Этнические и социально-психологические факторы адаптации призывников А. В. Орлов, Т. К. Рыкина, Л. В. Капранова - umotnas.ru o_O
Главная
Поиск по ключевым словам:
страница 1
Похожие работы
Название работы Кол-во страниц Размер
Психологические особенности семейного воспитания 1 51.16kb.
Программа научно-практической конференции молодых ученых «Международные... 1 107.9kb.
Информационная социализация: психологические условия и факторы 2 446.91kb.
Политическая социализация личности 1 170.29kb.
Программа обучения: «Политика и международные отношения стран Азии... 1 158.38kb.
Приложение № Вариант Социальная структура и социальная стратификация 1 31.58kb.
этнические и экологические факторы в развитии патологии у коренного... 1 35.25kb.
Клинические и психологические особенности учащихся специальных (коррекционных) 1 114.37kb.
Социально-психологические детерминанты успешного приемного родительства 1 390.04kb.
Структура профессионально-образовательной подготовки студентов специальности 1 41kb.
А. А. Налчаджян Социально-психическая адаптация личности (формы,... 1 200.48kb.
Воинская служба как этап жизни: психологические аспекты 1 101.31kb.
Викторина для любознательных: «Занимательная биология» 1 9.92kb.

Этнические и социально-психологические факторы адаптации призывников А. В. Орлов - страница №1/1

Этнические и социально-психологические факторы адаптации призывников

А. В. Орлов, Т. К. Рыкина, Л. В. Капранова
Решение задач, связанных с проблемой адаптации призывника к условиям воинской деятельности – одна из важнейших проблем практической военной психологии [1]. Успешность прохождения воинской службы напрямую зависит от адаптированности личности к ее условиям [3]. Адаптация влияет на психические состояния, профессиональное обучение, эффективность вовлечения призывника в военную деятельность, оптимальное взаимодействие с окружающей средой, всю систему социальных связей личности в условиях службы [10]. Большой интерес у военных психологов привлекает проблема посттравматического и военного стресса [13], поведение человека в бою и экстремальных ситуациях [6], вопросы физиологического стресса и функциональных состояний [8]. Гораздо меньше привлекает внимания проблема социально-психологического стресса и совладания с ним [11]. Между тем социальные факторы военной службы, специфические межличностные отношения, воинская деятельность как особая форма коллективного труда, непривычные для вчерашних школьников, могут приводить к кризисным явлениям, фрустрации, проблемам во взаимоотношениях и отрицательно сказываются на самочувствии, самооценке, мотивации юношей [2]. Анализ причин правонарушений, асоциального поведения, суицида в армии, показывает, то большинство происшествий связано с наличием социально-психологических проблем, и подавляющее их большинство приходится на долю военнослужащих, находящихся на начальном этапе службы. Они приводят к затруднениям в адаптации или же полной неспособности адаптироваться к условиям военной службы [12].

Социально-психологическая поддержка призывника может быть эффективной только при условии правильной оценки его индивидуально психологических качеств и особенностей совладания со стрессом: защитных механизмов и копинг-ресурсов. Однако в настоящее время недостаточно изученным является вопрос о роли социально-психологических факторов в предпочтении тех или иных стратегий копинг-поведения [15; 16]. В частности открытым является вопрос о проявлении копинга и защитных механизмов в различных социально-психологических условиях. Целью настоящей работы является изучение связи социально-психологической адаптированности призывников с особенностями их копинг-поведения и проявлением психологических защит.

В исследовании приняли участие лица призывного возраста первого года службы, прошедшие предварительную подготовку в учебной части, в количестве 102 человека, в возрасте – от 18 до 23 лет. Среди обследуемых 72 человека были русскими, 30 призывников были выходцами из Дагестана, представители таких национальностей как лезгины (10 человек), даргинцы (6), аварцы (5), табасаранцы (3), кумыки (3), рутульцы (3). Все призывники находились в одинаковых условиях несения службы. Для психологической диагностики использовались: Тест оценки тревожности Спилбергера–Ханина [5], опросник Эндлера и Паркера «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» [7], опросник Плутчика «Диагностика типологий психологической защиты» в адаптации Вассермана и др. [14], методика САМОАЛ («Самоактуализация личности») Лазукина в адаптации Калина [14], методика экспресс диагностики самооценки [14], а также социометрия [9].

С помощью теста Спилбергера изучались личностная и ситуативная тревожность в первые дни после поступления в часть и спустя 2 месяца. По разности в личностной тревожности между первым и вторым обследованием делали вывод об адаптированности. В случае, если тревожность уменьшалась, делали вывод об успешной адаптации, а если увеличивалась - о дезадаптации. На этом основании призывников делили на 2 группы: адаптированных и дезадапртированных.

На русской выборке проведено исследование различий адаптированных и дезадаптированных юношей по таким характеристикам, как стили копинг-поведения, выраженность самоактуализации и защитных механизмов, без учета этнических особенностей. Группа дезадаптированных оказалась довольно большой (42%), что в целом говорит о низкой психологической безопасности среды в которой находятся призывники.

Первая группа (адаптированные) имела в начале обследования имела преимущественно высокую личностную тревожность, вторая (дезаадаптированные) – среднюю (различия достоверны при р<0,05). В конце обследования – наоборот (табл. 1).

Таблица 1.

Уровень личностной тревожности призывников по тесту Ч. Спилбергера


Группа

Значения личностной тревожности

Уровень значимости различий

Первое обследование

Второе

обследование



Адаптированные военнослужащие

51,40

44,46

р < 0,01

Дезадаптированные военнослужащие

40,00

48,25

р < 0,01

По данным результатам можно предположить, что на степень адаптированности влияют исходные установки призывников. При изначально более положительном настрое к характеру несения службы степень разочарования и как следствие тревожность выше. Вероятно, специфика данного этапа службы значительно отличается от того, с чем сталкивались призывники на предварительном (учебном) этапе.

В работе исследовались различия между группами русских и дагестанцев в проявлении тревожности и самооценки. Результаты представлены в таблице 2.
Таблица 2.

Различия русских и дагестанских военнослужащих первого года службы в проявлении тревожности и самооценки


Показатель

Средние значения показателей

Уровень значимости различий

Русские

Дагестанцы

Ситуативная тревожность

(1 обследование)



37,33

35,20




Ситуативная тревожность

(2 обследование)



30,74

34,70




Личностная тревожность

(1 обследование)



41,21*

47,62*

р < 0,05

Личностная тревожность

(2 обследование)



35,00***

45,13***

р < 0,001

Самооценка

26,50***

12,55***

р < 0,001

Различий в динамике адаптивности между этническими группами не наблюдалось. Вместе с тем обнаружены достоверные различия по абсолютным значениям личностной тревожности. Выходцы из Дагестана демонстрировали в большинстве своем высокий уровень тревожности, при этом по прошествии 2 месяцев между первым и вторым тестированием ситуация почти не изменилась. У большинства русских военнослужащих личностная тревожность проявлялась на среднем уровне, а ко второму тестированию она немного (но недостоверно) снизилась. Различий в проявлении ситуативной тревожности между этническими группами не наблюдалось. Это позволяет предполагать, что ситуативные факторы на эмоциональное состояние влияют слабо, большее значение, по всей видимости играют личностные (внутренние) особенности призывников и способы совладания со стрессом, характерные для их культуры или национального характера.

С помощью теста Н. С. Эндлера и Д. А. Паркера «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» оценивалась выраженность стилей совладающего поведения в группах адаптированных и дезадаптированных призывников. Результаты приведены в таблице 3.

Таблица 3.


Выраженность стилей копинг-поведения в группах призывников (русские)


Копинг

Средние значения показателей

Уровень значимости различий

Группа адаптированных призывников

Группа дезадаптированных призывников

Копинг, ориентированный на решение задачи

48,4*

56,4*

р < 0,05

Копинг, ориентированный на эмоции

38,9

35,31




Копинг, ориентированный на избегание

48,5

47,9




Социальное отвлечение

16,5

19,3



Как видно из приведенных данных, имеются достоверные отличия в характере совладающего поведения. Хотя ни в одной из двух групп нет выраженного стиля совладающего поведения, однако, дезадаптированные призывники в большей степени ориентированы на решение задачи, устранение проблемы, ликвидацию источника тревоги своими активными действиями. Возможно, привыкшие демонстрировать такой, менее компромиссный, тип поведения до службы, юноши стремятся проявлять его и в новых условиях. Возможность решить задачу личной активностью и инициативой в условиях военной службы крайне мала для призывника первого года, проблема таким образом ими как правило не решается, что приводит к сложным ситуациям, которые разрешаются не в их пользу. Это является дополнительным источником тревоги и как следствие тормозит адаптацию. Достоверных различий в выраженности стиля копиг-поведения между этническими группами не наблюдалось.

По опроснику САМОАЛ оценивали самоактуализацию и индивидуально-типологические особенности призывников. В целом, по выраженности самоактуализации, потребности к развитию и самосовершенствованию группы практически не различаются. Юноши в большинстве своем демонстрируют не высокое стремление к саморазвитию и самореализации и не имеют выраженной потребности в духовном и личностном росте. Вместе с тем обнаружены достоверные различия (р<0,05) между группами адаптированных дезадаптированных призывников в появлении самоуважения. Дезадаптированные юноши демонстрируют большее уважение к себе, чем адаптированные. Можно предполагать, исходя из этих данных, что гордость мешает первым смириться со своим положением в условиях части, «ломка» характера окружающими приводит к повышению тревожности и дезадаптации. Этот результат подтверждает выдвинутое предположение, что более самостоятельная личность испытывает больший дискомфорт в условиях службы.

Между этническими группами различия наблюдаются только в потребности познания (Таблица 4). Возможно, это связано с тем, что русские юноши имеют больше возможности для расширения кругозора, чем дагестанцы. Вероятно, система образования и воспитания на Европейской части России и в Дагестане несколько отличаются по характеру и качеству усвоения основной образовательной программы, системами преподавания и требованиями школьной аттестации. Все это отражается в немного большей образованности русских юношей, по сравнению с дагестанцами, и более выраженным познавательном интересе.



Таблица 4.

Различия русских и дагестанских военнослужащих первого года службы в проявлении самоактуализации

Показатель

Средние значения показателей

Уровень значимости различий

Русские

Дагестанцы

Ориентация во времени

7,05

8,57




ценности

8,70

9,00




взгляд на природу человека

8,50

8,16




потребность в познании

9,15

7,05

р < 0,01

креативность

6,84

7,70




автономность

7,39

7,94




спонтанность

8,03

7,91




самопонимание

7,33

8,20




аутосимпатия

8,34

8,65




контактность

8,76

8,54




гибкость в общении

7,76

9,00



По опроснику Р. Плутчика «Диагностика типологий психологической защиты» проводили оценку выраженности защитных механизмов в группах адаптированных и дезадаптированных призывников. Результаты приведены в таблице 5. Группы различаются по характеру используемых психологических защит.


Таблица 5.

Выраженность типов психологической защиты в группах адаптированных и дезадаптированных призывников (русские)


Защитные механизмы

Средние значения показателей

Уровень значимости различий

Группа адаптированных призывников

Группа дезадаптированных призывников

Отрицание

79,6

89,7

р < 0,05

Вытеснение

84,7

65,7

р < 0,05

Регрессия

66,5

52,7

р < 0,05

Компенсация

77,1

76,7




Проекция

71,1

68,2




Замещение

85,3

71,3

р < 0,01

Интеллектуализация

64,6

71,3




Реактивное образование

66,0

56,4



Адаптированные призывники чаще демонстрируют вытеснение (р<0,05), регрессию, замещение (р<0,01), реактивные образования (не достоверно). Дезадаптированные призывники – отрицание (р<0,05) и интеллектуализацию (не достоверно). Это означает, что дезадаптированные юноши чаще сознательно отрицают фрустрирующие, вызывающие тревогу обстоятельства, не принимают, не признают как угрожающие многие обстоятельства новой жизни. Это приводит к неадекватной оценке ситуации. Они, по-видимому, чаще создает логические (псевдоразумные), но благовидные обоснования своего поведения направленного на устранение угрозы потери самоуважения. Но в целом это, вероятно, приводит к росту межличностных или внутриличностных конфликтов и тревожности.

Вместе с тем дезадаптированные юноши меньше, чем адаптированные, склонны к вытеснению, то есть с трудом забывают неприятные, тревожащие моменты своей жизни. Кроме того, им менее свойственно «смещать» негативную реакцию, разряжать подавленные эмоции (как правило, враждебности, гнева), на объекты (людей), представляющих меньшую опасность, чем те, что вызвали отрицательные эмоции и чувства. Открытое проявление ненависти к человеку, которое может вызвать нежелательный конфликт с ним, адаптированные юноши чаще, чем дезадаптированные переносят на другого человека, более доступного и неопасного.

Обнаружены достоверные различия (р<0,05) между группами по проявлению регрессии. Адаптированные призывники проявляют большую регрессию в поведении. В классических представлениях регрессия рассматривается как механизм психологической защиты, посредством которого личность в своих поведенческих реакциях стремится избежать тревоги путем перехода на более ранние стадии развития психики. При этой форме защитной реакции личность, подвергающаяся действию фрустрирующих факторов, заменяет решение субъективно более сложных задач на относительно более простые и доступные в сложившихся ситуациях. Например, они возможно с большей охотой сознательно признают право силы у старослужащих, проявляя детское, покорное поведение перед силой «отца». Это позволяет им занять бесконфликтное положение в иерархической структуре группы. Старослужащие охотно берут на себя роль «отца-покровителя», отводя своим «сыновьям» достойное место в иерархии.

В работе исследовались различия между группами русских и дагестанцев в проявлении психологических защит. Результаты представлены в таблице 6.


Таблица 6.

Различия русских и дагестанских военнослужащих первого года службы в проявлении тревожности и самооценки

Защитные механизмы

Средние значения показателей

Уровень значимости различий

Русские

Дагестанцы

Отрицание

5,35

4,25

р < 0,05

Вытеснение

5,40

6,60




Регрессия

4,85

2,95

р < 0,001

Компенсация

4,40

4,10




Проекция

5,45

5,20




Замещение

5,20

7,35

р < 0,01

Интеллектуализация

5,55

2,85

р < 0,001

Реактивное образование

5,25

5,50



Полученные данные показывают, что русские юноши в отличие от дагестанцев чаще демонстрируют такие защитные механизмы, как отрицание (р<0,05), регрессию (р<0,001) и интеллектуализацию (р<0,001), а для дагестанцев больше свойственно вытеснение (р<0,05) и замещение (р<0,01). Это проявляется в том, что русские чаще стремятся не замечать каких-либо проблем в межличностных отношениях, демонстрируют по-детски покорное поведение и склонны оправдывать свое поведение внешними обстоятельствами, рассматривают свое положение как вынужденное и временное. Русские военнослужащие, по всей видимости, часто просто пресекают переживания, вызванные неприятной или субъективно неприемлемой ситуацией при помощи логических установок и самоуспокоения. Возможно, это позволяет им более спокойно, чем дагестанцам воспринимать реалии службы.

Высокие значение в шкале «вытеснение» среди дагестанских военнослужащих показывают, что (подавленные) импульсы, не находя разрешения в поведении, тем не менее сохраняют свои эмоциональные и психовегетативные компоненты, интрапсихический конфликт сохраняется, а вызванное им эмоциональное напряжение проявляется в повышенной тревожности. Дагестанцы больше русских склонны вымещать свое напряжение на других людях, «разряжаться» в отношениях, но такой защитный механизм, по-видимому, в этой этнической группе в данных условиях не способствует снижению тревоги.

В группах русских военнослужащих определялся социально-психологический статус с помощью социометрии. При этом задавались следующие вопросы: «С кем бы Вы хотели продолжить отношения после увольнения в запас?», «С кем бы Вы пошли на ответственное задание?», «С кем бы Вы не пошли на ответственное задание?», «Если бы ваш взвод расформировали и Вас определили бы в другое подразделение, кого из сослуживцев Вы не хотели бы там увидеть?».



По данным социометрического исследования, обнаружилось, что наиболее высокий социальный статус имеют дезадаптированные призывники. Различия между группами достоверны (р<0,05). На основании этого можно предположить, что чем выше социометрический статус у призывника, тем сложнее его отношения со старослужащими или офицерами и тем выше его тревожность и как следствие хуже адаптация.

Таким образом, на основании полученных данных можно заключить, что адаптированность призывников зависит от их личностных характеристик. Высокая самооценка и самоуважение, а так же высокий социальный статус, и стратегии поведения ориентированные на устранение проблемы (активный копинг), являются, по-видимому, препятствиями успешной адаптации. При этом важно отметить, что именно эти качества считаются эффективными копинг-ресурсами личности при совладании со стрессом [4]. Однако это относится к другой социальной ситуации, к «гражданской жизни. Как видно из результатов исследования, в условиях военной службы обычно эффективные стратегии не только не срабатывают, а и являются препятствием для успешной адаптации.



В целом можно предполагать преимущественно социально-психологические причины дезадаптации призывников. Этнический фактор, по всей видимости, также оказывает значительное влияние. Повышение тревожности призывников в значительной степени определяется различием в эффективности социальных моделей поведения и стилей совладающего поведения в армии и вне ее, а также проявлением этнических установок и стереотипов.
Литература


  1. Введение в профессию (Учебно-методическое пособие для войсковых психологов). /В.М. Анисимов, А.В. Боенко и др. – М., 1992 - 406с.

  2. Военная психология / Под ред. А. Г. Маклакова. – СПб., 2004. — 464 с.

  3. Военная психология: Методология, теория, практика (Учебное пособие)./Под ред. П.А. Корчемного. – М., 1998 -199с.

  4. Гринберг Дж. Управление стрессом. – СПб., 2002. – 496 с.

  5. Елисеев О. П. Практикум по психологии личности. – СПб., 2001. – 560 с.

  6. Караяни А. Г., Сыромятников И. В. Прикладная военная психология. – СПб., 2006. – 480 с.

  7. Крюкова Т. Л. Методология исследования и адаптация опросника диагностики совладающего (копинг) поведения // Психологическая диагностика. – 2005. - № 2. – С. 65-75.

  8. Лебедев В.И. Экстремальная психология. – М., 2001. - 215с.

  9. Марковская И. М. Социометрические методы в психологии. – Челябинск, 1999. – 46 с.

  10. Рабочая книга психолога внутренних войск /под общ. ред. генерал-лейтенанта С.Ф. Кавуна. – М., 1999 - 221с.

  11. Современная военная психология: Хрестоматия / Под общ. ред. А.Е. Тараса. – Минск, 2003- 255с.

  12. Сыромятников И.В., Чайка В.Г. Психология девиантного поведения военнослужащих и его профилактика (Учебное пособие). – М., 2001 -185с.

  13. Тарабрина Н. В. Практикум по психологии посттравматического стресса. – СПб., 2001. – 272 с.

  14. Фетискин Н. П., Козлов В. В., Мануйлов Г. М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. – М., 2002. – 490 с.

  15. Lazarus R. S. Coping theory and research: Past, present and future // Psychosomatic Medicine. – 1993. – Vol. 55. – P. 234-247.

  16. Perrez M., Reicherts M. Stress, Coping and Health. A Situation-Behavior Approach. Theory, Methods, Applications. – Seattle-Toronto-Bern, 1992.