страница 1страница 2 ... страница 7страница 8
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Похожие работы
|
Лекции по феноменологии внутреннего сознания времени. Дополнения и приложения к анализу - страница №1/8
Гуссерль Эд. Собр. соч. Т. I. Феноменология внутреннего сознания времени. Пер. с нем. М., 1994. 162 с. Содержание: Предисловие. ЛЕКЦИИ ПО ФЕНОМЕНОЛОГИИ ВНУТРЕННЕГО СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ. ДОПОЛНЕНИЯ И ПРИЛОЖЕНИЯ К АНАЛИЗУ СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ 1905 -1910 ГОДОВ. Проект <�Русской Гуссерлианы> предусматривает прежде всего публикацию основных работ Эдмунда Гуссерля: <�Лекции по феноменологии внутреннего сознания времени>; <�Картезианские медитации>; <�Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология>; <�Идеи чистой феноменологии и феноменологической философии>, кн. 1 (Идеи 1); <�Логические исследования>, тт. 1, 2. В дальнейшем усилия будут сосредоточены на переводах и публикациях тех работ Гуссерля, которые содержат по преимуществу конкретный анализ конкретных проблем. * * * Издание на русском языке основных трудов Э. Гуссерля, положившего начало феноменологии как философского направления, уже давно стало необходимостью. Без феноменологических текстов, доступных широкому кругу читателей, и прежде всего исследователей и студентов, едва ли станет возможным в России приобщение к опыту феноменологической философии, а кроме того к опыту многочисленных направлений и течений философии XX века, почти все из которых в той или иной степени испытали влияние феноменологии. Дело, однако, не только в академических штудиях, ибо феноменология, и прежде всего в лице ее основоположников - Брентано, Гуссерля и Хайдеггера - это попытка осмыслить кризис европейской культуры и выявить фундаментальную связь истоков этого кризиса с <�натурализированием сознания> и <�забвением бытия>. Феноменология не только возникает на рубеже веков, но и сама выражает определенный рубеж, смену парадигм европейской философии. Завершая эпоху конструктивизма и иррационализма (от Канта до Маркса и Ницше), феноменология открывает возможности рефлексивно-дескриптивной философии, то есть возможности рефлексивного исследования бесконечно многообразных видов человеческого опыта. В феноменологии Гуссерля исследование сознания как особого поля, как особого региона бытия, не означает ухода в некий замкнутый мир ментальных сущностей. По замыслу Гуссерля, исследование интенционального бытия созна- ния, бытия, направленного на многообразные виды предметностей, образуют на- уку, равную по объему естествознанию, то есть науку, предмет которой - мно- гообразные виды смыслоформирования, придания смысла, понимания смысла, сочетания актов сознания, в которых формируется смысл, и понятого, обнару- женного или сформированного смысла. Фундаментальной предпосылкой феноменологии является то, что, с од- ной стороны, любая предметность, любое положение дел является или может явиться в сознании в качестве определенной смысловой конфигурации, а, с другой стороны, само сознание являет себя в своей интенциональной сущности в себе самом, обнаруживает себя как феномен. ческий поворот, насколько радикальным оказался отказ феноменологии от по- нимания сознания как деятельного, продуцирующего, объективирующего свою спонтанность в <�имманентных или трансцендентных единствах> (материал для этих размышлений дают уже публикуемые в настоящем издании гуссерлевские но следующее: феноменология, во-первых, это не новая <�философская система> (будь то Гегель или Бергсон), устанавливающая с помощью понятийных кон- струкций тот или иной строй мироздания, во-вторых, это не афористично-генеа- логическая философия (Маркс, Ницше), провозглашающая вторичность созна- ния (почти текстуальные совпадения <�Немецкой идеологии> и <�Воли к власти> в этом аспекте поразительны), философия, срывающая <�все и всяческие маски> и обнажающая при этом якобы основу основ: способ производства <�материаль- ной жизни> или энергетические связки воли. Кроме того, феноменология - это и не <�философия личного опыта> (Киркегор), углубляющаяся в индивидуаль- ную экзистенцию и лишающая опыт интерсубъективности и общезначимости. верификации утверждений этой науки основаны на опыте самого сознания. Выдвинутое Ф. Брентано положение о том, что метод философии должен быть таким же, как и метод естествознания, означает лишь, что в философии также действует критерий опыта. Подобно тому, как естествоиспытатель проверяет правильность своего понимания тех или иных, скажем, физических или хими- ческих процессов посредством других физических или химических процессов, так и философ должен проверять любые дескрипции смыслоформирования в собственном рефлексивном опыте. Это не означает, что в феноменологии не мо- жет быть ошибок; естественнонаучные теории также оказываются иногда лож- ными несмотря на подтверждаемость их опытом. Гуссерль подчеркивал, что очевидность может быть ошибочной, но она при этом не перестает быть очевид- ностью. Также как в естествознании, в философии не следует отождествлять два вида различий - между научностью и ненаучностью утверждений и между их истинностью и ложностью. В то же время, феноменология - это не <�систе- на и самокритична, развертывание науки о сознании происходит не линейно, но плюралистично. начало в философии, что новая наука о сознании еще неизвестна современни- кам, что философия как строгая наука еще не началась. Характерно, что через несколько десятилетий подобную же мысль высказал М. Мерло-Понти: <�Фило- софия. Ей еще все предстоит. В озарениях Гуссерля, Хайдеггера и Сартра, в интуициях биологов, этнологов и психоаналитиков мы имеем лишь возможность догадываться о том, какой она может быть> '. В этом феноменология радикаль- но отличается от большинства философских течений XIX века и многих совре- менных школ, которые так или иначе провозглашают конец философии. некоему канону или непререкаемому авторитету. Скорее это можно сравнить с ученичеством у ремесленника: смотреть и <�учиться видеть>. гии внутреннего сознания времени> - одна из самых трудных работ Гуссерля, но в то же время, как это ни парадоксально, одна из самых доступных для непредвзятого читателя. Это объясняется как раз тем, что Гуссерль апеллирует к внутреннему опыту своих слушателей, а затем - читателей, предлагая прове- рить и перепроверить проведенный анализ сознания времени. Гуссерлевский анализ феноменологии внутреннего сознания времени дает чрезвычайно богатый материал для конкретного исследования многообразных способов осуществления рефлексии. В этом смысле публикуемые <�Лекции...> трудно переоценить. основных. Уже в <�Логических исследованиях> Гуссерль намечает эту тему при соотнесении различных понятий сознания (Иссл. V, гл. 1, §1)". Особую зна- чимость проблемы времени Гуссерль подчеркивал во всех своих основных рабо- тах - в Идеях 1, В <�Картезианских медитациях>, где анализ темпоральных структур играет важную роль при постановке проблемы интерсубъективности, в <�Кризисе европейских наук>. Анализ проблемы времени, а в феноменологии - это анализ внутреннего сознания времени, относится к периоду творчества Гуссерля, который последо- вал непосредственно за первым изданием <�Логических исследований>. Лекции по феноменологии внутреннего сознания времени Гуссерль впервые прочитал в 1905, а затем в 1910. Записи лекций, обработанные Эдит Штайн, были изданы М. Хайдеггером по предложению Гуссерля в Jahrbuch fur Philosophic und pha- M. Мерло-Понти. Интервью / Логос, Выпуск 2. Москва, 1991. с. 32. См. <�Проблемы онтологии в современной буржуазной философии>. Рига: Зинат- не, 1988. с. 282-298 Phanomenologie des inneren Zeitbewufltseins. Halle, Max Niemeyer, 1928. Эти лекции были затем воспроизведены вместе & многочисленными добавлениями в Х томе собрания сочинений Гуссерля (Husserliana X, Haag. 1966). Этот том был издан известным феноменологом Рудольфом Боемом, который сверил тек- сты Гуссерля по имеющимся рукописям, расположил их тематически и устано- вил время их написания (с 1893 по 1917 гг.). При этом оказалось, что перво- начальные лекции 1905 года содержат более поздние вставки 1908-1911 гг. (CM. Husserliana X, S. 389-390), что свидетельствует о попытках Гуссерля при- дать тексту структурное единство. В полной мере эта работа не была заверше- на, и наряду с ядром концепции текст содержит, с одной стороны, целый веер различных проблем, а с другой - отчасти повторяющиеся описания. К анализу проблемы сознания времени Гуссерль обращался на протяже- нии всего творчества. Помимо указанного тома, анализ сознания времени содер- жится и в других опубликованных томах собрания сочинений Гуссерля, и прежде всего в <�Анализе пассивного синтеза> (Husserliana XI, Haag, 1966) и в текстах, озаглавленных <�Фантазия, образное сознание, память> (Husserliana XXIII, The Hague, 1980). Кроме того, в Гуссерлевском архиве в Лувене (Бель- гия), а также в Кельне и Фрайбурге (Брайсгау), хранятся еще неопубликован- ные рукописи 30-х годов (Манускрипты С), в которых Гуссерль пытался сое- динить представление о сознании как потоке и как чистом Я в концепции <�жи- вущего настоящего> (Lebendige Gegenwart). ' В настоящем издании публикуется перевод только первоначальных лек- ций 1905 и 1910 годов, перевод сделан с издания Husserliana. Bd. X. Haag: Nijhoff, 1966. ботах: Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической филосо- фии. М., 1988. Рубене М. Учение Гуссерля о времени // Критика феноменоло- гического направления современной буржуазной философии. Рига, 1981, Рубене М, Проблема прошлого в феноменологическом учении о времени Э. Гуссерля // Проблема сознания в современной буржуазной философии. Вильнюс, 1983. Bernet R. Die ungegenwartige Gegenwart. Anwesenbeit und Abwesenheit in Hlisserls Analyse des ZeitbewuBtseins // Zeit und Zeitlichkeit bei Husseri und Heidegger, Phinomenologische Forschungen, 14, Freiburg/Munchen, Alber, 1983. Bernet R. : Husseri, E. Texte zur Phanomenologie des inneren ZeitbewuBtseins (1893-1917), berausgegeben und eingeleitet von R. Bernet, Hamburg, Felix Meiner, 1985, S. XI-LXVII. Eigler G. Metaphysische Voraussetzungen in Husserls Zeitanalysen, Meisenheim/Glan, Verlag Anton Hain, 1961. Held K. Lebendige Gegenwart. Die Frage der Seinsweise des transzendentalen lcb bei Edmund Husseri, entwickelt am Leitfaden der Zeitproble- matik, Den Haag, М. Nijhoff, 1966 (Phaenomenologica 23). Kern 1. ZeitbewuBtsein // Bernet R. Kern 1. Marbach E. Edmund Husseri: Darstellung seines Denkens. Hamburg, Meiner, 1989, Kapitel 3, § 2. Sokolowski R. The Formation of Husserl's Concept of Constitution, The Hague, М. Nijhoff, 1964 (Phaenomenologica 18). объективного времени>, т. е. всех условий и соглашений, <�привязывающих> время к тому или иному виду движение объектов. В феноменологии рассматри- вается только данность временных объектов, которую нельзя измерить хроно- метрами ', и описывается структура акта сознания, благодаря которой воспри- нимаются длительность и последовательность. Тем самым выделяются два уров- ня сознания времени: темпоральность содержаний, т. е. данностей временных объектов и темпоральность актов сознания, конституирующих схватывание всех временных различий. Сами темпорально-конститутивные акты находят свою ос- нову в <�абсолютном сверхвременном потоке сознания>, который Гуссерль на- звал <�абсолютной субъективностью>. лю, удержание первичного сознания Теперь, или Теперь-точки, в постоянно из- меняющемся континууме, так называемом шлейфе ретенций, который присоеди- няется к первичному впечатлению, или импрессиональному сознанию. Соответ- ственно, к Теперь-точке <�присоединяется> не только первичная память (ретен- ция), по и первичное ожидание, или предвосхищение, протенция. Структура ретенция-теперь-протенция лежит в основе описания темпорального характера восприятия и памяти, которая как воспроизводящая память радикально отлича- ется от ретенции. Ретенция рассматривается не только как фундаментальная структура акта сознания, в которой устанавливаются те или иные временные различия, но и как основа рефлексии. ную проблему, ибо он поддается различным истолкованиям. Во-первых, это <�осознание времени>, что соответсвует, с одной стороны, буквальному значению немецкого слова, а, с другой - проблеме: как мы осознаем время. Во-вторых, этот термин может быть передан как время-сознание (ср. англ. перевод Дж. Черчилля: The Phenomenology of internal Time-Consciousness, India- na Univ. Press, 1964), если речь идет о противопоставлении объективного и субъективного времени. В пользу такого перевода говорит, казалось бы, термин <�внутреннее>, ибо говорить о внутреннем времени привычней, чем о внутрен- нем сознании. Тем не менее, задача, поставленная Гуссерлем, заключается в том, чтобы выявить первичные формы сознания, в которых так или иначе представлены временные различия - длительность, последовательность, одновременность, на- стоящее, прошлое, будущее. У Гуссерля речь идет прежде всего о сознании, конституирующем время, о сознании, которое затем само раскрывается как вре- менное. Иными словами, с одной стороны, речь идет об осознании времени, а с другой - о сознании как временном. Эти два основных смысла мы передаем, в зависимости от контекста - или как <�сознание времени>, если речь идет о ' В благодарность за издание <�Лекций по феноменологии внутреннего сознания времени> в 1928 году Гуссерль подарил Хайдеггеру массивные золотые часы с цепочкой, однако вскоре часы перестали идти, что как бы символизировало ис- ключение объективно измеримого времени. (Эту историю я узнал от профессора Ф.-В. фон Геррманна, которому ее рассказал Хайдеггер.) речь идет о темпоральности самого сознания. Эти два смысла связаны между собой, но не тождественны. Их различие выражает не только указанный пере- ход - от осознания времени к временности сознания, но и более общую проб- лему: темпоральность сознания предстает в феноменологии Гуссерля не только в качестве предпосылки для решения вопроса о том, как мы осознаем время, но темпоральность сознания и темпоральность бытия (у Хайдеггера) приобрета- ет статус одной из фундаментальных предпосылок современной философии. Перевод термина ZeitbewuBtsein как <�сознание-время> согласуется как раз с задачей, которую ставит перед собой Гуссерль: не время представить как сознание, но сознание понять как временное. Термин <�внутреннее сознание-вре- мя> позволяет сохранить тот смысл, что речь идет о внутреннем времени, но не об объективном, однако основной смысл заключается в том, что сознание <�внут- ри себя> конституирует время, но не <�отражает> его, не считывает его с объек- тов. Именно поэтому Гуссерль неоднократно говорит в <�Лекциях...> о внут- реннем сознании. Таким образом, вопрос о том, как мы осознаем время, перерастает у Гус- серля в вопрос о темпоральности, или временности сознания. Именно здесь об- наруживается глубокое различие между Гуссерлем и Брентано, ибо, по Брента- но, мы осознаем временное, но само сознание, или психические феномены, не являются темпоральными. В этом вопросе Гуссерль следует, скорее, Канту, для которого временные синтезы лежат в основе познавательной способности. Неда- ром в гуссерлевских описаниях, особенно во второй части лекций, появляются такие слова как <�работающая спонтанность>, <�продуцирующее сознание> и т.д. С одной стороны, Гуссерль следует Брентано в основном для феномено- логии вопросе - о радикальном различии сознания и предметности, или, в терминологии Брентано, психических и физических феноменах, но, с другой стороны, Гуссерль, выделив сферу чистого сознания, следует в основном Канту в понимании его <�текстуры>. Если в <�Логических исследованиях> Гуссерль подчеркивал, что акт сознания не следует понимать как деятельность, как рабо- ту, то в публикуемых <�Лекциях...> Гуссерль приближается к воззрению, кото- рое он ранее отвергал. И дело не только в метафорике <�спонтанности>, <�произ- водства>, <�работы> и т. д. Главное в этом контексте - выдвижение на первый план такой характеристики сознания как конституирование. Именно конституи- рование включает в себя и синтез-схватывание, и временную протяженность. По смыслу, это очень близкие вещи. Если само сознание истолковывается как вре- менное, то его основная деятельность заключается в синтезе различных времен- ных фаз, в схватывании определеинных интервалов и содержаний, наполняю- щих эти интервалы. ются определенные мотивы <�философии жизни> (впрочем, еще Гегель в <�Фе- номенологии духа> определил сознание как жизнь): сознание предстает у Гус- серля как живое, как жизнь, как переживание, как жизненная сила. Как раз в этом у Гуссерля намечается разрыв, диссонанс между понима- нием сознания и рефлексии, хотя сам Гуссерль дефинитивно стремился всегда их сблизить: рефлексия, как и сознание, истолковывается как переживание, как стает у Гуссерля как осуществление многообразных различий, как акт различе- ния, но не акт схватывания, не акт синтеза. воря, <�схватывание различий>, если под различием понимать различение, но не различенное, - это противоречие в терминах, ибо схватывание - всегда син- тез, постижение той или иной целостности, того или иного единства. Кроме то- го, различение - это всегда предпосылка синтеза, но не наоборот '. Метод рефлексии, или, точнее, реальное осуществление рефлексии - как оно пред- ставлено в <�Лекциях по феноменологии внутреннего сознании времени> - это осуществление многообразных различий: между Теперь и ретенцией, ретенцией и воспоминанием, памятью и фантазией, между объективным и имманентным временем, между уровнями внутреннего сознания времени, между репродукцией объекта в сознании и воспроизведением самого сознания и т, д. и конститутивно-синтезирующее приводит к тому, что Гуссерль сближает, вплоть до отождествления, два радикально различных акта: различение и син- тез. Это проявляется прежде всего в том, что возможность рефлексии Гуссерль объясняет при помощи ретенции ": благодаря цепочке ретенций, мы можем, по Гуссерлю, <�удержать> прошедший <�поток сознания>, мы можем направить вни- мание на прошедшие фазы переживаний и т. д. Это, конечно, не вызывает сом- нения, но в данном случае Гуссерль проясняет, скорее, возможность воспроиз- ведения предшествующих фаз сознания, не замечая, что сколько бы раз мы ни воспроизводили прошедшие переживания и их фазы (в этом состоит как раз, по Гуссерлю, <�свобода>), это еще не означает, что мы подвергаем их анализу в рефлексии. Ретенция есть, конечно, необходимое, но не достаточное условие рефлексии. Сама ретенция как синтетическая структура, удерживающая <�перво- начальное впечатление>, уже выделена в рефлексии, уже отделена от Теперь- точки, уже противопоставлена, с одной стороны, Теперь, а, с другой - воспо- минанию. Здесь необходимо заметить, что Гуссерль не называет ретенцию ак- том - в том смысле, что сама ретенция не схватывает объект, но формирует сам акт схватывания. Однако в данном контексте - противопоставления разли- чения и синтеза - ретенцию можно назвать синтезирующим, или даже первич- но синтезирующим актом. Это смешение различения и синтеза проявляется у Гуссерля непосред- ственно в тексте: <�Благодаря повороту внимания и схватыванию переживание получает новый модус бытия, оно становится <�различенным>, <�выделенным>, и это различение есть как раз не что иное, как схватывание, а различенность - не что иное, как быть-схваченным, быть предметом поворота> "'. личения, первичного разграничения переживаний, но не наоборот: мы не можем ' Подробнее об этом см.: Молчанов В. И. Парадигмы сознания и структуры опыта / Логос. Выпуск 3. Москва, 1992. " См. Приложение IX: Первичное сознание и возможность рефлексии. '" См. с. 154 наст. изд. XIV схватить переживание, или <�обратить на пего внимание>, без того, чтобы пер- воначально не различить, не разделить два или несколько переживаний. Речь идет не о том, чтобы отделить одно переживание от другого переживания, как будто мы уже знакомы с одним и с другим: сама отделенность одного пережи- вания от другого формируется в акте различения, который первичней, чем акт идентификации, лишь завершающий, если это необходимо, опыт сознания, но не имеющий место без соответствующего различения. чий и попыткой представить первичные слои сознания как конститутивно-синте- зирующие структуры составляет основное напряжение, внутреннюю коллизию в размышлениях Гуссерля о времени и сознании времени. Гуссерль, по видимо- му, ощущал неудовлетворительность тотального отождествления сознания и вре- мени, и это выразилось в том, что, по Гуссерлю, самый глубинный слой субъ- ективности - абсолютный поток сознания - сам в себе уже нетемпорален. Лишь метафорически, по Гуссерлю, абсолютную субъективность можно назвать потоком. Гуссерль, однако, не усматривал в этой субъективности <�различающую силу>; абсолютный поток сознания выглядит у Гуссерля как нечто аморфное, как некая неопределенная основа очевидности, в которой формируется некото- рое <�смотри!>. В абсолютном потоке сознания сливаются синтез и различие, они уравниваются, а слой конститутивного многообразия (фазы Теперь, ретен- ции и протекции) предстает в качестве синтезирующей структуры. Гуссерлевский скрупулезный анализ сознания времени вводит нас в про- блемную сферу современного философствования, в основе которой - едва за- метный переход смысла от временного к временному. Конечная временность - это и конечное как временное, и конечное, или предельное, как временное. По- следнее как своеобразный эрзац вечности как раз и есть <�условие возможности> философствования <�между Платоном и Нищие>. Гуссерлевское учение о сознании и времени и хайдеггеровское <�Бытие и время> ставят перед философским мышлением вопрос, в какой мере возможно отождествлять сознание и бытие с временем и временностью, и намечают воз- можные пути поиска оснований, которые не были бы ни гипостазированными ментальными и вечными сущностями, ни сверхподвижными <�полезными фикци- ями>, появляющимися и исчезающими в <�вечном> потоке становления. Виктор Молчанов Декабрь 1993 ЛЕКЦИИ ПО ФЕНОМЕНОЛОГИИ ВНУТРЕННЕГО СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ Введение § I. Исключение объективного времени 6 § 2. Вопрос о происхождении времени II Первый раздел УЧЕНИЕ БРЕНТАНО О ПРОИСХОЖДЕНИИ ВРЕМЕНИ § 4. Получение будущего и бесконечное время 16 § 5. Изменение представлений посредством темпоральных свойств 17 § 6. Критика 13 Второй раздел АНАЛИЗ СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ § 7. Истолкование схватывания временных объектов как мгновенного схватывания или как длящегося акта 23 § 8. Имманетные временные объекты и их модусы явления 26 § 10. Континуум феноменов протекания. Диаграмма времени 30 § II. Первичное впечатление (Urimpression) и ретенциальная модификация 32 § 12. Ретенция как специфическая интенциональность 34 § 13. Необходимость предшествования впечатления по отношению к любой ретенции. Очевидность ретенции 36 § 14, Воспроизведение временных объектов (вторичная память) 38 § 16. Восприятие как ориентация-на-настоящее в отличие от ретенции и воспоминания 41 § 17. Восприятие как акт конституирующий самоданность в противоположность репродукции 44 § 18. Значение воспоминания для конституирования сознания длительности и последовательности 45 § 19. Различие ретенции и репродукции (первичная и вторичная память или фантазия) 49 § 20. Свобода репродукции 51 § 21. Уровни ясности репродукции 52 § 22. Очевидность репродукции 53 § 23. Совпадение репродуцированного Теперь с прошлым 54 § 24. Протенции в воспоминании 56 § 25. Двойная интенциональность воспоминания 57 § 26. Различие между воспоминанием и ожиданием 59 § 27. Воспоминание как сознание о бывшем воспринятом бытии 61 § 28. Воспоминание и образное сознание. Воспоминание как полагающая репродукция 63 § 30. Сохранение предметной интенции в ретенциальном изменении 65 § 31. Первичное впечатление и объективная индивидуальная временная точка 67 § 32. Участие репродукции в конституировании одного объективного времени 73 § 33. Некоторые априорные законы времени 75 § 34. Разделение уровней конституирования 77 § 35. Различия конституируемых единств и конститутивного потока 77 § 36. Темпорально-конститутивный поток как абсолютная субъективность 79 § 37. Явления трансцендентных объектов как конституируемых единств 79 § 38 Единство потока сознания и конституирование одновременности и последовательности 81 § 39. Двойная интенциональность ретенции и конституирование потока сознания 84 § 40. Конституируемые имманентные содержания 88 § 41. Очевидность имманентных содержаний. § 42. Импрессия и репродукция 93 § 43. Конституирование явлений вещей и вещей. § 44. Внутреннее и внешнее восприятие 100 § 45. Конституирование не-темпоральных трансценденций 102 психологии и теории познания. Первым, кто глубоко ощутил ) огромные трудности, которые заключены здесь и кто бился над ними, доходя почти до отчаяния, был Августин. Главы 14- 28 книги XI <�Исповеди> даже сейчас должны быть основа- тельно проштудированы каждым, кто занимается проблемой времени. Ибо гордое знанием Новое время не может здесь по- io хвалиться блистательными достижениями или значительно более важными результатами, чем этот великий мыслитель, столь ревностно сражавшийся с этой проблемой. Вместе с Ав- густином можно сказать и сейчас: siquaerentiexplicarevelim, nescio>. \<) Естественно, что такое время, знаем мы все: оно есть на- иболее известное. Однако, как только мы делаем попытку от- дать себе отчет об (о)сознании времени, установить верное от- ношение между объективным временем и субъективным соз- нанием времени и понять, каким образом временная объектив- 20 ность, следовательно, индивидуальная объективность вообще может конституироваться в субъективном сознании времени, и как только мы делаем попытку подвергнуть анализу также чисто субъективное сознание времени, феноменологическое содержание переживаний времени, мы вовлекаемся в сферу г") весьма специфических трудностей, противоречий, смешений. жить изложение брентановского анализа времени, который он, к сожалению, никогда не публиковал, но только сообщал на лекциях. Этот анализ был весьма кратко воспроизведен ",о Марти в его работе, посвященной развитию ощущению цвета, которая появилась в конце семидесятых годов, и в нескольких словах - Штумпфом в его психологии (восприятия) тона (Ton psycho logie). 6 ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ВНУТРЕННЕГО СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ § 1. Исключение объективного времени В качестве предпосылки нужно еще сделать некоторые общие замечания. Мы намереваемся провести феноменологический анализ сознания времени. Это предполагает, как и при любом ) таком анализе, полное исключение каких бы то ни было допу- щений, установлений и убеждений относительно объективно- го времени (всех трансцендирующнх предположений о су- ществующем). В объективном отношении каждое пережива- ние, как и каждое реальное бытие и момент бытия, может io иметь свое место в одном единственном объективном времени, следовательно, и переживание восприятия времени и само представление времени. Возможно, что для кого-то интересно определить объективное время какого-либо переживания, в том числе переживания, конституирующего время. Было бы, i$ по-видимому, также интересно исследовать, как время, кото- рое в сознании времени положено как объективное, соотно- сится с действительным объективным временем, и соответ- ствуют ли оценки временных интервалов объективно действи- тельным временным интервалам, или как они отклоняются от 20 них. Но это нс задачи феноменологии. Так же как действи- тельная вещь, действительный мир не есть феноменологичес- кое данное, так же и время мира, реальное время, время при- роды в смысле естествознания, а так же психологии как ес- тественной науки о душевном [не есть феноменологическое г) данное]. менном характере предметов восприятия, памяти, ожидания, может показаться, конечно, что мы уже допускаем как-будто объективное течение времени и затем, по существу, изучаем зо только субъективные условия возможности интуитивного по- стижения времени (Zeitanschauung) и непосредственного (ei- gentlich) познания времени. Однако то, что мы принимаем (hinnehmen), не есть существование времени мира, существо- вание длительности какой-либо вещи и т. п.,но- являющее- з^ ся время, являющаяся длительность как таковые. Это, одна- ко, суть абсолютные данности, в которых было бы бессмыс- ленно сомневаться. Затем мы допускаем, конечно, и существу- ющее время, однако, это не есть время мира опыта, но имма- нентное время протекания сознания. То, что сознание процес- ет последовательность, - в отношении этого мы обладаем очевидностью, которая делает бессмысленным каждое сомне- ние или отрицание. То, что означает исключение объективного времени, воз- <) можно, станет еще яснее, когда мы проведем параллель с про- странством, так как пространство и время обнаруживают столь часто отмечаемые и значительные аналогии. К сфере феноменологически данного принадлежит сознание простра- нства (RaumbewuBtsein), т. с. переживание, в котором интуи- ю тивное постижение пространства (Raumanschauung) осущест- вляет себя как восприятие и фантазия. Если мы открываем глаза, то мы смотрим в объективное пространство - это озна- чает (как показывает рефлектирующее наблюдение): мы име- ем визуальные содержания ощущений, которые фундируют i$ явление пространства и явление определенных, так-то и так- то пространственно расположенных вещей. Если мы абстра- гируемся от любого трансцендирующего толкования и сведем явление восприятия (Wahrnehmungserscheinung) к первично данным содержаниям, то они дают континуум поля зрения, 20 который есть нечто квази-пространственное, но не является, скажем, пространством или плоской поверхностью в простра- нстве. Грубо говоря, этот континуум есть двойственное непре- рывное многообразие. Мы обнаруживаем там такие отноше- ния как одно рядом с другим, одно над другим, одно внутри г) другого, замкнутые линии, которые полностью отграничива- ют часть поля и т. д. Но они не являются объективно про- странственными отношениями. Не имеет вовсесмысла, напри- мер, говорить, что точка зрительного поля отдалена здесь на один метр от угла этого стола, или находится рядом, или над зо ним. Точно так же не имеет, конечно, явление вещи какого- либо пространственного положения и каких-либо простра- нственных отношений. Явление дома не расположено около или над домом, в одном метре от него и т. д. Аналогичное имеет силу и в отношении времени. Фено- 35 монологические данные суть постижения времени (Zeitauffas- sungen), переживания, в которых является временное в объ- ективном смысле. И опять-таки, феноменологически данны- ми являются моменты переживания, которые особым образом фундируют постижение времени как таковое, т. е. возможные 8 ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ВНУТРЕННЕГО СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ специфически темпоральные содержания этого постижения, (то, что умеренный нативизм называет изначально времен- ным). Но ничто из этого не есть объективное время. Посред- ством феноменологического анализа нельзя обнаружить даже самую малость объективного времени. <�Первичное временное <) поле> не есть некоторая часть объективного времени, пережи- ваемое Теперь, взятое как таковое, не есть точка объективного времени и т. д. Объективное пространство, объективное время и вместе с ними объективный мир действительных вещей и процессов - все это трансценденции. Заметьте, однако, что ю пространство и действительность не являются трансценденци- ями в некоем мистическом смысле, как <�вещь в себе>, но они суть как раз феноменальное пространство, феноменальная пространственно-временная действительность, являющаяся форма пространства, являющаяся форма времени (Zeit- \<) gestalt). Это все не есть переживания. И порядок связей, кото- рые могут быть обнаружены в переживаниях как подлинных имманентностях, не встречаются в эмпирическом, объектив- ном порядке, они не согласуются с этим порядком. лежало бы также исследование данных определенного место- положения (нативизм допускает такое исследование на основе психологической установки), которые составляют имманент- ный порядок <�поля визуальных ощущений> и само это поле. Эти данные относятся к являющимся объективным местопо- г) ложениям (Ort) так же, как данные качества - к являющим- ся объективным качествам. Если там говорят о знаке, указы- вающем на место, то здесь нужно было бы говорить о знаке, указывающем на качество. Ощущаемое красное есть феноме- нологическое данное, которое, когда оно одушевлено опреде- JO ленной функцией схватывания, представляет объективное ка- чество; оно само не есть качество. Качество в собственном смысле, т. е. свойство являющейся вещи, не есть ощущаемое, но воспринимаемое красное. Ощущаемое красное есть крас- ное только в эквивокации, поскольку красное есть имя реаль- 35 ного качества. Если по отношению к определенным феноме- нологическим событиям говорят о <�совпадении> ( ckung>) одного и другого, то все же нужно обратить внимание на то, что ощущаемое красное лишь посредством схватывания приобретает значение момента, который представляет качест- жит. [Следует так же обратить внимание], что <�совпадение> представляющего и представленного ни в коем случае не озна- чает совпадения [как результата деятельности] отождествля- ющего сознания, чей коррелят выражается в словах <�одно и j то же>. Если мы называем ощущаемым феноменологическое данное, которое посредством схватывания делает осознанным объективное в живой данности, которое тогда называется объ- ективно воспринятым, то мы так же должны тогда, в том же самом смысле, различать ощущаемое временное и восприни- io маемое временное'. Последнее означает объективное время. Первое, однако, не есть само объективное время (или место в объективном времени), но феноменологическое данное, по- средством эмпирического схватывания коего конституирует- ся отношение к объективному времени. Темпоральные дан- \~) ные, если угодно, темпоральные знаки не суть сами tenipora. Объективное время принадлежит связям предметностей опыта. Ощущаемые темпоральные данные не просто ощуща- ются, они уже несут в себе свойства схватывания, и к послед- ним в свою очередь относятся определенные требования и 20 полномочия: на основе ощущаемых данных измерять являю- щиеся времена и временные отношения друг относительно друга, так-то и так-то приводить их в объективный порядок, так-то и так-то отделять кажущиеся порядки от действитель- ных. То, что конституируется здесь как объективно значимое г) бытие, есть, в конечном счете, одно бесконечное объективное время, в котором все вещи и события, тела и их физические свойства, души и их душевные состояния имеют свое опреде- ленное временное положение, которое может быть измерено хронометром, зо Может быть - здесь мы не будем судить об этом - объ- <�Ощущаемое> носило бы тогда признак относительного понятия, которое в себе ничего не говорило бы о том, чувственно (sensuell) ли ощущаемое, является ли оно вообще имманентным в смысле ^ чувственного; другими словами, оставалось бы открытым, сконсти- туировано ли уже само ощущаемое, и, возможно, совершенно ина- че, чем чувственное. Однако, все это различие лучше всего оста- вить в стороне; не каждое конституирование имеет схему: содержа- ния схватывания - схватывание. (Здесь и далее примечания Гуссерля) констатациях различий и отношений темпоральных данных или даже в непосредственном равенстве этим темпоральным данным. Безусловно, однако, что, например, ощущаемое <�од- новременно> не есть объективная одновременность, ощущае- <) мое равенство феноменологически-темпоральных интервалов не есть объективное равенство временных интервалов и т. д., ощущаемое абсолютное временное данное не есть без всяких оговорок то, что переживается как бытие (Eriebtsein) объек- тивного времени (это верно так же и для абсолютного данного i о Теперь). Схватывание, притом очевидное схватывание содер- жания, так, как оно переживается, это не означает еще схваты- вания объективности в эмпирическом смысле, объективной действительности в том смысле, в котором речь идет об объек- тивных вещах, событиях, отношениях, об объективно про- i^ странственных и временных положениях, объективно дей- ствительных пространственных и временных образах и т. д. нас теперь есть два восприятия. Мы говорим при этом: мы ви- дим тот же самый кусок мела дважды. У нас есть при этом тем- 20 порально отделенные содержания, мы усматриваем феноме- нологическое временное расхождение (Auseinander), разде- ление, однако в предмете нет никакого разделения, он тот же самый: в предмете длительность, в феномене - изменение. Так, мы можем субъективно ощущать временную последова- г) тельность там, где объективно надо констатировать сосущест- вование. Пережитое содержание <�объективируется>, и теперь объект конституируется из материала пережитых содержаний в [определенном] модусе схватывания. Предмет, однако, не есть просто сумма или комплекс этих <�содержаний>, которые зо вообще в него не входят, он есть большее, чем содержание и, определенным образом, нечто другое. Объективность принад- лежит к <�опыту> и притом к единству опыта, к закономернос- тям данных в опыте связей природы. Говоря феноменологи- чески: объективность конституируется как раз не в <�первич- 35 ных> содержаниях, но в свойствах схватывания (Auffas- sungscharakteren) и в закономерностях, принадлежащих к сущности этих свойств. Полностью в этом разобраться и при- вести к ясному пониманию должна именно феноменология познания. маем во внимание различие между феноменологическим (или теоретико-познавательным) вопросом о происхожде- нии и психологическим [вопросом о происхождении] всех понятий, конституирующих опыт, и, следовательно, относи- тельно понятия времени. Теоретико-познавательный вопрос о возможности опыта - это вопрос о сущности опыта, и прояснение его феноменологической возможности требует ю возврата к феноменологическим данным, из которых состо- ит феноменологически то, что дано в опыте (das Erfahrene). В той мере, в какой то, что дано в опыте, расщепляется на противоположность <�несобственного> и <�собственного> (eigentlich), и в той мере, в какой собственный опыт, интуи- i<) тивный и, в конечном счете, адекватный, дает масштаб для оценки опыта [вообще], требуется специфическая феномено- логия <�собственного> опыта. В соответствии с этим, вопрос о сущности времени при- водит к вопросу о <�происхождении> времени. В этом вопро- 20 се о происхождении речь идет о первичных формообразова- ниях сознания-времени, в которых интуитивно и непосред- ственно конституируются первичные различия временного как изначальные источники всех очевидностей, относящихся ко времени. Этот вопрос о происхождении не следует сме- г) шивать с вопросом о психологическом происхождении, с по- лемикой эмпиризма и нативизма. В этой дискуссии задается вопрос о первичном материале ощущений, из которого у че- ловеческого индивида и даже рода возникает объективное созерцание пространства и времени. Для нас же вопрос об ")о эмпирическом генезисе безразличен, нас интересуют пере- живания в их предметном смысле и их дескриптивном со- держании. Психологическая апперцепция, которая схваты- вает переживания как психические состояния эмпирических субъектов, психофизических субъектов, ' и устанавливает 35 между этими переживаниями связи, будь это чисто психичес- кие или психофизические, а также прослеживает становле- ние, само-формирование и само-преобразование психических переживаний естественнонаучным образом, эта психологи- ческая апперцепция есть нечто совершенно другое, чем фено- 12 ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ВНУТРЕННЕГО СОЗНАНИЯ ВРЕМЕНИ менологическая апперцепция. Переживания не упорядочива- ются нами в какой-либо действительности. С действительнос- тью мы имеем дело лишь постольку, поскольку она есть пола- гаемая, представленая, созерцаемая, понятийно помысленная действительность. В отношении проблемы времени это озна- ) чает: нас интересуют переживания времени. То, что они сами определены в объективном времени, то, что они принадлежат к миру вещей и психических субъектов и в этом мире имеют свое место, свою действенность, свое эмпирическое бытие и возникновение, это нас не касается, об этом мы ничего не зна- ю ем. Зато, нас интересует то, что в этих переживаниях полага- ются <�объективно темпоральные> данные. Именно такое опи- сание относится к сфере феноменологии, что соответствую- щие акты полагают то или иное <�объективное>, точнее, при- надлежит обнаружение априорных истин, которые присущи i$ различным конститутивным моментам объективности. Мы стремимся привести к ясности Apriori времени, исследуя соз- нание времени, выявляя его сущностное конституирование и выделяя специфически присущие времени содержания схва- тывания и свойства актов, к которым сущностно принадлежат 20 априорные законы времени. Я имею в виду при этом, естест- венно, следующие, само собой разумеющиеся, законы: что ус- тойчивый временной порядок есть бесконечный ряд двух из- мерений, что два различных времени никогда не могут быть одновременными, что их отношение нессиметрично (ungleich- г) seitiges),.4TO существует транзитивность, что каждому време- ни принадлежит более раннее и более позднее и т. д. Общие вступительные замечания на этом заканчиваю. Первый раздел УЧЕНИЕ БРЕНТАНО О ПРОИСХОЖДЕНИИ ВРЕМЕНИ § 3. Первичные ассоциации 10 происхождении времени, получить доступ к поставленным проблемам. Брентано полагает, что он нашел решение в пер- вичных ассоциациях, в <�возникновении непосредственных представлений памяти т. е. таких, которые присоединяются, ^ согласно закону, не знающему исключений, к соответствую- щим представлениям в восприятии (Wahrnehmungsvorstel- lung) без всякого опосредования>. Когда мы нечто видим, слышим или вообще воспринимаем, то происходит это всегда так, что воспринимаемое остается для нас некоторый период ^° времени настоящим, хотя и не без модификаций. Отвлекаясь от других изменений, таких как интенсивность и полнота, ко- торые проявляются то в меньшей, то в более заметной степе- ни, необходимо еще постоянно констатировать иное и весьма своеобразное изменение: что именно такого рода пребываю- ^ щее в сознании является нам как более или менее прошлое, как будто оно темпорально отодвинуто назад. Когда, напри- мер, звучит мелодия, то отдельный тон не исчезает полностью вместе с прекращением вызвавшего его стимула и, соответ- ственно, возбуждения нерва. Когда звучит новый тон, про- 3° шедший не исчезает бесследно, в противном случае мы не мог- ли бы ведь заметить отношение последовательных тонов, мы имели бы в каждый момент один тон, и тогда в промежутке до появления второго тона - незаполненную паузу, однако ни- когда не имели бы представления мелодии. С другой стороны, 3 5 дело не ограничивается пребыванием представлений тона в сознании. Если бы они оставались неизменными, тогда вместо мелодии мы имели бы аккорд одновременных тонов, или, ско- рее, дисгармоническое смешение тонов, как мы бы получили, если бы мы все тоны, которые уже прозвучали, взяли бы од- образная модификация, что каждое ощущение тона, после то- го как исчез вызвавший его источник возбуждения, пробуж- дает из себя самого подобное представление, имеющее времен- ную определенность, и [лишь благодаря тому], что эта вре- $ менная определенность беспрерывно изменяется, можно об- ладать представлением мелодии, в котором отдельные тоны имеют свое определенное место и свою определенную времен- ную границу. Итак, это общий закон, что к каждому данному представлению естественным образом присоединяется непре- ю рывный ряд представлений, из которых каждое воспроизво- дит содержание предыдущего, однако таким образом, что оно постоянно прикрепляет к новому (представлению) момент прошлого. Таким образом, фантазия здесь обнаруживает специфи- i^ ческим образом свой продуктивный характер. Здесь имеет ме- сто единственный случай, где она поистине творит новый мо- мент представлений, а именно: временной момент. Таким об- разом, в сфере фантазии мы открыли источник представлений времени. Психологи до Брентано тщетно пытались обнару- 20 жить истинный источник этого представления. Психологов сбивало с толку вполне понятное смешение субъективного и объективного времени, и это не позволяло увидеть заключаю- щуюся здесь подлинную проблему. Многие полагают, что на вопрос о происхождении понятия времени нельзя ответить г) иным образом, чем на вопрос о происхождении наших поня- тий цветов, тонов и т. д. Так же, как ощущаем мы цвет, ощу- щаем мы длительность цвета; как качество и интенсивность, так и временная длительность является имманентным момен- том ощущения. Внешнее раздражение возбуждает посред- JO ством формы физических процессов качество, посредством их жизненной силы - интенсивность и посредством своей про- должающейся длительности - субъективно ощущаемую дли- тельность. Однако, это очевидная ошибка. То, что раздраже- ние длится, еще не означает, что ощущение ощущается как 35 длящееся, но только то, что ощущение так же длится. Дли- тельность ощущения и ощущение длительности - две разные вещи. И точно так же при последовательности. Последова- тельность ощущений и ощущение последовательности не од- но и то же. УЧЕНИЕ БРЕНТАНО О ПРОИСХОЖДЕНИИ ВРЕМЕНИ § 3 \<) Таким же образом должны мы возразить, естественно, и тем, кто хочет свести представление длительности и последо- вательности к фактам длительности и последовательности психических актов. Все же мы проведем возражение специ- ально в отношении ощущений. лись бы или следовали друг за другом, а мы бы об этом все же совершенно ничего не знали, ибо наши представления не нес- ли бы в себе ни малейшей темпоральной определенности. Ес- ли мы рассмотрим, например, случай последовательности и допустим, что ощущения исчезают вместе с вызвавшими их раздражениями, тогда мы имели бы последовательность ощу- щений без всякого понятия о временном потоке. С появлением нового ощущения мы бы не помнили уже о бытии (Gewesen- sein) предыдущего; в каждый момент мы имели бы только соз- нание только что произведенного ощущения, и не более того. А так же и дальнейшая длительность уже произведенных ощущений не привела бы еще нас к представлению последова- тельности. Если при последовательности тонов более ранние удерживались бы точно в таком же виде, в каком они были, в то время как звучали бы все новые и новые, тогда мы имели бы в нашем представлении одновременную сумму тонов, но не последовательность тонов. Здесь не было бы никакого разли- чия с тем, что все эти звуки звучали бы одновременно. Или другой пример: если бы в случае движения движущееся тело удерживалось бы в сознании в каждом конкретном положе- нии без всяких изменений, тогда пробегаемое пространство являлось бы нам непрерывно заполненным, но мы не имели бы представления движения. К представлению последова- тельности приходят лишь благодаря тому, что предыдущие ощущения не пребывают в сознании неизменными, но специ- фическим образом изменяются, и притом беспрерывно изме- няются от момента к моменту. При переходе в фантазию ощу- щение получает постоянно изменяющийся временной харак- тер, и содержание является в каждый последующий момент все более и более отодвинутым в прошлое. Эта модификация не является более делом ощущения, на него не действует раз- дражение. Раздражение производит содержание представле- ния в настоящем. Если исчезает раздражение, то исчезает и ощущение. Но ощущение само теперь становится творческим: и обогащенное временным характером представление фанта- зии (Phantasievorstellung). Это представление опять пробуж- дает новое, непрерывно к нему присоединяющееся представ- ление и т. д. Это постоянное присоединение темпорально мо- <) дифицированиого представления к данному представлению Брентано называет <�первичными ассоциациями>. В качестве следствия своей теории Брентано приходит к отрицанию восприятия последовательности и изменения. Мы полагаем, что слышим мелодию, а, следовательно, еще слышим только ю что прошедшее, между тем - это лишь видимость, вызывае- мая живостью первичной ассоциации. следующая страница >> |
|