства снарядил нерчинско-тяньцзинскую экспедицию в Китай.

Конечно, подобные поступки -- выделение средств на экспедиции и географические исследования -- для состоятельных людей XIX века были правилом хорошего тона. В те годы экспедиции финансировались купцами Сибиряковыми, Басниными, генерал-губернатором Восточной Сибири Николаем Муравьевым-Амурским.

Но Михаил Бутин сумел оказаться уникумом в этой плеяде личностей. Он, говоря современным языком, занимался аналитикой и созданием концепции развития русской коммерции в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1881 году участвовал в разработке предложений торгового договора между Россией и Китаем.

ИРКУТСКИЕ ИНТЕРЕСЫ

В 1870-е годы коммерческие интересы у Бутина появились и в Иркутской губернии. Тогда забайкальский предприниматель сумел показать многим местным промышленникам, как надо вести дело.

Осваивая сибирские просторы, первопроходцы отчаянно нуждались в железе. Иногда им даже приходилось перековывать топоры в лопаты, а потом -- обратно в топоры. Дефицит чугуна и железа для Восточной Сибири казалась непреодолимой. А развитие золотопромышленности в Енисейской и Иркутской губерниях перевело вопрос о местном производстве железа в разряд неотложных дел.

Николаевский железоделательный завод начали строить в 1845 году на берегу речки Долоновки в 25 километрах от нынешнего Братска (в настоящее время это место затоплено водами Братского водохранилища). Первый металл получили через два года, а полную производственную мощность завод достиг в 1854 году.

Вот как описывает иркутский историк Александр Дулов это производство: "В комплекс заводских сооружений входили крупные постройки -- доменный, кричный, плющильный корпуса длиной от 40 до 50 м, шириной от 17 до 40 м каждый. Металл выплавлялся на двух литейных фабриках. Долоновка была перегорожена 107-метровой плотиной, образовавшей пруд. Посредством воды действовали воздуходувные мехи и кричные механизмы".

На берегах Долоновки возник поселок с мастерскими, конторой и прочими производственными заведениями. Своей продукцией, перевозимой по сибирским рекам, завод обеспечивал всю Восточную Сибирь.

Завод полностью принадлежал государству, поскольку строился на казенные деньги -- для частного капитала подобный размах оказался неподъемным. Но именно это обстоятельство и сделало его нерентабельным -- чиновники не могли эффективно управлять производством. Содержание железоделательного завода обходилось казне очень дорого. А себестоимость продукции была в два раза выше, чем на уральских заводах.

Решили выставить завод на торги. Сначала, в 1864 году, его купил иркутский купец Сергей Трапезников, потом через шесть лет он продал завод своему земляку купцу Лаврентьеву. Оба владельца потратили немало сил и средств на техническое переоснащения предприятия. Но, увы, действия оказались тщетными.

Наконец, в 1872-1874 годах завод постепенно перешел в собственность Михаила Бутина.

КАК НЕРЧИНСКИЕ ОБОШЛИ МЕСТНЫХ

После бутинской покупки перемены, произошедшие с заводом, не укладывались в привычный для иркутян расклад. Ведь Николаевский железоделательный стал приносить своим владельцам значительную прибыль.

Братья Бутины завершили реконструкцию завода, оснастив его современным оборудованием: 19 печей различного назначения, две доменные печи с горячим дутьем, три прокатных станка, пять паровых молотов и более 40 различных станков. Вся техника приходила в движения от работы девяти паровых машин. Эти показатели соответствовали заводам стран Европы.

За бутинский период объемы производства возросли с 21,5 тыс. пудов чугуна в начале до более чем 126 тыс. пудов в год. После реконструкции по производству чугуна Николаевский завод вышел на первое место во всей Сибири. Высокое качество его продукции узнали в России и за ее пределами. С 1876 года изделия завода экспонировались на всех выставках, в том числе на всемирных промышленных.

"В 1878 году на выставке в Париже завод был награжден серебряной медалью, а М.Д. Бутин избран действительным членом Парижской национальной академии. В 1880-х годах предприниматель получил большую золотую медаль Европейского научного общества, заводу был присужден государственный герб России, а затем - большая золотая медаль на станиславской ленте", -- пишет историк Александр Дулов.

Завод построил 13 пароходов, и Бутины организовали собственное пароходство.

Теперь Бутины приобрели неоспоримый авторитет в иркутских коммерческих кругах -- с мнением братьев необходимо было считаться.

В Иркутске Бутины поддерживали либеральное направление в общественно-политической жизни города и выступали за разработку торгово-промышленного законодательства для региона. Размах их деятельности был столь велик, что братья учредили собственную типографию, которая занималась обслуживание нужд их предприятий.

Но естественно не всем в Иркутске нравились нерчинские купцы. Озлобленность вызывал тот факт, что они за короткий период сумели войти в первую купеческую гильдию.

"ВИННАЯ" СТРАХОВКА

В XIX веке в Сибири торговля вином и предоставление помещений для его хранения считались стопроцентной гарантией от банкротства. Желая застраховать основной капитал от возможных убытков и опасаясь контрдействий конкурентов, Михаил Дмитриевич в 1876 году приобрел участок земли в Иркутске, современный адрес которого: Хасановский переулок, 1.

Достоверных архивных сведений по этому месту нет. Но на основании визуального осмотра сотрудники иркутского центра сохранения культурного наследия сделали предположение, что часть сохранившихся здесь зданий имеет давнее происхождение и относится к постройкам XVIII века. Их былое предназначение -- винные подвалы и магазин.

Рядом -- за строящимся зданием иркутского театра -- располагались многие центральные учреждения генерал-губернаторства. Предположительно по соседству с подвалами размещалась и конюшня. А это означало, что господа военные и лица, занимавшиеся фуражными перевозками для армии и организацией экспедиций, так или иначе проходили мимо винных погребов. И не только мимо... Это естественно добавляло популярности среди горожан самому Михаилу Дмитриевичу. Возрастала и коммерческая прибыль фирмы Бутиных.

К 1880 году фирма братьев Бутиных приобрела два винокуренных завода -- Бризевский и знаменитый на всю азиатскую Россию Ново-Николаевский. Поэтому громадные винные подвалы с каменной пристройкой - винной лавкой были крайне необходимы.

Позже купец принял решение обосноваться рядом, в специально построенном доме, носящим теперь название "Дом актера".

ФИНАНСОВЫЙ РУБИКОН

Начало 1880-х годов современникам Бутиных запомнилось засушливыми летними месяцами. Сибирские реки, еще не изрезанные каскадами плотин, сделали с фирмой Бутиных то, что не могли совершить конкуренты. Реки обмелели, и пароходство братьев Бутиных понесло огромные убытки. Природные катаклизмы затруднили промывку золотоносных песков, и на определенный период Бутины перестали получать прибыль и с той статьи доходов.

С приходом в Иркутск первого паровоза по только что построенной железной дороге в Сибирь стали поступать более дешевые металл и чугун. Николаевский завод пришлось закрыть. Ситуацию еще можно было поправить, но в дело вмешался конкурент Бутина иркутский купец Хаминов.

Весомую часть капиталов Бутиных составляли кредиты, полученные в Москве, Нижнем Новгороде и за границей. Это позволило конкурентам объявить Бутиных банкротами, а предприятия передать в распоряжение кредиторов. Иркутские и московские купцы моментально образовали "администрацию по делам братьев Бутиных" и потребовали погасить долги досрочно.

Десять лет потратил Михаил Бутин на то, чтобы доказать в судебном порядке свою платежеспособность. Дело выиграл, но администраторы уже успели распродать важнейшие предприятия, получив огромные гонорары за управление. Бутины за семь лет потеряли более пяти миллионов рублей. Так наступило разорение сильного купеческого клана. А в 1892 году умер один из братьев

- Николай Дмитриевич.

ПОСЛЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА

Михаил Бутин посчитал произошедшие события за знак свыше и ликвидировал свое предприятие. Он полностью посвятил себя литературе, науке, коллекционированию. Этот период жизни купца можно назвать иркутским -- он жил в нашем городе.

Несмотря на потерю любимого детища - фирмы, Бутин находил в себе силы ни в чем не уступать своим бывшим конкурентам. В 1893 году пожертвовал две тысячи рублей на строительство иркутского городского театра. Постоянно выделял деньги на развитие Восточно-Сибирского отделения Российского географического общества, поддерживал деятельность первого иркутского детсада, был директором иркутского комитета о тюрьмах, постоянным членом Благотворительного общества.

В столице Восточной Сибири Михаил Дмитриевич написал и опубликовал ряд очерков и статей об экономике края. Например, статью "Сибирь и ее дореформенные суды", которая дважды издавалась в Санкт-Петербурге (1898, 1900 гг.).

Заслуги Бутина перед государством были отмечены орденами Св. Анны 3-й степени, Св. Станислава 3-й и 2-й степеней, двумя большими золотыми медалями Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии и Европейского научного общества, большой серебряной медалью за участие в Парижской выставке 1878 года и серебряной медалью Российского географического общества.

Буквально перед смертью в возрасте 71 года Бутин возвратился в Нерчинск, где хоронили многих представителей этой известной фамилии. Умер Михаил Дмитриевич весной 1907 года от воспаления почек.

После смерти состояние купца было оценено в один миллион 810 тысяч рублей. Родственникам же он оставил только 150 тысяч рублей. Остальные деньги передал нерчинскому общественному управлению на устройство и содержание десяти сельских школ в Забайкалье, реального училища и детского приюта в Нерчинске.

Родственники купца пытались через суд оспорить завещание, но из этого ничего не вышло.

Грандиозный дворец в Нечинске во времена советской власти довели до состояния развалин. И лишь почти через сто лет -- в начале XXI века центральное здание усадьбы было восстановлено. Сейчас там располагается старейший в Забайкалье Нерчинский краеведческий музей.

А что до иркутской усадьбы Бутина, то после смерти купца она перешла по наследству вдове Марии Александровне. Вскоре та сдала здание в аренду частному коммерческому училищу. Через год дом принадлежал уже инженерному ведомству, которое в 1910 году сделало боковой пристрой. В 1977-1979 годах интерьеры здания были полностью перепланированы, и в нем открылся Дом актера.

Владимир Титов, кандидат исторических наук.