Политический лидер как персонаж телевизионных новостей: инструменты формирования социальной мифологии

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»

Факультет медикоммуникаций

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему

Политический лидер как персонаж телевизионных новостей: инструменты формирования социальной мифологии

Студент группы № 446

Назарова А.Е.

Руководитель ВКР

кандидат искусствоведения,

доктор культурологии,

профессор департамента

«Новые медиа и социальные коммуникации»

Новикова А.А.
Москва, 2013

Введение

Отрицать существование социальных мифов в политике бессмысленно: давно известно, что политические деятели прибегают «иллюзиям», чтобы приукрасить действительность и завоевать любовь общества. Важное значение в формировании и распространении мифов играют средства массовой информации. И, конечно же, главная роль в данной сфере отводится телевидению. Это самое популярное российское СМИ давно стало фабрикой мифов.

Телезрители всегда смотрели и будут смотреть новости, являющиеся одним из главных политических телевизионных продуктов. Информационные программы создают виртуальную, мифологическую реальность, ежедневно влияя на настроение и поведение миллионов зрителей. Новости заставляют людей верить, что в мире есть только те события, которые попали в телевизионный эфир.

В качестве объекта в моем исследовании рассматривается специфика формирования социальных мифов средствами телевидения

Предметом являются сюжеты телевизионных новостей, в которых политики представлены как персонажи социальных мифов

В своем исследовании я анализировала сюжеты о российском президенте Владимире Путине, министре обороны Сергее Шойгу и вице-премьер Дмитрии Рогозине.

Цель работы - выявить инструменты и способы формирования информационными телепрограммами социальных мифов вокруг российских политиков

Задачи исследования:

- рассмотреть основные признаки социальных мифов и их применение в политическом контексте;

- определить специфические телевизионные инструменты и способы создания социальных мифов

- проанализировать сюжеты информационных выпусков новостей, которые используют формирование образов политиков в социальных мифах

Методы исследования:

- критический анализ литературы и публикаций, посвященных данной теме;

- нарративный анализ сюжетов теленовостей, содержащих элементы социальных мифов о российских политиках;

- сравнительный анализ записей эфиров информационных телепрограмм, поведения и действий политиков в качестве героев теленовостей.

Рабочая гипотеза состоит в том, что инструменты, используемые информационными телепрограммами при создании социальных мифов, позволяют представлять российских политических деятелей в качестве «героев», вызывающих положительную реакцию аудитории.

Исследование состоит из введения, основной части и заключения.

В теоретической части исследования я обращалась к работам Р. Барта «Мифологии» и «Миф сегодня», А. Цуладзе «Политическая мифология» и «Политические манипуляции, или Покорение толпы», М. Марк и К. Пирсон «Герой и бунтарь. Создание бренда с помощью архетипов».

В практической части исследования я проанализировала используемые информационными телепрограммами инструменты создания социальной мифологии. Обращалась к сюжетам Первого канала, «России 1» и НТВ о президенте Владимире Путине, министре обороны Сергее Шойгу и вице-премьере Дмитрии Рогозине.

Глава 1. Социальная мифология в политическом процессе

1.1. Социальная мифология: понятие и происхождение

Социальная мифология – это мифологическое сознание, эмоционально окрашенное, чувственное представление о социальной деятельности, замещающее и вытесняющее реальное представление о ней.¹ Социальная мифология регулирует поведение индивидов, социальных групп и институтов в обществе, вырабатывая или ассимилируя (заимствуя из сферы науки, идеологии, религии и т. д.) и насаждая определенные нормы общественных отношений. Она действует практически во всех сферах жизни общества, как в рамках общества в целом, так и в рамках различных социальных групп, может провоцировать конфликтные отношения в обществе (напр., между этническими группами), а может выступать в качестве социального интегратора. В развитом обществе каналами ее выражения являются: выборы органов власти, участие масс в законодательной и исполнительной деятельности, пресса и иные средства массовой коммуникации, собрания, манифестации и пр.²

Социальная мифология начала образовываться в ХIХ веке, но особое развитие получила в ХХ столетии.³ Именно в это время происходит смена индустриального общества постиндустриальным, которая сопровождается «перестройкой культурных основ общественной жизни, изменением возможностей и способов понимания, познания мира и себя».⁴ В результате разрушения прежней идеологии и системы ценностей в духовно-нравственной сфере назревает кризис, защиту от которого человек находит в поиске недостающей информации. «Как правило, подсознательный процесс поиска ответа завершается введением в сознание какого-либо образа, обычно создающегося на основе сходства или совпадения каких-либо фактов во времени и пространстве».⁵ Этот образ обеспечивает мифу запоминаемость, узнаваемость, цельность, а сам процесс его создания является общепринятым механизмом формирования мифа.

Таким образом, социальные мифы искусственно создают ложные представления о реальных общественных процессах и «освещают вечные вопросы власти и подчинения, зависимости и свободы, несправедливости и равенства».⁶ Особенной важно, что формирование мифологии происходит под мощным воздействием средств массовых коммуникаций, что позволяет задействовать мифы в информационных войнах. Хорошо знающие человеческую природу создатели мифов понимают, что массы видят свои интересы только в ярких образах и мистических откровениях. «Масса не способна к абстрактным суждениям, массе можно только внушить, но не доказать. Ее истина – миф. Поэтому управление массовым сознанием опирается на знание архетипа, древнейших психических установок, основополагающих эмоциональных состояний».⁷ Именно поэтому миф, который питают человеческие эмоции и чувства, особенно ярко проявляется, когда в обществе становятся заметны признаки распада, перестают действовать устоявшиеся законы, нормы морали, традиции и обычаи. Мифы и средства их передачи полностью опираются на манипуляцию и «приводят к пассивности индивида, к состоянию инертности, которое предотвращает действие».⁸

1.2. Исследование социальной мифологии в литературе

В Европе истоки обособления современной социальной и политической мифологии в самостоятельный предмет науки восходят к творчеству французского философа, теоретика анархо-синдикализма Жоржа Сореля. На его взгляды, в свою очередь, оказали влияние работы о настроениях масс Карла Маркса, «философия жизни» Анри Бергсона и проект «прогрессивных ассоциаций» Пьера Прудона. Свои основные идеи Сорель изложил в труде 1906 года «Размышления о насилии». По Сорелю миф – это необходимый синтез между рациональностью и тем, что ею не является; функциональный компонент общественного сознания, важнейший «элемент мировосприятия любой социальной группы. Он есть выражение воли к власти группы или класса, возглавляющего социальное движение».⁹

Теория мифов, как и многие концептуальные идеи Сореля, не имеет систематизированного вида. По словам самого философа, он вышел на эту проблематику спонтанно. В своем учении Сорель сравнивает миф и идеологию, которые, как он полагал, оказывают воздействие на человеческий разум, являются двигателями изменений в обществе и механизмами воздействия на происходящие в настоящий момент события. И миф и идеология, по мнению Сореля, создают совокупность образов будущего, которые в максимальной степени отвечают желаниям людей. В то же время Сорель определяет два основных различия идеологии и мифа, тем самым уточняя понятие последнего. Во-первых, по словам философа, создатели идеологии, добиваясь власти, маскируют свои прагматические интересы под чрезвычайно притягательные для общества миражи, осуществление которых, к тому же, вряд ли станет возможным. В то время как миф сам по себе не имеет целью обоснование политической власти или преображение символического лидерства в политическое господство. Во-вторых, по убеждениям Сореля, идеология всегда стремится придать себе оттенок научности и направлена на воспитание или убеждение какой-либо социальной группы. Между тем, миф скорее является творчеством духа, насыщенной эмоциями и приближенной к искусству иллюзией, которая максимально соответствует идеалам людей и за счет этого выполняет свою базовую функцию – побуждает перейти общество от принципов к действию. Социальный миф, заключает Сорель, придает «вид реальности тем надеждам, которые воодушевляют наше поведение в настоящем».

Таким образом, философ полагал, что миф является основным духовным средством мобилизации общества, его попыток постичь смысл усложняющихся общественных и политических процессов. И «совсем неважно знать, какой из мелочей, составляющих мифологическую концепцию, суждено осуществиться в ходе исторических событий». На мифы «нужно смотреть просто как на средство воздействия на настоящее, и споры о способе их реального применения к течению истории лишены всякого смысла: для нас важна вся совокупность мифологической концепции».¹⁰

Работая над теорией социальных мифов, Сорель исследовал структуру революции, именно поэтому труды философа нельзя рассматривать в отдельности от ее мифологии. Сам Сорель считал революцию тотальным «взрывом иррационального и был уверен, что она не сводима к рациональным конструкциям». Философ представлял революцию в качестве масштабной социальной катастрофы, способной освободить творческий потенциал человека и устранить все искусственные препятствия для социального прогресса. Инструментом же к поднятию бунта в обществе, по мнению Сореля, являлся именно миф, который стал посредником между действием и идеей, обладает способностью сплачивать людей и побуждать их к восстанию ради осуществления собственных надежд.¹¹

В то же время Сорель подчеркивал, что в истинном мифе невозможно усомниться, а также определить его границы, поскольку он «самодостаточен» и «не нуждается будь то во внешнем или же самообосновании; он сам по себе и есть реальность, внутри которой просто нет места критической рефлексии и сомнению». Если же в обществе начнут угадывать пределы мифа, а также осознают его суть, то это, уверен Сорель, будет свидетельствовать о разложения и будущей гибели мифа.¹²

Еще одним наиболее значимым исследователем мифов стал французский философ и семиотик Ролан Барт. Обращаясь к модели швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра, заложившего основы семиологии, Барт рассматривал миф как семиологическую систему, раскладывая его на три основных элемента: означающее, означаемое и знак, последний из которых является совокупностью двух предыдущих. Для наглядности философ приводил следующий пример: «Означающее пусто, тогда как знак полон, он представляет собой смысл. Возьмем черный камешек - я могу по-разному наделять его значением, он всего лишь означающее; но коль скоро я придал ему раз и навсегда некоторое определенное означаемое (к примеру, смертный приговор при тайном голосовании), то он становится знаком».¹³

В то же время, по Барту, миф является вторичной семиологической системой, надстроенной над первой, «естественной» языковой системой или языком-объектом. Для обозначения этой вторичной языковой системы, собственно мифа, Барт ввел понятие «метаязык», то есть вторичный язык, который используют при разговоре о первичном. Иными словами, миф надстраивается над первичной системой, в результате чего происходит сдвиг. Сам Барт объясняет вышеизложенные мысли так: «Миф представляет собой особую систему в том отношении, что он создается на основе уже ранее существовавшей семиологической цепочки: это вторичная семиологическая система. То, что в первичной системе было знаком (итог ассоциации понятия и образа), во вторичной оказывается всего лишь означающим».¹⁴

В то же время, означающее Барт рассматривает с двух точек зрения: как итоговый член первичной системы языка и как исходный член системы мифов. Для исключения путаницы исследователь вводит особую терминологию, называя означающее с точки зрения языка смыслом, а с точки зрения мифа – формой. Означаемое и знак в мифологической системе называются понятием и значением соответственно.

Предложенная Бартом схема разложения мифа позволяет ему описать явление под названием «похищение языка». По словам философа, «миф – это похищенное и возвращенное слово. Просто возвращается слово уже не совсем таким, каким было похищено; при возвращении его поставили не совсем на свое место. Такое кратковременное умыкание, результат неуловимой ловкости рук, как раз и сообщает слову-мифу его ледяную застылость».¹⁵ По мнению Барта, суть «похищения» заключается в том, что миф преобразовывает смысл в форму. «В смысле уже заложено некоторое значение, и оно вполне могло бы довлеть себе, если бы им не завладел миф и не превратил внезапно в пустую паразитарную форму… При превращении смысла в форму из него удаляется все случайное; он опустошается, обедняется, из него испаряется всякая история, остается лишь голая буквальность».¹⁶ Таким образом, миф доводит смысл до состояния формы, а языковой знак – до функции означающего. При этом форма освобождается от смысла и наполняется понятием, которое, в свою очередь наполнено фактами. Однако понятие скорее включает не саму реальность, а известное представление о ней. Таким образом, под воздействием понятия смысл деформируется и изменяет реальность, что, по мнению Барта, и является основной функцией мифа.

Барт называет и другие функции мифа: «он одновременно обозначает и оповещает, внушает и предписывает, носит побудительный характер».¹⁷ Отвечая на вопрос о восприятии мифа в обществе, Барт приходит к выводу, что миф натурализует понятие, стремится выглядеть естественно, как нечто «само собой разумеющееся». «В этом главный принцип мифа — превращение истории в природу. Отсюда понятно, почему в глазах потребителей мифа его интенция, адресная обращенность понятия могут оставаться явными и при этом казаться бескорыстными: тот интерес, ради которого высказывается мифическое слово, выражается в нем вполне открыто, но тут же застывает в природное», - считает Барт.¹⁸ «В результате мифологизации означающее и означаемое представляются «читателю» мифа связанными естественным образом».¹⁹

Исследуя проблему мифов, Барт отмечал, что их чрезвычайно трудно одолеть изнутри, но способ все же есть. По мнению философа, для этого потребуется мифологизировать сам миф, так сказать, создать искусственный миф и «этот вторичный миф будет представлять собой самую настоящую мифологию». «Если миф похищает язык, почему бы не похитить миф? Для этого достаточно сделать его отправной точкой третьей семиологической системы, превратить его значение в первый элемент вторичного мифа», - считал Барт.²⁰
следующая страница >>

Факультет медикоммуникаций

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Оглавление

Введение

Глава 1. Социальная мифология в политическом процессе

1.1. Социальная мифология: понятие и происхождение

1.2. Исследование социальной мифологии в литературе